Словом, умнеть надо. Особенно верующим.
– Как быть с недоброжелательным отношением к людям, впервые приходящим в храм, со стороны злых бабушек? Обличать?
– Неужели эти бабушки есть до сих пор? Я не замечаю, хотя ещё лет десять назад замечал. Если они реально существуют, дайте им уйти спокойно. Мы с вами не поменяем женщину, достигшую преклонных лет, согбенную, стоящую на пороге Вечности. Это бесполезный труд – менять её. Человек сформировался, надо оказать ему любовь и досмотреть до последнего предела. Не стоит читать лекции старикам. Знаете, в чём на самом деле тяжесть волонтёрства при уходе за пожилыми людьми? Не в том, чтобы подносить ему утку, а в том, чтобы терпеть его вредность.
– Отец Андрей, считается, что удел православной женщины – семья и много детей. При этом сегодня много разводов, в том числе и церковных. Как женщине подстраховаться на этот случай, чтобы не остаться одной, без средств к существованию? Может, прежде чем вступать в брак, стоит научится профессии?
– Не получиться подстраховаться. Жизнь так иногда завихривает – не знаешь, где соломку подстелить. Есть много точек болевых у человека, и бить можно в любую. Одно закрыл, второе открылось. Уязвить человека, особенно женщину, легко. Пожалуй, в юные годы стоит приобрести полезные навыки, которые не дадут тебе потом пропасть. Человек в профессии действительно имеет больше возможности выжить достойно, оставшись с детьми в одиночестве.
И семья – хрупкий организм, и человека можно убить одним щелчком. Если Бог допустит, а если нет – с ним ничего не случится.
– Может быть, стоит заключать брачные контракты?
– Это глупо. Люди ещё не начали жить, ещё картошки вместе не пожарили, а уже оговаривают, что кому в случае чего, делят будущее имущество на случай будущего развода. Это неправильно. А вот заранее учиться жить и выживать, учиться трудиться и кормить себя – правильно.
Сегодня, кстати, есть много работ, которые доступны женщинам. Сиделки, воспитатели, поварихи, а если у неё ещё и высшее образование, шансы возрастают. Мужских работ меньше. В этом русле сейчас развивается цивилизация. Только это развитие принимает уродливые формы. Пример? Когда мы сегодня говорим про семью, рисуем в голове картинку: мама и ребенок. Но нормальная семья – это даже не мужчина, женщина и ребенок. Это только зародыш семьи. Нормальная семья – это мужчина, женщина и трое-четверо детей, бабушки и дедушки с обеих сторон. У нас даже такой картинки нет в голове.
– Даёт ли право любовь между супругами на то, чтобы им друг друга перевоспитывать?
– Это обычно и происходит. Между супругами идёт необъявленная война со времён грехопадения. Жена должна быть покорна и слушаться мужа, муж должен ее любить, но никто не хочет ничего этого делать. И когда люди живут вместе, они обламывают друг друга. Он заставляет ее делать что-то. Если она плохая хозяйка, он это выскажет, она побежит к маме плакать. Если он приносит мало денег, она будет выговаривать ему. Проклёвывать лишнюю дырку в голове. И они многие годы обивают друг у друга острые углы и отшлифовывают, а по-другому люди и не живут. И только потом, спустя годы, они начинают ценить и беречь друг друга. И учит их этому духовная мудрость, может быть пережитые боли и потери. После них они спокойнее друг к другу начинают относиться и подходят друг к другу, как ключ к замку. Но до этого надо дожить. А сразу быть как голубки невозможно. И дай Бог, чтобы не развелись.
Общий тренд – большое количество разводов. Так происходит потому, что люди нетерпеливы. Мечтательны, ленивы, инфантильны до седых волос, эгоисты, не желающие терпеть ни тещи рядом, ни тесной квартиры, малой зарплаты, слова против шерсти. Они настроены на получение удовольствий, а не на труд. Никто не учит, что семья – это труд, терпение. Супруги должны помогать друг другу, рожать детей и брать на себя заботу о них. Это труд.
– Как объяснить наличие церковных лавок в церкви? Ведь Христос выгонял торгующих из храмов.
– Корректно ответить на этот вопрос сложно, но давайте попробуем. Что такое торгующие в храме во времена Иисуса Христа? Ни свечек, ни книжек в том храме не продавалось. Тогда в жертву приносились несколько родов животных – ягнята, волы, голуби и козлы. Они находились в загонах. Их покупали и тащили приносить в жертву. Закон обязывал покупать жертву только за священные деньги. Евреи, к моменту жизни Господа на земле, жили в рассеянии, они прибывали в храм ото всех концов земли, из Рима, Арамии, Месопотамии, и должны были вначале обменять свои деньги на сикели, купить овцу и принести священнику, чтобы он заклал её по обычаю. Поэтому там было огромное количество лавок, где гремят монетами, загоны с животными… Вот это безобразие Христос и переворачивал. И это было справедливое негодование.
У нас же человек заходит в храм, шепотом просит свечу… Это не идет ни в какое сравнение с той ситуацией. Но, конечно, лучше, если есть возможность, и у нас вынести эту торговлю за пределы церкви.
– Что такое десятина?
– Десятина – это ваша прибыль, разделенная на десять. Она нужна, чтобы освятить оставшуюся часть. Например, вы собрали 20 мешков картошки и отдали многодетным два мешка, остальные 18 – освятились. Вы получили 25 тысяч, 2,5 отдали нуждающимся ради Христа – маме-одиночке, больному… Мы святость приобретаем, только делясь. Если всё зажимать на себя, есть риск превратиться в раковую клетку.
Есть такой образ прекрасный в Святой земле. Иордан впадает в Генисаретское озеро и дальше течёт, попадает в Мёртвое море. Озеро живое, там есть рыба, так как оно отдает. А море – никому ничего не отдает, поэтому мёртвое, там только соль. Если только брать – будешь мёртвым. Жить означает брать и отдавать. И в первую очередь десятина нужна не тому, кто берет, а тому, кто отдает.
Причём подоходный налог – это не десятина. Это то, что государство с вас всегда сдерёт, возьмёт принудительно. Но в этом нет награды, братья и сёстры. Добровольное же приношение рядом не стоит с этим.
– В одной из Ваших книг Вы пишете, что в Бога трудно верить как в Бога. Что это значит?
– Можно верить в Бога как в спонсора, просить Его о чём-то, можно верить в Него как в полицейского, мол, защити, можно верить в Бога как во врача и просить исцелить. В остальное время в Нем не нуждаться. А вот верить в Бога как в Бога – значит нуждаться в Боге постоянно, славить, благодарить, хвалить.
Сердце – главный орган религиозного познания. В познании Господа, Его путей и заповедей голова играет вторую роль. Главное – сердце. Наличие живого сердца в живой груди требует, чтобы человек поклонялся Богу во всякое время и во всякий час, болен он или здоров, беден или богат, защищен или в опасности. Надо воздать славу Богу! Как начинаются наши молитвословия? «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков». Потом славу Ему воздать и потом уже переходить на просьбы. Это и значит знать Бога как Бога. Воздать Ему хвалу, поклониться в духе и истине.
1984 + 1 (23 июня 2017г.)
Портреты древних подмигивают нам со стен. Нам кажется, что Ньютоны, Кеплеры и Архимеды не относятся к живущим, что живем лишь мы – те, кто «здесь и сейчас», как в классическом театре. А ведь они тоже живы. И еще более живы их дела и идеи. В классе музыки со стены улыбается Бах. Только возьми, говорит ученику, мою партитуру, только вникни. Сразу узнаешь, кто здесь живой, а кто мертвый. Своя мысль в складках на лбу у Платона. Своя ирония в глазах у Паскаля.
Совершенно неожиданная история связана с двумя людьми, жившими в 5-ом веке. Они сошлись в жарком споре о предметах богословских, но вихрь, поднятый их высоким спором, определил мысленную жизнь христианской цивилизации даже до сего дня. Это Пелагий и Августин. Один кельтский монах, другой африканский епископ. Вне знакомства с их спором без понимания останется вся история Европы.
Чтобы было ясно, что это касается всех, а не семинаристов только, скажу, что в приложении к политике и истории ХХ века эта тема серьезно затрагивается Энтони Бёрджессом. Тем самым автором «Заводного апельсина», переведенного Кубриком на экран. Бёрджесс не на шутку вдохновился романом Оруэлла «1984». Вдохновился так, что написал свой собственный двухчастный роман под названием «1985».
«+ 1», так сказать. В первой части он анализирует книгу Оруэлла. Во второй изображает свой вариант невеселого будущего.
Первая часть открывает в Бёрджессе чрезвычайно благодарного и внимательного читателя. Следы разложения ему видны в вещах неожиданных. Например, в замене старых метрических систем на одну унифицированную, та, что все делит на 10. Вы же помните, как взвешивали и измеряли в России еще при Шаляпине? Пуды, фунты, версты, вершки, аршины. И во всем мире так было: дюймы, ярды, пинты… Не зря ведь галлоны, баррели и мили американцы не спешат отдавать в утиль, а? И англичане сопротивляются. Это потому что дюймы, ярды, сажени слишком привязаны к человеку: к размаху рук, длине стопы, или носа, или пальца. Это человечные меры. В бесчеловечном мире они не нужны.
Это еще слава Богу, что у нас семь дней в неделе и двенадцать месяцев в году. Французы, к слову, в Революцию вводили вместо недель декады. Месяц делился бы на три без остатка и воскресенье пропадало. И еще слава Богу, что число минут в часе делится на три и на четыре, а не только на пять и десять. Это наличие простых чисел в бытовой математике для Бёрджесса – наличие природной простоты в жизни. Иначе – все под линейку, как в «Городе Солнца» Томаса Мора, то есть фактически – в проклятых городах антиутопий.
Но это я лишь о том, что автор внимателен и оригинален. Рекомендую особо главу «Дети Бакунина». Она об анархизме молодежи, о падкости той на подмены, и о тройном соединении: энергии, искренности и невежества. Еще важно о том, что любви не будет. В светлом будущем. Будет только секс: либо по государственному расписанию и без всякого интереса; либо с оргиями и насилием вплоть до пожаров и кровопролитий. А самой любви не будет. Это в главе «Смерть любви». И вот еще в одной главе у него о богословии.