вспомни про меня во Царствии Твоём. Понимаете, когда человек просит много — он получает мало, а когда просит мало — получает много. Разбойник попросил мало, а получил очень много. Христос сказал ему: «Сегодня же будешь со мной в раю». Напомним первое: «Прости им, не знают, что творят», второе: «Жено! се, сын Твой». «Се, Матерь твоя», третье: «Ныне будешь со Мною в раю». Потом Христос ощутил жажду и сказал короткое слово «Жажду», т.е. пить хочу. В ответ на эту просьбу ему принесли целую губку, наполненную уксусом, т.е. римский солдат подошел к некоему сосуду, намочил губку уксусом, воткнул на копье и ткнул Христу в лицо: «На, пей». Значит в ответ на слово «жажду» Он получил уксус. Потом он сказал самые страшные слова в истории мира. Есть много страшных слов в истории мира, но страшнее этих нет. Это слова, которые Он сказал по-арамейски, мы не знаем этого языка, его не преподают в школах, мы его не учим. Сейчас все учат английский, немецкий, а арамейский никто не учит. Так вот, Христос сказал по-арамейски: «Или, Или! лама савахфани?» это означает: «Боже Мой, Боже Мой, зачем ты Меня оставил?». Эти слова взяты из 21 псалма, т.е. Христос от Себя ничего не говорил. Всё, что Он говорил, было из Старого завета, потому что весь Старый завет — боговдохновенный, и в нём скрыто Евангелие. В 21 псалме царя Давида написано: «Боже Мой, Боже Мой, вонми ми», т.е. «услышь меня, зачем ты оставил меня, вскую оставил мя еси?». Христос процитировал слова этого псалма на кресте, потому что Он сын Давида и потому что Давид пророчествовал о Нём. В этом крике, в этих словах содержатся все крики человечества. Человечество кричит и плачет с тех пор, как согрешило. Кричала Ева над трупом Авеля, кричали люди, погибающие в водах потопа, кричали те, кричали эти. Ещё мы будем кричать до скончания века. Всё крики наши собраны, сжаты в маленькую площадь, в маленький объём. И вот вам эти крики: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты меня оставил?». Это сказал человек, который не имел ни одного греха. Человек Иисус Христос, который Господь наш, но вместе с тем настоящий человек. У него наша печень, наше сердце, наши легкие, наши почки, наша кровь, наши жилы, наши кости, наши нервы. И когда Его прибивали ко кресту, Ему было больно как всякому человеку, которого мучают, над которым издеваются. Когда Он на кресте кричал: «Или, Или! лама савахфани?». Он собрал все крики страдающих людей воедино и принес их Богу и Отцу. Это произнесено пятое слово. После этого Он сказал: «В руки Твои предаю дух Мой». И эти слова нужно запомнить нам, потому что нам с вами умирать, непонятно когда, но что умирать — это точно. И когда мы будем умирать, мы будем что-нибудь говорить. Нельзя ж молчать, когда ты умираешь, да вообще молчать не получается. Попробуйте помолчать полдня, у вас ничего не получится. Люди молчать не умеют, люди болтуны и трепологи. Они треплются, если бы они говорили о чём-нибудь хорошем, они треплются о всякой чепухе. Они даже полчаса помолчать не могут, они болтают о всякой белиберде с утра до вечера, всю жизнь от рождения до смерти. Поэтому когда мы будем умирать, мы будем тоже что-то говорить: «Какой ужас, мне страшно» или «Доктор, спасите меня». Когда умирал Пушкин, он говорил: «В горнее, в горнее», т.е. наверх, наверх, выше, выше. Когда умирал Суворов, он сказал перед смертью: «Всё суета, покой души — перед Престолом Всевышнего». Когда умирал Гете, он сказал: «Света, больше света» «Licht, Licht, mehr Licht». Когда умирал Вольтер, он сказал: «Я ухожу в ад, и мне очень страшно. Я хочу пожить хотя бы ещё полгода». Люди говорят перед смертью самые разные слова, мы тоже будем говорить перед смертью или думать о чём-то перед смертью. Христос перед смертью сказал Отцу: «В руки Твои предаю дух Мой». Это было шестое слово, сказанное на кресте. Седьмое слово — это: «Свершилось», т.е. всё закончено, теперь — всё. Прекрасный фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы», по моему мнению. Прекрасный, потому что он совершил огромное миссионерское движение в мире, возвратил наше сознание ко Христу, к Его страданиям. Там есть такой нюанс, когда Христа бьют, и сильно бьют, безбожно, жестоко. Специально римляне зашивали в плетки пуговицы, били по глазам, по животу, по ягодицам, по ногам. Били страшно, от одного битья можно было умереть. В фильме Богородица смотрит со стороны и говорит: «Сын мой, когда Ты решишь прекратить всё это?». По фильму Она понимает, что Он Господь. То, что Его избивают, мучают, унижают — Он может всё в секунду прекратить. Она не понимает, почему Он это всё терпит, зачем это нужно всё. И там есть такие великие слова: «Когда Ты захочешь и решишь всё прекратить?» Христос терпел добровольно, Его не просто поймали, связали, избили, замучили, унизили, опозорили, распяли и похоронили. Ничего подобного, это не про Христа. Христос сильнее всех. Он в прах и мусор может превратить всех нас в одну секунду. Но, тем не менее, Он взял на себя добровольное страдание, и когда оно закончилось — Он сказал: «Свершилось», т.е. всё закончилось. Семь слов, которые Жизнодавец произнес с креста «Прости им, они не знают, что творят», «Жено! се, сын Твой», а ученику «Се, Матерь твоя», разбойнику «Ныне будешь со мной в раю», «Жажду», «В руки твои, предаю дух мой», «Или, Или! лама савахфани», «Боже Мой, Боже Мой, зачем ты меня оставил?» и последнее «Свершилось». Есть у Генделя музыка: «Семь слов Христа с креста». Есть у средневековых проповедников сто, пятьсот проповедей про семь слов Христа с креста. Есть у наших святых отцов слова проповеднические про семь слов Христа с креста. Во многих храмах служится пассия — это Страстная служба. Это служба Великой пятницы, предваряющая Великую пятницу. Страстное Евангелие — это акафист Страстям Христовым, поклонение Христу. Мы будем обновлять в нашей душе всё написанное и сказанное. И будем пытаться понять, какой ценой мы спасены.
— Здравствуйте, батюшка. Я хотела у вас спросить, где сведения о таких ужасах, что были с Господом Богом, что Он был так изуродован? Я нигде не читала, я только видела фильм.
О. Андрей Ткачёв: «Закон Божий» прот. Серафима Слободского достаточно подробно описывает, что было с Господом. Туринская плащаница, аутентичность которой мало кем подвергается сомнению, дает подробные анатомические сведения о том, что сделали с Христом на самом деле, насколько Его избили, истерзали, изувечили. Например, терновый венец, который хранится в Соборе Парижской Богоматери. Коммунисты, революционеры, Конвент, эти первые архибезбожники, которые полмира зажгли пожаром, изрядно этот венец потоптали, помяли, поругали. Они сожгли кучу мощей. Так вот, терновый венец, настоящий, который хранится в Соборе Нотр-Дам де Пари, показывает нам, какие шипы на этом венце, это колючки палестинского терновника. Этот венец надевать можно только при помощи палок, его даже в руки брать нельзя — настолько он колючий. Нужно взять палку с одной стороны, палку с другой стороны и натянуть человеку на голову этот венок из терний. И эти шипы, крепкие, как гвозди, раздирают не только кожу, они до кости пробивают плоть на голове. Они впиваются даже в самые кости черепа. Если надеть только этот венок, этого бы хватало, это была настоящая пытка. Мы никогда об этом специально не думали и не акцентировали своё внимание на том, каким же образом издевались над Господом Иисусом Христом. Представите себе, например, затащили человека в казарму, где рота пьяных солдат и бросили: делайте с ним что хотите. Ваша задача — избить до полусмерти, но только чтобы завтра был жив, его ещё распять нужно с утра. Они Его бросили в казарму и в этой казарме истоптали как не знаю кого. Филарет Дроздов, наш святой, московский митрополит писал: чтобы из зерна был хлеб, что с зерном делают? Его стирают в пыль на жерновах. А чтобы из винограда было вино, с ним что делают? Его вытаптывают в кровь, топчут его, под прессом жмут или ногами топчут, чтобы он всё своё отдал. Святость она такая, те, которые святые — их в пыль стёрли, истоптали ногами так, что с них всё вытекло. Вот, что бывает со святыми. С грешниками ничего не бывает, грешникам массаж делают, а святых в пыль перетирают. Вот в чём суть жизни. Так что всё это правда, и от этой правды некуда деться.
— Здравствуйте, отец Андрей. Я прочитал в проповедях архимандрита Иоанна Крестьянкина, что в 1992 году, в Светлую Седмицу преступная рука с корнем вырвала Святой Крест, веками стоящий на Голгофе. И мне непонятно, дальше об этом ничего не сказано. Как можно было вырвать этот крест с корнем? Что это за рука? Что все остальные делали? Это же не ночью с могилки крест утащить! Вы знаете что-нибудь об этом? Это было давно, 1992 год. Может, просветите немножечко?
О. Андрей Ткачёв: Я конкретно об этом ничего не знаю, к сожалению. Но я не удивляюсь всему этому. Например, в Оптиной пустыни, одной из пасхальных ночей сатанист ритуальным кинжалом заколол насмерть одного иеромонаха и двух послушников: Трофима, Ферапонта и батюшку Василия. Вот, пожалуйста, центр России, самый известный монастырь, центр старчества. В Сихеме, на палестинской автономии, правый берег реки Иордан, между горами Гевала и Гризин, есть колодец Иакова, там где Господь Иисус Христос разговаривал с самарянкой. Там есть православный монастырь. Там был игумен Филумен, что вы думаете? Его зарубил еврейский религиозный фанатик. Ритуально убил — он его зарубил сначала, а затем вырубил ему на лице крест топором. Что вы удивляетесь, что там крест спилили? А в Киеве перед Майданом что было? В Киеве перед Майданом эти ФЕМЕН девки бесстыдные с голыми сиськами, с бензопилами, в окружении СМИ спилили крест недалеко от Майдана, на котором всё потом в последствии происходило. Чего тут удивляться, в каком мире мы живем? В 1992 году было это, потом в 93-м, в 94-м. И так каждый год чего-нибудь да происходит. Нападения на священников, захваты храмов, осквернения святынь. Совершается постоянно, это константа нашего современного бытия. Так что я конкретно ничего не знаю об этом, но я не удивляюсь, что кто-то где-то сломал, спилил или взорвал крест. Я вообще этому не удивляюсь, потому что в мире живет многомиллионное братство сатанистов, которые друг друга не знают в лицо, которые терпеть не могут православную Церковь.