и возможность объявить сбор пожертвований для миссии с гуманитарной помощью для бедных жителей Сирии, этой христианской страны, где, по сути, началось христианство. Христианами ученики Иисуса стали называться в Антиохии, это именно Сирия. Это родина нашей веры, отчасти, потому что Иоанн Златоуст был антиохиец, т.е. сириец. И сирийские монахи принесли веру Христову в Грузию. Это они, собственно, после Нины уже дополняли её труды. И первый митрополит Киевский, Михаил, был сириец. Сирийцы — они, в общем-то, везде. Ефрем Сирин, молитву которого мы читаем сегодня в Великий пост — «Господи и Владыко живота моего…», собственно, потому и Сирин, что он сириец. И вот эта страна бедная, наполовину христианская, наполовину уже мусульманская, великая эта библейская земля страждет, и Россия, сама не очень богатая, находит возможность вашими руками, руками не очень богатых или совсем небогатых людей собирать эти пожертвования. Мне тоже хочется слезу уронить в благодарность всем вам за отзывчивость, за ваше горячее сердце, за то, что вы реагируете на эти внушения Духа Божьего, отзываетесь на них. Мы, отдавая что-то земное, заработанное в виде денег или приобретённое в виде вещей, получаем взамен гораздо больше благословений Господних. Наши люди улетают в Сирию, везя с собой детское питание, одежду, продукты, медикаменты, вместе с этим обратно к нам с небес летит благословение на каждую подавшую руку и на каждое милостивое сердце. Поэтому мы получили больше, чем отдали. Спасибо вам, дорогие христиане. Я уверен, что и в будущем мы любое такое дело будем встречать отзывчивостью, и таким образом мы и храмы построим, и наполним их молящимися людьми, и больным поможем там, где сможем, и поднимем на ноги молодые поколения. Спасибо ещё раз и отцу Леониду, и всем тем, кто полетел на эту многострадальную землю, и всем вам, кто оторвал от себя пусть немного, но с любовью. Маленькое дело, сделанное с любовью, — это и есть самое важное дело на земле. Слава Христу Спасителю и Безначальному Отцу и Духу Святому за то, что Он помогает нам делать маленькие чудеса!
— Здравствуйте, батюшка. Я много лет в детстве просидела в читальном зале — ждала маму, когда она закончит работу — и очень много читала. И вот когда мне в восьмидесятых годах попал в руки роман «Мастер и Маргарита», я не смогла читать. Я несколько раз пыталась, так же, как и все, в ажиотаже выхватывала этот журнал, пыталась преодолеть барьер, но я его не преодолела. Я вернула роман непрочитанным. И когда спустя ещё лет пятнадцать-двадцать его включили в школьную программу, и моему сыну довелось прочитать, я потом сожалела, что эта книга попала ему в руки. Вот такой мой опыт, это я поделилась с радиослушательницей, которая сказала, что все-все с упоением читали. Нет, не все.
Пожалуйста, объясните, о каких языках идёт речь во 2-м Послании к коринфянам, глава 14? Фактически там с первой строки и до последней многократно повторяется: «говорите языками». Единственное, что приходит в мою бедную голову — это адвентисты седьмого дня. О каких языках идёт речь в этой главе?
— Речь о чрезвычайном даре, которым пользовалась первенствующая Церковь. Уже, например, святой Иоанн Златоуст во времена обильной благодати говорил, что дар языков отнялся много столетий назад. Дар языков — это был дар конкретного полноценного владения различными иностранными языками, которые человек не учил. Т.е. люди не просто, закатывая глаза, произносили непонятные речи на языке, который сами не могли понять, а люди имели дарование внятного разговора о пречудных делах Божьих — т.е. проповеди Христовой — на языках, которые они не учили. Этот подарок они получили в Пятидесятницу для того, чтобы им прежде проповеди не за партой сидеть годами, как это нужно сегодня, а сразу идти на дело. Потому что сегодня, если человек захочет идти проповедовать, например, в Таиланд, ему нужно сесть на год за парту и провести годик в изучении тайского языка, письменности, литературы, почитать Евангелие на тайском языке, а потом идти проповедовать, иначе не получится. А апостолы получили возможность идти внятно проповедовать Евангелие Божие на разных языках, которые они не учили. Именно проповедовать, а не произносить непонятные для себя самих речи, требующие толкователя. Это одно из чудес Господних, потому что Он же рыбаков избрал на проповедь, а не филологов, философов, книжников. Это простые люди, не знавшие ничего, кроме своего собственного наречия. Вот, например, в судебном положении о членах Синедриона говорится, что они должны были знать семьдесят два наречия, для того чтобы допрашивать преступников, не прибегая к помощи переводчика. Это должны были быть учёные, седовласые, умудрённые жизнью люди, которые говорили на разных языках, всю жизнь провели в учёбе, в книжках. Ни одного из таких людей Господь Себе в ученики не взял, Он взял людей, у которых были мозолистые руки, которые привыкли тянуть сеть из воды, чинить лодки, проводить ночи в работе. И вот этим людям, которые имели натруженные руки и простые сердца, Господь подарил власть знать языки, которые они не учили. На этих языках они проповедовали. Это и был дар языков. Апостол Павел говорил, что он более других владеет языками и более других на этих языках говорит. Идя, например, в Ахайю, или в Коринф, или, скажем, в Рим, ему не нужно было изучать специально латынь, он говорил с людьми о Христе на языках, которые подарил ему Бог. А уже при окончании апостольского периода истории Церкви этот дар потихоньку погас, и когда возникли поместные Церкви, возникли поместные общины — они стали говорить о Господе на своём языке. Книги стали переводиться и писаться, и они потихонечку вошли в русло сегодняшней жизни, когда мы говорим Богу свои молитвенные слова из сердца на своём языке и читаем Писание на своём языке. А другие языки мы теперь уже учим, а не получаем в наследие, так сказать, как подарок в виде знания различных языков. Вот об этом и говорится у Павла, потому что Павел как раз был на водоразделе между обильным излиянием этих даров и постепенным угасанием этих же самых даров. Он же и говорил, что я больше всех говорю на языках, но я хочу, чтобы вы на своём родном языке пять слов сказали — пять слов умом, нежели тысячу слов языком. Т.е. эти дары уже потихоньку сворачивались. И речь там идёт не о современных пятидесятниках. У меня была беседа с баптистскими пасторами, они говорили, что баптистские конференции рассуждали об источниках этого дарования — говорения на языках у неопятидесятников, и они пришли к согласному мнению, что источник говорения на языках у неопятидесятников находится в преисподней. Это баптистское мнение. Даже баптисты считают, что они не на языках говорят, как апостолы, они совершают непонятные словесные упражнения по внушению духа, который не есть святой. Так что не смущайтесь, адвентисты здесь плохой пример. Хочешь говорить о Боге на латыни — учи латынь, хочешь говорить о Боге на японском — учи японский, как Николай Японский делал тридцать пять лет. А уже таких даров Господь больше нам не даёт, потому что в них сейчас нет нужды: всё уже сделано, всё переведено, сейчас нет нужды говорить на разных языках, их можно учить.
— Здравствуйте, батюшка, благословите. Отец Андрей, у нас есть русский классик, и я понимаю, что во время Великой Отечественной войны атаман Пётр Николаевич Краснов шёл по другую сторону, тем не менее, это великий русский литератор. У него множество повестей и романов. РПЦЗ его признаёт, кстати. Непонятно, почему такое отношение среди православных и литературных кругов к этому человеку.
Вот, апостол Андрей Первозванный. Мы помним сказание, как к нам апостол Андрей приходил, но есть и другое сказание, что он приходил крестить границы будущей Российской империи. Прокомментируйте, пожалуйста.
— То, что вы сейчас сообщили про Краснова, для меня откровение, потому что у меня лично это белое пятно в сознании. Мне нужно просто найти и почитать. Я впервые слышу, что атаман Краснов был писателем, и у него есть множество повестей и романов. Я не знаю ничего об этом, мне нужно почитать и составить своё мнение о его литературе с точки зрения художественной и смысловой. Это вопрос будущего. Я думаю, что многие просто не знают, что есть такие литераторы. Я, например, знаю из политиков наших: дневники Деникина, повести и рассказы Савинкова. У нас многие политики писательствовали, упражнялись в беллетристике. Про Краснова я впервые слышу, мне это очень интересно. Благодарю вас за наводку.
Что касается благословения апостолом Андреем границ будущего Российского государства, у меня есть некие сомнения в этом. Во-первых, мы не имеем права оценивать деятельность людей прошлых эпох с точки зрения эпохи сегодняшней. Т.е. понятия о границах государства были другие. Ещё в исторической тьме находилось историческое бытие России как таковой, т.е. до неё ещё было много-много лет. Я не думаю, что апостол Андрей имел перед своими глазами ясную географическую картину мира, карту мира, и что на этой карте мира были точно нанесены границы Российской империи. Я думаю, что это некая серьёзная историческая натяжка. Когда, например, ты кладёшь семя в землю, и делаешь первый полив этого посаженного семени, и благословляешь его, то ты не благословляешь контуры будущего дерева, эти контуры могут быть шире или уже. Допустим, ты жёлудь положил в землю и благословил его, или посадил виноградную косточку и будущую лозу ожидаешь — ты не благословляешь будущие физические контуры выросшего дерева, ты благословляешь дерево в принципе, ты благословляешь семя, а уже как из него будет расти это древо — это уже вопрос многих частностей и нюансов. Поэтому я не думаю, что у Андрея была задача благословлять в географическом смысле контур Российской империи. Нет, это грубая историческая натяжка, всюду проявляющаяся, заключающаяся в следующем: мы оцениваем прошлое по меркам сегодняшнего. Мы говорим о нациях, потому что мы сегодня живём в понятии «нация», а раньше такого понятия не было. Мы говорим ещё о чём-то и натягиваем свои мерки, например, языковые, психологические, политические на прежние отношения, а там всё было по-другому. Поэтому здесь всё-таки нужно историю оценивать не только с точки зрения сегодняшнего дня, но и попытаться окунуться в ту атмосферу, в которой жили исторические деятели, потому что там всё было по-другому. Вот таково моё отношение к этому. Ещё раз повторяю, что Андрей не благословлял дерево, он благословлял семечко, положенное в землю. Вот в этом я не сомневаюсь, а точные исторические нюансы не были в его компетенции. Апостолы вообще мало обращали внимания на конкретные исторические черты событий, потому что они очень напряжённо ждали второго Пришествия, их историософия была очень короткая: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Апостолы очень сильно ждали, что Христос придёт на Страшный суд при их личной жизни. Они и умирать-то не собирались до Пришествия, они хотели, чтобы Он быстрее пришёл. И чтобы у них там, в планах, империи создавать и распространять — они вообще не думали об этом. Они шли, несли благовествование и ждали, что Христос придёт на суд со дня на день — такой была психология апостольского служения. Вот так я думаю об этом. А Иосиф Волоцкий, при всём уважении к святости человека, уже мыслил другими категориями — категориями Московско