Но вот я думаю: а чем я буду в Раю заниматься? Слушать шум листвы и журчанье ручьев? Маловато будет. Все, что можно придумать о Рае, недостойно Рая. Поэтому сказано, что ухо не слышало, и глаз не видел, и на сердце человеку не всходило то, что Бог приготовил любящим Его. Одно ясно: Царство Божие будет царством молитвы. Мы будем хвалить Бога и совершать Ему поклонение в духе и истине вместе с ангельским миром, пророками, апостолами и мучениками. Мы будем совершать непрестанную небесную Литургию. Вот сказал — и полегчало. Теперь не только ясно, чем будут заниматься спасенные. Теперь ясно также и то, чем сегодня заниматься, чтобы Рая не лишиться: нужно воспитывать в себе любовь к богослужению.
Когда я на службе, я уже отчасти в Раю. «В храме стояще славы Твоея, на небеси стояти мним, Богородице». Если служба мне понятна и мною любима, то это и есть Рай мысленный. Если же служба скучна, длинна и неинтересна, то это явный признак моей неготовности к небесной жизни, неготовности к участию в тамошнем незакатном торжестве. Заметим еще и то, что на земле молитвы состоят в основном из покаяния и просьб. Ну да. А из чего еще? Грешнику нужно каяться, а нуждающемуся — просить. Мы — во всем нуждающиеся грешники. Но там, в том чудном там, нужно будет главным образом хвалить, благодарить, славить и воспевать. Такова, собственно, Литургия. В ней есть прошения и покаяние, но в основном вся она хвалебная и благодарственная.
С точки зрения будущего ликования даже от молитвы Господней останутся одна-две строчки. Прочее упразднится как до конца исполнившееся. Вот смотрите. Зачем просить в будущем веке «да приидет Царствие Твое»? Ведь оно уже будет пришедшим, наступившим. То же самое будет касаться и слов «да будет воля Твоя». Среди жителей Рая иной воли, кроме Божией, не будет. Ад магнитом притянет к себе всех самовольников и своевольников, а в Раю будет одна воля. Далее. Просить о хлебе будем? Думаю, что не будем. А должников прощать и себе просить прощения долгов? Тоже думаю, что это на земле должно совершиться как условие вхождения в светлую реальность. А там — уже ни долгов, ни должников. Искушения? Может быть, останутся испытания ради проверки верности. А может, и нет, если стояние в истине станет непоколебимым, как сегодня у светлых ангелов. И, без сомнения, связанный и наказанный лукавый не будет страшен, как сегодня, и не потребуется постоянная просьба об избавлении от него.
Так что же остается? Остается «Отче Небесный! Да святится имя Твое! Аминь». Как-то так. Иными словами, остается «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!» Остается «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе, Боже!» Хвала остается, и благодарение, и поклонение. И все это уже есть сегодня как приготовление к будущей райской жизни. Но чтобы нам самоуверенно не разлениться и не охаметь, остаются и нужды, требующие просьб, остаются и греховные несовершенства, властно требующие ежедневного покаяния.
Будем каяться и будем просить. Будем питаться манной, ежедневно наблюдая впереди, по ходу движения Церкви, облачный столп Божественного присутствия в светлое время и огненный столп во время ночное. Путешествие в Землю, текущую молоком и медом, продолжается.
Заповеди Божии (8 августа 2016г.)
Закон Божий с протоиереем Андреем Ткачевым. Беседа 20-я
Знаем ли мы, что заповедал нам Христос? Как правильно понимать ветхозаветное десятисловие? И зачем Бог дал человеку Свои заповеди?
Сегодня мы поговорим о заповедях Господних. Казалось бы, с заповедями всё понятно — спроси о них любого, и он ответит: «Не убий, не укради, не прелюбодействуй, не желай дома ближнего твоего…» Но тема заповедей для христиан намного шире, и заповеди для них — это не только то, что сказал Господь Моисею на горе Синай, хотя и тут не всё так просто, как кажется. 612 заповедей Господь дал через Моисея евреям, и среди них большое количество ритуальных постановлений, которые должны были дать человеку правильный образ мыслей, настроить его на богоугождение в повседневной жизни — ежесекундно.
Но мы с вами — христиане. Иисус Христос говорит: «Не любящий Меня словес Моих не соблюдает. Любящий меня заповеди Мои соблюдет» (ср.: Ин. 14:21). И нам нужно разобраться, что же имеет в виду Господь, о каких заповедях говорит и что значит соблюсти их. Не убивать? Конечно, убивать не надо. Это прекрасная заповедь, как и заповеди не красть, не желать дома ближнего твоего, не блудить, чтить отца и мать. Это всё? Или есть еще и иные заповеди?
Со всей ответственностью говорю: заповедями Христовыми мы, христиане, должны считать всякое слово Евангелия, сказанное в повелительном наклонении. Например, Господь Иисус Христос на Тайной вечери говорит апостолам: «Приимите, ядите: сие есть тело Мое… сия есть кровь Моя, Нового Завета, изливаемая во оставление грехов». Это — заповедь. И это Господь говорит всем людям. И когда Он говорит человеку, у которого умерла дочь: «Не бойся, только веруй», мы, применяя к себе сказанное Иисусом Христом, и тут находим для себя заповедь. Тысячи страхов осаждают человеческую душу, стесняют разум, заставляют сердце биться часто, как птица в клетке… Мучают человека страхи. Причем страхи мучают больше, чем реальная опасность. В реальной опасности можно мобилизоваться, а страхи расслабляют человека. А Господь говорит: «Не бойся, только веруй» — и это заповедь. Мы и от страха все спасаемся верою.
Итак, всякое повелительное обращение Христа к людям — это, по сути, Его заповедь. «Дерзай, дочь. Вера твоя спасла тебя» — это заповедь. Дерзай, душа человеческая. Муж ты или жена, душа твоя словно дева, обрученная мужу Христу. И потому «дерзай, дщерь. Вера твоя спасла тебя». Давай, иди вперед, не бойся. Не бойся, только веруй.
И еще раз повторю: всякое повелительное обращение Христа к ученикам — это Его заповедь. Через них она касается и всех. Он говорит Сам об этом: бодрствуйте и молитесь, чтобы не попасть в напасть; дух бодр, плоть немощна, а то, что вам говорю, всем говорю: «Бдите», то есть бодрствуйте! Этот принцип: когда вам, ученикам, говорю — всем говорю: «Бдите», — касается и всех других заповедей. Вам говорю: «Приимите, ядите…» — это всем говорю: «Приимите и ядите». Вам говорю: «Не бойтесь» — всем говорю: «Не бойтесь. Только веруйте». Вам говорю: «Дерзай, дочь» — всем говорю: «Дерзай, дочь». «Марфо, Марфо, печешися о мнозе, едино же есть на потребу: Мариа же благую часть избра» — и это нам сказано. Это значит, что надо перенаправить свою жизнь с внешней деятельности на некие внутренние механизмы. Нужно Богу сердцем угодить. Нужно пытаться думать только о Боге и отдать сердце только Богу. Это окажется гораздо тяжелее, чем выкопать котлован, или забить сваю, или вырыть колодец, или основать приют. Всё внешнее делается тяжело, но легче, чем если сесть и подумать о Господе.
Заповеди Господни — это всё, что Господь хочет от человека. Христос хочет от нас больше, чем требует Ветхий закон. Христос требует сердечного служения, поклонения в Духе и истине Отцу Небесному и Ему, Христу Господу, потому что «иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшего Его (Сына)». Так мы выходим на некий рубеж необходимости изучения Святого Евангелия. Заповеди Господни невозможно исполнять, не зная их.
Даже заповеди Ветхого Завета невозможно исполнить, не зная их. Например, заповедь «не убий». Ну, не убивал я никого. Не нажимал на курок, не целился в человека. Не брал кирпич, не бил им по голове. Но вот я, будучи научным руководителем какого-нибудь института, присвоил себе чужую работу. А человек, у которого я его труд украл и, подписав своим именем, защитил как свою диссертацию, узнав об этом, умер от разрыва сердца. Я кто? Я — вор и убийца. Человек умер — я украл и этим его убил. Или я, например, увел чужую жену, а муж взял и повесился с горя. Я кто? Я прелюбодей и убийца. Я взял чужое и заставил человека уйти из жизни. «Не убий» — это более широкая заповедь, она говорит не только о том, что нельзя взять палку и кого-то забить ею насмерть. Как и заповедь «не укради». А можно воровать чужое имя? Нет. А чужую честь? Нет! А время можно воровать? Прийти в гости почесать языком, например? Вот я пишу что-то, но тут ко мне приходит товарищ. Я бросаю писанину: «Ой, здравствуй! Рад, что ты пришел». Если у него совесть есть, он посидит полчаса и уйдет, но у него совести нет, у него проблема с совестью — и он сидит час, два, три… как Винни-Пух и Пятачок сидели у Кролика. Посидели еще немножко, потом еще немножко… Мысли мои там, в работе, а он, мой приятель, — здесь. Я улыбаюсь ему, а душа моя разорвана… Он ворует мои нервы и мое время. Но он не чувствует этого. Он бесчувственный вор моего времени. Скажите, что, вы не воровали никогда время ни у кого? Вы воры? Воры, конечно. Скажите, что, вы никого не убили взглядом, словом, осуждением, клеветой, пожеланием «что б ты сдох!», «что б тебя не было!»?.. Так что эти простые заповеди тоже рождают много вопросов.
Надо учиться понимать заповеди. Как можно исполнять то, что не понимаешь?! А поймешь — начнешь исполнять потихонечку. И тем более это касается заповедей Христовых. Вот учение Иисуса Христа о непротивлении наглому злу. О том, чтобы не бороться со злом методами зла, уйти от борьбы. Христос — мастер айкидо. Уходит от прямого столкновения и побеждает врага его собственной энергией. Японцы придумали такую борьбу — айкидо. Ты не ломаешь кирпичи головой, не пробиваешь доску ладонью, а ты ловишь врага на его энергии — и он сам себя разрушает. Ты вовремя уходишь в сторону. Христос — мастер айкидо. Он говорит: «Не воюйте с идиотами — они сами погибнут. Встань в сторону, успокойся, это не твое дело. Не живи так, как они живут. Встань здесь, они там пройдут. Бизон пробежит мимо, пропусти…»
Христос учит нас состраданию, милости, терпению. Он учит нас молитве к Богу настырной. Такой настырной, как была настырна просьба вдовы к судье, который никого не боится. Вот женщина-вдовица. Она беззащитна. У нее нет ни мужа, ни сыновей, и некому ее защитить. Она пришла к судье и стучит к нему в двери с утра до вечера, так что и надоела уже ему. И он говорит: «Ладно, помогу ей!» А ведь он никого не боится, никого не стыдится. И Господь обращает наше внимание: «Видите, как оборачивается дело? Даже такой бессовестный судь