То, что у нас у всех утекает сквозь пальцы.
И то, что роднит нас друг с другом. Потому что мы все живём в одном и том же временном потоке, который течёт сквозь нас, и мы не можем его сдержать. Уже всё. То, что было утром, оно уже не повторится. То, что будет завтра, ещё не началось. Это великая тайна. Одностороннее течение времени, которое несёт нас на встречу ко Христу.
Так что, будьте богаче временем. Будьте богаче деньгами.
Правильно распоряжайтесь и тем, и этим.
Вот такое маленькое откровение может быть у нас во время Великого Поста. А откровений много.
Вообще, в духовной жизни много откровений.
В этом году, если доживу, я буду праздновать двадцатипятилетие своего священства. Я двадцать пять лет уже читаю этот канон. И читаю я его каждый раз, как впервые. Мне кажется, что я ни разу не читал его. Каждый раз он свежий, новый. Как будто только впервые открытый. И я удивляюсь, где я раньше был, когда читал. Почему я это не слышал? Потому что я слышу каждый раз новые слова.
Такова Церковь. Она вечно новая. Есть такая книжка. У Ерма, апостола Ерма от семидесяти, есть такая книжка. Называется: «Пастырь».
Там Церковь изображается в виде вечно юной старушки. Такая была благообразная девушка, глянешь на неё с одной стороны – она юная, как роза цветущая. А с другой стороны – старенькая. Красивая такая старушка. Благообразная старица.
Спрашивают: «Кто эта юная старица?» Это Церковь.
Она вечно юная и она очень старая. Ей столько же лет, сколько миру. Сколько мир стоит, столько Церкви лет. Она очень старая, она всё в себе хранит. Но она очень юная, потому что каждый раз в ней всё по-новому.
Вот что я ещё хочу вам на прощание пожелать.
Чтобы вы Церковь нашу, Божию Церковь, через богослужения, через молитву, коленопреклонение, чтение, пение, псалтирь, покаяние, слёзы, ощутили для себя Церковь святую именно, как «вечно юную старушку». Это прекрасная старица, которая то девушка, то старушка. Или девушка и старушка одновременно. Она всё знает. Она столь же древняя, как мир. Потому что – Церковь родилась в раю.
И она вечно юная, вечно красивая, вечно девственная, вечно нетронутая. Вот такая наша Церковь.
Нам ещё предстоит узнать очень много красивого и нового.
Желаю вам быть богаче.
И деньгами, и временем.
И пользоваться и тем, и другим на пользу своей семьи, своей души и во Славу Воскресшего из мёртвых Христа Спасителя.
Аминь.
Проповедь в четвертый день великого поста /22.02.2018/ (23 марта 2018г.)
(по окончании канона Андрея Критского)
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Сегодня, братья и сестры, мы с вами закончили чтение на этой неделе и в этом посту Великого Канона, который прочтётся полностью уже позднее, на пятой седмице.
Таким образом, быстро пролетели эти особенные дни.
И пролетит так же быстро и весь святой пост, о чём мы с вами неоднократно говорим, что и есть правда.
Так же быстро пролетит и жизнь наша. В конце которой мы будем встречаться с Господом Иисусом Христом, к которому мы сегодня обращаем заранее свои молитвы.
Предпосылаем наши мысли туда, на встречу с Христом, и говорим:
«Да не буду стяжание и брашно чуждему». Мы много повторяем, несколько раз «Да не буду стяжание и брашно чуждему, Спасе, сам меня ущедри».
«Стяжание», это – собственность. «Брашно», это – еда.
То есть, не буду собственностью и едой, а я бы даже грубее сказал,
«жратвой». Потому что враг пожирает, а не съедает.
«Не буду собственностью и едой чуждого», то есть – врага.
«Спасе, сам меня ущедри».
Чтобы я не попал в чужие руки. В чужих руках нас сожрут. И уже бы сожрали. Если бы не Господь не хранил нас, мы давно бы уже были порваны в клочья. Это становится понятным, когда человек начинает вести более – менее осмысленную духовную жизнь.
А сегодня я хотел бы вам на прощание, в четвёртый день канона, сказать о том, что человек – это музыкальный инструмент.
Вот мы только что слышали псалом, где поются слова, красивейшие слова. «Господи Сил, с нами буди, иного бо разве Тебе помощника в скорбях не имамы. Господи Сил, помилуй нас.»
Господь Сил – это по–русски говоря – Господь Саваоф.
Господь Саваоф – это Бог небесных воинств, это Бог, идущий во главе великого войска. Бог, возглавляющий Ангельские воинства. Военачальник у Него – Михаил и другие архангелы, Он воюет с врагами своими. «Господи Сил, с нами буди. Иного бо разве Тебе помощника в скорбях не имамы.»
У Достоевского в дневниках есть трогательные слова о том, что в этих великопостных песнопениях содержится всё христианское вероучение. И в молитве Ефрема Сирина, и во всех этих песнях.
Если народ наш и был столетиями неучёный, тёмный, не знающий многих вещей; то Великий Пост учил наших людей самой сути христианской жизни. Потому что в большинстве случаев, не на кого больше надеяться было. И человеку, и народу.
Люди от сердца вопили на Небо: «Господи Сил, с нами буди! Иного бо разве Тебе помощника в скорбех не имамы». Это и сегодня сохраняется.
Но, предваряя стихи с просьбой Богу Сил о помощи, там ещё поётся:
«Хвалите Бога во псалтири и гуслех! Хвалите Его во струнах и органе! Хвалите Его в кимвалех доброгласных! Хвалите Его в кимвалех восклицания!»
Перечисляется целый ряд музыкальных орудий, которые использовались в древности, используются и сейчас.
В принципе, музыкальные орудия разделяются на несколько очень простых разделов.
Есть ударные инструменты. Барабан, например. Или била. Или колокол. Это музыкальный ударный инструмент. При помощи удара извлекается благозвучное некое звучание, и люди наслаждаются этим звуком. Либо набатный колокол, либо благовест, либо какой–то другой. Ударный. В еврейском варианте, это кимвалы. Кимвалы–это «бряцалки» такие. Всякого рода такие железные штуки, которые звенели или бряцали. Если вы были на Востоке когда–нибудь на богослужениях, то вы и сейчас могли бы заметить; что, допустим, у коптов, у других разных конфессий; есть такие звоночки, треугольнички такие. Они украшают своё богослужение неким мелодичным звоном таких подручных инструментов. Они небольшие. Из кармана достал, позвонил в нужное время. То, что наш колокол. Вот это – ударные. Это – первое.
Ещё есть инструменты духовые. Там, где человек силою лёгких своих выдувает некий звук. Или, если берём орган, то лёгкие заменяются мехами. Нагнетают воздух в эти мехи, и воздух с силой большой вырывается сквозь прорези и создаёт некое благозвучие в искусных руках. Это духовые музыкальные инструменты. Самые простые духовые музыкальные инструменты: это флейта, это дудка пастушья, это труба. У евреев были серебряные трубы у священников. Они дули в них. Это очень непростая вещь. Когда они дули в эти трубы, то однажды Иерихон рухнул от этого дутья в трубы. Это не было просто забава в дудку дудеть. Это не пионерский горн был. Они однажды разрушили величайшую крепость при помощи дутья в трубу. Когда Бог приказал. И в священном писании, у апостола Павла в послании фессалоникийцам говорится, что второе пришествие будет при гласе труб. Во гласе трубном Господь с небес сойдёт, и мёртвые воскреснут. Некие ангельские трубы будут трубить в последний день.
В страшный день Великого Суда.
Звук трубы это такая особая вещь, поэтому в воинских подразделениях всегда есть труба. Собственно, есть и барабаны. Под барабаны в бой шли всегда. Но есть и труба. Труба побудку объявляет. Труба созывает людей на построение. Кто знает военную историю более или менее, тот представляет себе. Горнист в армии так же нужен был, как сегодня связист. Он подаёт такие осмысленные звуки военных команд.
Вот вам – ударные. Барабаны. Кимвалы. Вот вам – духовые. Труба, дудка, флейта. Давид на дудке дул, когда своих овец пас.
Ну, и наконец, струнные инструменты.
Это могут быть гусли, это может быть гитара, балалайка, в нашей культуре, в нашей традиции. У евреев это был псалтирион, или маленькая такая ручная арфа.
Вот вам три вещи. Струны. Ударник. И духовые.
И все они перечисляются, когда говорится, что:
«Воспойте Господеви песнь нову. Воспойте Господеви вся земля. Пойте Богу гласом трубным. Пойте Богу во псалтири и гуслях. Пойте Богу в трубе и гласе псаломском».
Этот призыв такой ветхозаветный. Что это значит в отношении к нам?
Почему у нас на службе, кроме наших колоколов, больше нет никаких инструментов?
У нас органов нет, гитар нет, барабанов нет. В бубны мы не бьём, в тарелки не звеним.
Почему?
Потому что человек сам по себе так создан, что в нём совокупляются, сочетаются органически, все три вида музыкальных инструментов.
В человеке есть струны. Это наши голосовые связки, которые могут быть тренированные или нетренированные. Которые могут быстро уставать или долго петь, в зависимости от испытанности человека. Которые на старость дребежжат и ослабевают. Поэтому, старые голоса такие треснувшие. Связочки у них уже такие, как сжатая струна; они такие сморщенные.
Так или иначе, наши голосовые связки это – струны. Когда мы говорим, мы играем на струнах.
Высокий голос, низкий голос: это всё толщина наших струн.
Человек может быть тонкий, как спичка, а у него может быть бас.
Профундо. Потому что у него толстые голосовые связки.
Человек может быть жирный за четырёх, под двести пятьдесят, а у него может быть высочайший тенор. Потому что у него тонкие голосовые связки. Важна – толщина или тонкость наших голосовых струн.
Человек – это струнный инструмент.
Кроме того, человек – это ударный инструмент, потому что у нас есть язык. Который как кимвал. Как язык в колоколе, так и язык во рту: он постоянно бьётся. О нёбо, о губы, о зубы. И создаёт ударные движения, благодаря которым, мы осмысленно передаём друг другу осмысленные знаки речевые. Мы при помощи воздушной среды от нашего ума через аппарат речи общаемся таким образом. Под водой мы разговаривать не можем. В безвоздушном пространстве тоже. А вот в воздухе мы можем говорить, посылая друг другу осмысленные сигналы при помощи ударного языкового инструмента. Выбейте зуб человеку – он будет шепелявить. Прокусит язык человек, если неосторожно что–нибудь скушает – он будет неправильно говорить. Язык – это барабанная палочка. Что в колоколе, то и здесь.