Если священник за жизнь повенчал 100 пар, а потом оказалось, что из 100 пар 85 развелись, то священник — злодей! Он зачем 85 повенчал? Нужно было повенчать всего 15 пар, и он за них бы получил добрый ответ на Страшном суде. А если КПД его трудов составляет всего лишь 15%, то зачем он тогда все это делает? Зачем?! Я должен повенчать за свою жизнь, скажем, 250 пар, — и 250 пар должны дожить вместе до Страшного суда или до собственной смерти.
Понятно, что «в семье не без урода», но подавляющее большинство венчанных людей должны до смерти сохранять верность брачному обету. К этому их нужно приготовить, потому что они сами к этому не готовятся.
Венчание превращено нами в красивую церемонию: арендованный лимузин, кукла на капоте, наемные услуги фоторепортера и кинооператора, рассыпание риса и конфет по дороге, красивые тряпки белого цвета на невесте, черного — на женихе, красивые кольца, застолье, пьянство двухдневное или трехдневное в ресторанах или по домам после венчания… На все это уходит львиная доля приготовлений к венчанию.
А всю эту энергию нужно направить на то, чтобы в течение месяца, двух, трех говорить с женихом и невестой о том, что такое брак и семья, учить их, молиться с ними, заставлять их ходить в храм каждое воскресенье, запретить им спать друг с другом до брака и всячески готовить их к будущему семейному отношению друг к другу в браке. Вместо этого мы, как гора, рождающая мышь, тратим время, деньги, силы, энергию на полную ерунду — на застолье, шампанское, лимузины и фоторепортеров — и через год приходим к повенчавшему нас попу и говорим: «Надо бы развестись и развенчаться».
И это все с попустительства родителей и с тайного благословения ленивых священников.
Это преступление и род тайного заговора. Всё это надо менять, пока не поздно. Думаете, мы долго будем Бога гневить и раздражать Его? Да сколько это будет продолжаться?!
Венчание — это слишком серьезная вещь для того, чтобы вот так с ним баловаться.
И крещение тоже слишком серьезная вещь, чтобы с ним баловаться. И все остальное тоже слишком серьезные вещи, чтобы к ним относиться просто как к красивым требам. Это не требы. Квартиру освятить — это треба. А повенчать пару — это не треба, это Таинство, за которое ты должен отвечать потом.
Священник должен поговорить с парой так: «Дорогие мои, я скажу вам слова, которые кроме меня никто вам не скажет. Вам обычно желают счастья-здоровья, здоровья-счастья, вы услышите “Горько, горько!”… А я вам должен сказать о том, чтобы вы были верны друг другу. А если поссоритесь, приходите ко мне, и мы будем решать, как вас помирить, и не надо жаловаться друг на друга подружкам и родителям». А еще напомню, чтобы жена мужа слушалась. И чтобы муж из кожи вон лез, работал на трех работах, если нужно, но был кормильцем, а не тунеядцем.
Надо сказать молодым правду. Правду!
В том числе и о том, как нужно писать в записках: «Иван и Светлана», а не «Светлана и Иван».
Нужно будет сказать и о том, что абортов делать нельзя.
И о том, что детей нужно рожать больше двух. Сказано в Писании: «Плодитесь и размножайтесь». Так вот, «плодиться» — это два: двое — муж и жена — оставили после себя двоих. А «размножаться» — это три и больше.
И многое другое нужно рассказать. Невесте: «Вы повенчаетесь, и теперь не мама будет самой главной для тебя, доченька. А самым главным будет муж, понятно тебе?» И если она все это выслушает и скажет: «Не хочу венчаться!», ответить: «Правильно». Она все поняла. Мы достигли своей цели. Потому что венчать нужно не всех.
Когда Господь апостолам сказал про женитьбу, они воскликнули: «Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться». Господь на это ответил, что не все вмещают это «не жениться». Кто вместит, тот вместит, но не все. А вообще закон такой: жениться надо.
В браке обязанности высокие. Если человек послушал и говорит:
— Ничего себе, это так надо в браке жить? Ой, подождите, может, мне пока и не венчаться?
— Правильно, не надо венчаться. Венчаться, чтобы развестись через год? Не надо! Повенчать я вас могу, но если вы позволите себе прийти ко мне с вопросом: «Как нам развенчаться?», я вас обоих расстреляю. Не смейте появляться с вопросами о развенчании! Я вас повенчал, чтобы вы жили вместе навеки. Всё. Приходите ко мне только чтобы причащаться, детей крестить, исповедоваться. Развенчиваться не приходите.
Надо сказать эти слова.
Я, конечно, утрирую, сгущаю краски, ерничаю немножко. Но суть остается сутью. Надо сказать человеку правильные слова. Иначе за все это Господь спросит с меня, со священника: «Ты зачем здесь нужен? Ты почему молчишь? Почему в профанацию превращаешь церковные Таинства?»
И перед венчанием необходимо расписаться в загсе! Двусмысленность нашей жизни не позволяет нам вести абсолютно духовную жизнь без всякой привязки к государственным формам.
Нужно расписываться хотя бы потому, что есть разные «фокусы». Вот случай из жизни.
Приходит пара к одному священнику и говорит: «Мы к вам в церковь уже полгода ходим. Государству не доверяем, не любим его. Мы — духовные! И хотим венчаться. Можете нас обвенчать, но без всех этих штампов в паспорте?..» Батюшку-то можно расслабить, размягчить, ещё каким-то образом воздействовать: «Можно?..» — «Ну, можно-можно…» Он и повенчал. А через месяц приходит к этому священнику женщина, показывает свой паспорт и мужчины, которого тот повенчал недавно, и говорит: «На каком основании вы повенчали моего мужа с какой-то бабой?» Оказалось, что этот «очень духовный» человек напел священнику песен и повенчался с любовницей, хотя сам расписан и не разведен со своей законной женой, с которой прожил лет 15-20.
За этой якобы гипердуховностью: «Понимаете, штамп в паспорте не нужен. Мы такие духовные, нам только повенчаться» — всегда какая-то змея ползает! Не верьте «сильно духовным» людям — за этим всегда шевелится хаос.
Нужно расписываться. Пусть у жены будет фамилия мужа, а у деток — фамилия отца. Совместно имущество приобретете — пусть оно будет записано на обоих.
Я не верю в «супердуховность» — особенно современного лживого человека. Распишись — и тогда венчайся.
Духовный и душевный эгоизм (8 июля 2016г.)
О. Андрей Ткачёв: — Вечер добрый, дорогие друзья! У микрофона протоиерей Андрей Ткачёв.
Телефонный звонок: — Добрый вечер! Я был крещен в православии, а потом отпал, принял буддизм по глупости. Со мной стало плохо, я прошел обряд присоединения. Мои предыдущие исповеди остаются действительны — те, что до падения я исповедовался? Или надо исповедоваться снова?
О. Андрей Ткачёв: — Вам нет нужды исповедоваться в тех грехах, в которых исповедовались раньше. Другое дело, что уйдя из православия, вы пережили то, что о чем говорится в Евангелии: дом выметенный, убранный и незанятый был посещен семью злейшими, и потом стало второе хуже первого, так бывает. Ваше покаяние заключается в искреннем обращении ко Христу Господу и к Его Церкви без повторного исповеданья грехов, которые были у вас раньше. Держитесь, стойте в вере. Всё что честно, мудро, красиво — всё да будет вашим. А теперь уже за битого двух небитых дают. Люди, которые отпадали от Церкви в силу разных причин — в разные стороны их шатало. Потом они возвращались, они уже как мне кажется, составляют гвардию церковную, людей, которых трудно обмануть. Теперь стойте твердо в вере, уже не отпадайте никуда, ни в какой изм, не исключая буддизм, кроме буддизма ещё много измов. Ни в какой изм больше не отпадайте.
Телефонный звонок: — Добрый вечер, батюшка Андрей! Светские СМИ передают про Константинопольский Вселенский Собор. Запад якобы на них надавил, чтобы с политической позиции вред нанести России. Разъясните суть дела. Спасибо.
О. Андрей Ткачёв: — Я многого не понимаю, безусловно, т.е. точка моего сидения — это точка, на которой я сижу, или та веточка, за которую я ухватился. Она не так высока, чтобы с неё видеть всё. Я вам скажу то, что я думаю. Я думаю, что наши страхи в большей части ложные, что мы боимся, как написано в псалме: «Тамо убояшася страха, идеже не бе страх», т.е. это не такие страшные вещи происходят. Я думаю, что братский нам Константинопольский патриархат с братьями нашими и отцами, которые исповедуют Господа Иисуса Христа одинаково с нами, в силу разных геополитических причин, кормятся с западной руки. Это безусловно. Сидят в золотой фанарской клетке. Фанар — это район Константинополя, в котором расположена Константинопольская патриархия. И там, возможно, испытывают различные влияния — идеологические или косвенные — со стороны тех, кто содержит, кормит и покрывает. Вероятно, существует, кроме большой политики, о которой мы ничего не знаем, что там решают большие люди без галстуков или в галстуках, в разных бильдербергских или богемских клубах. Мы вообще не понимаем, кто что творит. Почему там забастовка, почему там обвал цен, почему там сменили правительство, почему там стрелять начали? Мы же видим только, как блюдо выносят, а на кухню нас не пускают. Точно так же очевидно есть такие сложные процессы, касающиеся церковной истории, потому что Церковь — это грозный инструмент влияния на сознание. Церковь действенно, реально влияет и управляет миллионами человеческих сердец, православная Церковь, католическая Церковь. К голосу занимающих высшие места в церковных иерархиях прислушиваются миллионы, миллионы людей. Поэтому, конечно, людям, которые пытаются миром править — им это кажется сладкой и желанной целью. Ещё и с этой стороны править миром, так сказать — делать то, что делается. Поэтому существуют подводные течения внутри большой церковной политики, о которых нам не то, что неизвестно, о которых мы и знать не должны на самом деле, потому что далеко не всё нужно знать простому человеку. Но это, конечно, не 8-ой Вселенский собор, это должно было быть всеправославное совещание или всеправославный собор, который не получился всеправославным. Потому что там не будет грузин, болгар, антиохийцев, русских, там сербы будут в пол — уха слушать и при первой возможности встанут и уйдут, если Константинополь так поведет себя. Поэтому то, что должно было быть всеправославным собором, будет православным совещанием. Вопросов на самом деле очень много у православных людей- календарных, литургических и тайноводственных, совершения треб и таинств, вопросы браков с инославными, вопросы, связанные с кремацией, например, или отношение с другими ветвями христианского мира, с гонением на христиан. Вопросов масса, и вопросы должны решаться в диалоге. Я всегда за то, чтобы разговаривать. Люди должны разговаривать между собой. Ученым всегда есть о чем поговорить. Ученые собираются и обсуждают какие-то насущные проблемы в мире науки. Экологи собираются и обсуждают, что ждет землю ближайшие сто лет, например. Экономисты собираются, съезжаются, обсуждают какие-то темы, которые мы с вами ничего не понимаем, нас туда не пускают. Точно так же должны собираться церковные люди. Собираться, разговаривать, обсуждать, выносить решения. Потом доносить эти решения до широких церковных слоев народа Божьего. Там ясно, что эти вещи