Такая сила в писании и такая сила в неверии. Неверие настолько сильно, что человек неверующий не будет верить ни ангелу, с небес сошедшему, ни с земли поднявшемуся мертвецу. Он не будет верить, потому что него сердце окаменело, и он придумает любое оправдание. «Это галлюцинация! Так не бывает!» Что хочешь придумает.
А писание имеет такую силу и такую достоверность, что оно сильней, чем голос ангела, и сильней, чем голос поднявшегося из гроба мертвеца.
Но для нас сейчас, мне кажется, важно; что даже находящиеся в пламени имеют остаточную любовь и переживают о тех, кто ходит по земле; чтобы они не попали туда, где они сейчас. Где им плохо. То есть не только святые переживают за нас. За нас переживают даже те сродники, которым сейчас не очень хорошо. «Не делай так! Не делай! Не повторяй моих грехов! Не ходи моими путями! Ходи другими путями!» Даже такое есть.
А у святого Иоанна Лествичника есть прекрасные слова. О том, что, если человек упал в яму и вылезти из нее не может (это некий образ греховного порабощения); но он кричит всем: «Не ходите сюда! Здесь – яма. Здесь можно упасть!»; то есть, он своим голосом спасает людей, чтобы они туда тоже не попадали; то за этот голос он тоже может быть помилован.
Есть грешники, которые хотят, чтобы все грешили так, как они. Есть такие грешники. Можно много примеров приводить. У Куприна в известном романе «Яма» описывается одна блудница, которая разбогатела сифилисом на своей «работе». Она от мужчин утаивает свою болезнь. И как можно больше принимает мужчин, чтобы заразит всех. Она весь мир заразить хочет. Так она зла на всю вселенную. Она сама уже гниет, и хочет, чтобы весь мир сгнил с нею. Это состояние грешника, который хочет, чтобы все грешили. «Я – бедный, и чтоб вы все бедными были. Я – безногий, и чтоб вам всем ноги переломало. Я – ослеп, и чтоб вы все ослепли». И таких очень много. Очень много…
Я помню одну нищенку, мимо которой проходя, у меня не нашлось мелких денег в кармане. Я говорю: «Ну, прости, мать. Ну, нет ничего». А она мне: «Чтоб ты на мое место сел!» В спину – «благословила». Понимаете…
Тот, кто нищий, – он не даром нищий. Там есть тайна какая-то. Ему бы только дать богатство – вы бы все разбежались в разные стороны. Потому что он бы стал ужасный человек. А почему он безногий? Дать бы ему ноги, он бы с огнем и мечом весь мир обошел.
Во всем есть тайна… Не надо «дергаться». Потому что – это все не просто.
А есть человек, который сам в грехе, но не хочет, чтобы другие грешили. Сам в грязь влез по ноздри, но пытается вылезти, чтобы крикнуть: «Не ходите сюда! здесь погибель, сюда не надо идти; я уже погибаю – ладно; но вы не ходите!» Это голос спасенного человека. Бог потом его выдернет за все это.
Так что, за нас переживают. И те, кто «вверху». И те, кто «внизу». И мы должны переживать. Мы не знаем, кто – где. Мы молимся за всех. Поэтому, поминайте всех своих родных и близких. И желаю, вам чтобы Дух Святой из памяти вашей повынимал забытые имена.
Вот сейчас проверите. Потом при случае расскажете на ухо мне. «Точно, точно. Вот, я начал молиться и вспомнил того, которого давно забыл. А ведь он же… Я же его хорошо знал!» Это очень важно, чтобы было на земле, кому за кого помолиться.
Давайте помянем сейчас наших родных и близких. И всех от века почивших…
Еще я хочу попросить вас, чтобы вы внесли изменения в планы своего отдыха. Тепло совсем уже. Пахнет летом. Многие из вас скоро будут разъезжаться. Кто куда поедет. Пожалуйста внесите в планы своих летних мероприятий посещение церквей и кладбищ в тех местах, где вы будете отдыхать.
Не имеет значения, где: будете ли в Австрии – на водах или в Египте – на курорте. Везде есть места погребения. У нас нет такой традиции в культуре. Но в любом городе, который ты посещаешь, или в месте, которое ты посещаешь, – везде есть места захоронения. И там лежит народу больше, чем живет сейчас. Ведь, все поколения людей ложатся в землю. Жителей этого города.
И настоящее посещение любого места: нового для себя, или старого, начните с хождения на кладбище. Что будете делать там – не так важно. Просто походите между могилами. Почитайте надписи, если знаете язык. Почитайте «Отче наш», «Верую», «Помилуй мя, Боже». Можете листья упавшие смахнуть с могил. Можете просто на лавочке посидеть.
На кладбище по-другому птицы поют. По-другому деревья качаются. Это великие места. Места трогательные. Места слез и молитв. Места размышлений. Поэтому, внесите себе такой пункт в сознание. И пункт в программу будущих ваших отдыха.
Всюду, куда вы приезжаете, посещайте кладбища. Это гораздо важнее, чем все остальное. Потом можно посетить и театр. И горячие ванны. Конечно – пляжи. Архитектурные сооружения посмотреть. Почитать путеводитель. С гидом пообщаться. Это все тоже надо. Все надо. Но есть такая вещь, которую мало кто делает.
Приезжаешь в Париж – сходи на «Пер-Лашез», сходи на «Монпарнас». Конечно, на «Сент-Женевьев-де-Буа». Там и Бунин, и Тарковский
Приезжаешь в Берлин – то же самое делаешь. Приезжаешь в Берн – там тоже есть чего посмотреть. В Мюнхене – пожалуйста. В Лондоне – конечно.
У нас нет этого в голове. Поэтому, мы мимо проходим. Нельзя. Кладбище гораздо интереснее, чем Большой Театр. И гораздо полезней, чем Большой Театр. Хотя Большой Театр тоже очень полезен. И очень интересен.
Царство Небесное всем усопшим. Всем спасибо за молитву.
Христос да подаст нам вместо временного – вечное, вместо тленного – нетленное, вместо видимого – невидимое.
Аминь.
Христос Воскресе!
Мертвого похоронить – это выше, чем больного исцелить (24 апреля 2018г.)
Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе!
Сегодня и завтра – память святых мироносиц. Мы традиционно пытаемся этот праздник освятить более широким женским участием в Богослужении. Сегодня женщины читали шестопсалмие, на помазании будут помогать. Завтра будут на плате стоять, на Крестном Ходе, если погода позволит, будут нести священные предметы. Читать Апостол будет кто-нибудь их женщин.
В общем, каким-то образом попытаемся сделать так; в очередной раз попытаемся, чтобы женщины чувствовали себя более востребованными в Литургии. Помимо хора, печения просфор, стирания риз и уборки в храме. Именно, в службе.
Но сегодня еще память (завтра об этом уже не будет времени сказать) Никодима и Иосифа. Святых мужей, которые вместе с женами поминаются. Они знамениты тем, что хоронили Христа Спасителя. Они оказали Ему милость, погребая Его.
До этого Никодим приходил к Христу ночью.
Это тоже важный момент. Есть люди, которые каким-то образом не могут себя явно, открыто заявить христианам в разных ситуациях. В советское время, например, были, наверняка, – люди высокопоставленные, облеченные властью; склонявшиеся сердцем к вере. То ли благодаря матерям, то ли бабушкам, то ли женам своим. То ли просто благодаря уму и силе своего сердца. Но в силу разных причин, вам понятных, не могшие себя открыть христианам. Они были такие «Никодимы», поучавшиеся истине ночью.
Да и сейчас есть такие люди, которые склонны к христианству, но что-то их держит.
Например, не так легко принять мусульманину христианскую веру. Ему грозит полное отречение всех родных от него. Положение изгоя. Это не так просто.
То же самое и у евреев. И другие разные есть «крючки и задоринки», которые запрещают людям открыто встать в христианские ряды. Но при этом у них сердце христианское, и они ночью поучаются в Божиих словах. Такие люди есть всегда. Никодим приходил к Иисусу ночью. Старик. Седой, умудренный, мудрый. Учился у этого юноши, который, на самом деле, Мессия и старше всех годами.
Потом: когда Иисуса Христа прибили ко кресту и Он в муках скончался, – все разбежались. Родные и близкие. Ученики все разбежались. И его единого оставили, как в писании написано. И вот, когда Его нужно было хоронить, не было никого из Его друзей. И снимали Его с креста (и ходили к Пилату сначала) вот эти вот мужчины. Иосиф и Никодим. Уважаемые в народе люди просили тело Иисуса.
Вот это, пожалуй, нам надо с вами «затвердить» в голове. В каком смысле? По еврейским понятиям дела милосердия такие же, как и дела милосердия по Евангелие. Голодного накормить, жаждущего напоить, раздетого одеть, к больному прийти – лекарства купить, если можешь. В тюрьму написать письмо – посылку послать. Ну, и странника в дом ввести.
Это знали они тоже. Это не то, что мы одни знаем. Это знают и другие люди тоже. Ну, они потом всю жизнь взвешивая добрые дела, и пытаясь понять, какое из них больше; они пришли к мысли, что ухаживание, «опрятывание» мертвого тела; утешение скорбящих людей, потерявших родных; и взятие на себя всех хлопот, связанных с погребением, похоронами и всем тем, что вокруг них; – это дело бо́льшее в плане милосердия, нежели все прочие вещи: кормить, одевать, ходить, лечить и так далее, и тому подобное…
Если вы когда-нибудь связывались с таким вопросом, то понимаете, о чем речь. А ведь, наверняка, каждый из вас каким-то боком был связан. Вы ведь, наверняка, входили в дом, где лежит мертвое тело, многие из вас. Вы ведь, наверняка, имели и в своем родстве и «по знакомству» времена траура. Видели людей, которые находятся в печали.
Какие-то надо брать на себя труды по погребению. Имеешь машину: отвези батюшку, например, из церкви на похороны, с похорон – в дом, потом обратно в церковь. Имеешь деньги: накрой стол. Имеешь руки: помоги женщинам убраться. Имеешь псалтирь, умеешь читать: читай над покойником псалтирь. Там тысячи людей нужны.
Потому что в это время родственники убиты горем – не знают, что им делать. Врача звать? Самому умирать? Или… что делать, когда вдруг умер кто-то из родственников. Шок наступает. А потом шок проходит – нужны деньги, нужны люди, нужны руки. Суета, забота. Это сумасшедший дом. «Умирать очень дорого, – так люди говорят, – Лучше живите!» Потому что – умирать ужасно тяжело. И хорошо, когда кто-то берет часть забот на себя; забот, связанных с помощью людям, скорбящим о смерти родственникам.