Вонифатий был такой. На него и никто бы не подумал. Какой там святой? Молодой красавец. Пьяница и гуляка. Блудник. Развратник. Весельчак. Приживальщик. Живет при молодой госпоже. На всем готовом. Командует ее слугами. И вдруг – «мученик».
Друзья взяли его на телегу, святого Вонифатия, и повезли его туда, где Аглаида жила. А у нее совесть была. Люди, которые блудят, у них же тоже совесть есть. Это же не бесы. Это – люди. Они грешат и знают, что грешат. Грешить не перестают, грешат, но совесть мучает их. У совести зубов нету – но она человека жует, загрызает до смерти. Вот и эта бедная женщина, которая послала Вонифатия за мощами святых, сама осталась дома и молилась Богу за свои грехи: «Прости меня, Господи! Помилуй меня, Господи!» И Ангел ей явился. Говорит: «Прими, твоего некогда раба, а сегодня – твоего Господина, мученика Вонифатия». И приезжает телега через какое-то время. Отсеченная голова… Отдельно туловище… Ее любовника, ее слуги, ее любимого человека. С которым она была в беззаконной связи. Но он – уже святой. А она – еще грешная. Аглаида берет его тело, готовит ему специальный гроб, строит над ним небольшую усыпальницу-часовню. И там восемь лет, не отлучаясь, молится Богу за свою душу. И отдает Богу душу через восемь лет, уже святая, праведная Аглаида. Отмаливает свои грехи. Он пошел первый. Она пошла вторая.
Вот так странно спасает Бог людей.
Вонифатий «рвет шаблоны». Потому что у нас есть такое представление, мол родился святым, в детстве в куклы не играл. Молился. Потом – вырос. И даже еще раньше – пока был маленький, в среду и пятницу сиську не брал – постился. Потом на столб пошел или в лес убежал. И там молился, молился, и – вознесся. Вот мы так думаем, что святые, понимаешь, это только те, что с детства святые и до конца. Ничего подобного. Есть такие, что были святые с самого начала. А в конце – «бряк!» – и согрешили. И упали – и нет их. А есть такие, что грешили, грешили. И потом говорят: «А чего это я, с ума что ли сошел?» И идут к Богу и спасаются. Вонифатий – это пример такого человека, который ни с того, ни с сего вошел в Царство Небесное. Но – «ни с того, ни с сего» – для нас. На самом деле, у него была какая-то своя духовная жизнь. Богу нужно за что-то человека зацепить. Мы знаем из жития, что Вонифатий был добрым человеком. Он бедных, всяких убогих, несчастных жалел. Может быть это для Бога было важно. Может быть – что-то другое. Богу нужно было зацепиться за человека. Что-то хорошее должно быть. «Луковка» – как у Достоевского описывается. Вспомним, спрашивают у одной грешницы в аду: «Что-нибудь хорошее есть у тебя?» – «Да. Луковку однажды подала нищей». Да вот за эту луковку ее из ада и потащили. Тащат из ада эту грешную душу. У нее и нету ничего больше хорошего-то. Только эта луковка, что дала бедному человеку. А за нее грешники цепляются тоже из ада вылезти хотят. А она им: «Пошли вон. Это моя луковица. Я – дала». Вот такая история. Что-нибудь доброе должно быть в человеке, чтобы спасти его. Нельзя быть совсем грешным. Таких людей почти нету. Каждый грешник имеет что-то доброе в себе.
Вот Вонифатий был удивительный человек, который показывает нам: «Кто б ты ни был! Выше нос. Взбодрись. Может быть тебе и голову отрежут, но в Царство Божие войдешь». Так или иначе. Спастись можно всякому человеку. Кому-то легче. Кому-то тяжелее. Но можно всякому человеку спастись. Святые все ни на кого не похожи. Нет шаблонности. Повторяю, что если у нас есть представление, что святые все похожие, штампованные, то – нет. Святые – неповторимые.
Поздравляю вас с мучеником Вонифатием.
С Ильей Муромцем, о котором отдельно нужно говорить. Но – не будем.
И, конечно, с Новым Годом. Дай Бог, чтобы все грехи за спиной Господь Бог нам – обнулил. А то, что впереди, Господь Бог – благословил. Для того мы и пришли сюда сегодня в ночь, чтобы помолиться Господу.
И имейте в виду, что таких храмов как наш сегодня, в Русской церкви очень много. Было время, что говорили о ночной новогодней молитве – «чудачество». Чудачество! Надо сесть у телевизора, послушать президента, пробкой хлопнуть от шампанского, оливье съесть, в очередной раз посмотреть историю Жени Лукашина, как он оказался в Петербурге. Оно надоело все. Невозможно же одно и то же. Это ж адская мука – одно и то же, одно и то же, одно и то же. Оно – красивое, хорошее. Но это – невозможно. А мы сегодня с вами отслужили службу. И как я вижу, успешно. Потому что – нас много. Если бы нас было здесь пять человек… Вас – трое, на клиросе – два и нас – три (я и два пономаря) – и то бы хватило. Сегодня там, по всему большому миру – в травмпунках, в КПЗ, в больницах – много работы. Кто-то подскользнется, кто-то перепьет и сядет пьяным за руль. Там – страда. Там – работа. Там нет Нового Года. Кто-то упал, голову разбил о кухонный стол. Там – много всего. А мы себе помолились и нам хорошо. Так что, дорогие христиане, поздравляю вас с наступившим (литургически наступившим) Новым Годом, гражданским новым годом. Вообще, Новый Год должен быть весной. Весна – это время наиболее отвечающее состояние мира творению Божьему. Весна… Но так уж получилось, что Петр Первый завел Новый год в январе. Вот мы его и празднуем в январе.
Аминь. Целуйте крест и с Богом по домам.
Человечество до рождества Христова ждало мессию и веровало в него /Проповедь 30.12.18/ (15 января 2019г.)
Дорогие братья и сестры.
Перво-наперво хочу сказать, как мы будем поступать в новогоднюю ночь. У нас есть две части прихожан. Есть те, которые желают встретить Новый Год дома, но перед этим помолиться. И есть те, которые желают помолиться в храме больше и предпочтение отдать молитве. Поэтому, мы в пол-одиннадцатого вечера отслужим Благодарственный Молебен Господу Богу за прошедший год, попросив грехов прощения за минувшее и благословившись на грядущее. Так чтобы в районе одиннадцати часов люди могли разъехаться по домам, послушать президента и сесть за стол под бой курантов в своих жилищах. А для тех, которые желают быть на литургии, мы как раз в двенадцать часов при бое курантов (при этом мистическом переходе одного в другое) начнем Литургию. Закончим ее… Быстро будем служить. За час закончим. После этого – разъедемся по домам. Вот такой план. Пол-одиннадцатого – молебен для тех, кто уйдет. И ровно в ноль-ноль служба для тех, кто желает остаться и молиться ночью на Литургии.
Ну, и сегодня, предваряющий, перед Рождеством, праздник. Воскресный день сегодняшний посвящу памяти Святых Праотцов. Это люди, которые жили до Рождества Христова и ждали Его. Человек – очень сложное существо. Он бесполезно и бессмысленно жить не может. Он не был создан бесполезным. Это понятно, если вникнуть в сложность человеческого существа (мы с вами об этом говорили): в сложность человеческого глаза, в сложность человеческого волоса, в сложность человеческого зуба, в тайну крови вникнуть… Любой анатомический атлас скажет, что длина капилляров, вен и жил в человеке такая, что собранные в одну нитку, они составят некую такую длину, позволяющую опоясать Землю по экватору три раза. В человеке столько всего намешано. И речевой процесс – понимания, слушания, зрения – такая сложнейшая машина. Господь Бог так потрудился над человеком, что даром человек жить не может. Такая сложная вещь и – «даром»? Чтобы она пожила-пожила, потом, чтобы как воздушный шарик булькнула и исчезла? Даже думать нельзя, чтобы такое сложное исчезло. Человек сотворен для вечности. И в эту вечность нужно еще потрудиться войти, чтобы она была блаженна. Вечность будет так и так. Только есть вечность – печальная и есть вечность – блаженная.
Были люди до Рождества Христова, которые ожидали пришествия Праведника. Ожидали пришествия Искупителя. Есть такая великая мысль, которую можно обратить к каждому человеку. «Знаешь ли ты то, что мир неисцелимо болен? Что человеческими усилиями его нельзя исцелить? Понимаешь ты это или не понимаешь?» Есть люди, которые верят, что руками нашими, человеческими усилиями, можно достичь счастья, блаженства, бессмертия, справедливости. Хотя бы, на крайний конец, блаженного устроения человеческой жизни на Земле. В прошлую эпоху так и пели: «Никто не даст нам избавления, ни Бог, ни Царь и ни герой». Добиваться будем всего своими руками. Во всех областях жизни. Даже в биологии. Говорили: «Не будем ждать милости от природы». Заставим ее давать столько яблок, столько зерна, столько молока, сколько мы сами захотим. То есть – будем делать то, что хотим. Это, конечно, величайшая мысль. Потому что – правда Божия заключается, в частности, и в том, что (человеческое сердце и разум должны это понимать) мир болен неисцелимо, и его человеческие руки не исправят. Но, поскольку, человек – существо сложное, красивое, умное, ангелоподобное (Похож на Ангела. Маленький космос. Греки так красиво сказали – «Маленький космос!» Все, что есть в космосе, – есть в человеке. Не ищи больше ничего, если видишь перед собой человека. В нем – все есть. И ангельское, и животное, и пресмыкающееся. Все, что хочешь, есть в человеке. Он до звезд дорастает и до ничтожества ниспадает. Маленький космос!), поскольку, он такой дорогой и ценный, нужно его привести в блаженство. И лучшие люди мира были те, которые ожидали пришествия Искупителя, которого Бог пообещал. Существует некое Протоевангелие: первое Евангелие, которое было произнесено еще Богом в раю. Я думаю, что какими-то тайными путями оно сохранялось для самых разных народов. Даже и за пределами еврейского. Когда еврейский народ создался и возник, это был единственный хранитель Божьего Откровения. Все остальные тоже молились, но они позаходили в такие дебри, что трудно было истину найти. А «этим» Бог открыл Свою правду. Но даже за пределами еврейского народа были некие священные понятия, которые еще в раю прозвучали. В раю Господь сказал, что Он сотрет главу змея, но не Он Сам, а некое «семя жены». Какой-то человек родится от семени жены (про семя мужа Он умолчал). Этот человек будем драться со змеем, который обманул Еву. И размозжит ему голову – это «семя жены». А он будет… Змей не просто будет ждать, он будет сопротивляться и кусать его за пятку. «Он будет жалить тебя в пяту!» «А ты будешь разбивать ему голову!»