И Он бы тогда сказал бы мне (и тебе бы сказал): «Ладно, маленький человек. Раз ты – трудишься, но пока что еще у тебя мало успехов, ну что ж – трудись. В каком ты еще классе? Во втором?.. В третьем?.. В пятом? – В пятом классе средней школы христианского воспитания. То есть – ты пока еще и ОГЭ не сдаешь, ни ЕГЭ не сдаешь христианский. Ты пока еще не поступаешь в институт христианский. Ты еще пока никакой не академик. Ты пока еще в средней школе. Ладно, учись хорошо. Я от тебя больше не требую».
Вот так я вижу отношение Господа к этому гордецу, к этому любителю похвалиться: «Вот, мол, я все сделал!» Поэтому, бойтесь (может быть даже исходя из сказанного) приписать себе какие-то мнимые добродетели. Богатому тяжело войти в царство небесное. Об этом в конце Евангелие говорится: «Лучше верблюд зайдет в иглиные уши, нежели богатый в Царство Небесное». Но богатеть тоже можно по-разному. Есть человек, который, например, богат памятью о своих добрых делах. Может же быть такое? «Вот у меня есть добрые дела. Я считаю их сокровищем. И сокровищ этих у меня много» – я перебираю в памяти свои добрые дела и мне хорошо. Это тоже такое своего рода «богатство». Вот эта мерзость, на самом деле, она может помешать тебе войти в Царство Небесное даже, если ты живешь на скудную пенсию. Потому что, это тоже – богатство. Богатому вообще невозможно войти в Царство Небесное. Но не только вот так «денежно богатому». А «богатому собой».
Представьте себе – великий композитор приходит к воротам рая, стучится и говорит: «Я написал пятьдесят две симфонии, сорок четыре арии, и (например) две известных на весь мир оперы. Открывайте дверь – я захожу!» Ему говорят: «Подождите, подождите». Он – «Вы не имеете право меня не пустить. Весь мир меня знает. Моя фамилия известна всем – и музыкантам, и – не музыкантам!» Такое может быть? – Дурость такая может быть. Но в рай его не пустят. Он был всю жизнь на земле уверен, что он – великий человек. А «там», когда он придет, окажется, что все, что он написал, сыграл, пропел, в партитурном виде оставил, это все здесь не имеет никакой цены, это здесь не засчитывается, здесь вообще не об этом… спрашивают. Это совсем другое дело. Здесь – «опера» другая. А он был богат мыслями о том, что: «Не может такой великий человек, как я не войти в рай». – Может. Почему не может? – Может как раз.
Понимаете, какое еще страшное бывает «богатство». Невозможно богатому войти в царство небесное. А богатых людей очень много. Именно богатых мыслями о себе. Один скажет – «Я воевал!» Другой скажет – «Я храм построил!» Третий – «А я три построил!» Четвертый скажет – «Я детей воспитал!» Кто-то скажет – «А я своего больного отца до смерти досматривала. Что меня теперь в рай Господь не пустит? Я из-под него судно вынимала. Он маму бросил… и так далее, и тому подобное». И она себя уже записала, (галочку поставила) что ее за подобное дело точно в рай пустят… Подождите, подождите! Еще никуда не спешите! Заповеди исполнять нужно, но записывать себя в наследники рая пока что еще надо осторожно. Потому что – это наше «богатство» – оно может быть ложным.
Вот такие мне сегодня пришли мысли. Я делюсь с вами такими размышлениями.
Вот почему поется – «Блаженны нищие духом». Мы каждый раз об этом говорим, наверное для того, чтобы постепенно к этому приближаться. Бедный человек – он «внутренне» бедный. «Денежная бедность» – это, вообще, отдельная тема. А вот внутренняя бедность – она очень ценна. Ну вот – нету ничего. А если бы у меня все есть – чего бы я просил. Мы же на службах все время просим: «Подай, Господи. Подай, Господи. Помилуй, Господи. Прости, Господи». Видимо, богатому не нужно просить (бо он и так богат). Чего просить – «У меня все есть, и я всем обладаю. Я не прошу себе смирения – ибо я смиренный. Я не прошу себе терпения – ибо я терпеливый. Я не прошу себе то. Я не прошу себе се».
Ну, видимо, это и есть такое опасное состояние души, когда тебе Бог уже, в общем-то, и не нужен. Поэтому, отвлекшись от того богача, который реально был богат, (у него была добавка для гордости в том, что он был реально состоятельный человек) мы с вами давайте «сакцентируемся» на том, что мы думаем о себе. Насколько мы, действительно, нищие. «Господь нищих спасет!» (Псалтирь вся наполнена этими словами – «Господь нищих услышит, Господь нищих Своих не забудет. Господь защитит нищих Своих»). Там видимо именно и говорится не про «просто бедных» (просто быть бедным – это малая заслуга, здесь много просто бедных, они могут быть – и гордыми, и развратными, и злыми). Злой бедняк – это тоже страшная вещь. А вот эти духовно нищие. Господь «бедных Своих» спасет. Господь восстал спасти всех кротких земли. Господь судит тех, кто нападает на нищих Его, на бедняков Его. Бедняки Господни, это, видимо, люди – у которых простое сердце, которые говорят – «Да нет у меня ничего, у меня ничего нету. Все, что у меня, вроде, бы есть – это вообще-то не мое. Это у меня можно забрать в эту секунду сию. И я просто гол как Иов. Наг вышел из чрева матери, наг и лягу в землю. Вот и все. Что у меня мое?»
Вот эта бедность сердечная, видимо, она тяжелая. С ней тяжело жить. Тяжело вот носить в себе такое. Тяжелые мысли. Хочется жить весело и спокойно. Сыто и счастливо. И здорОво. «Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным!» Это приятно. Это все знают. Хочется веселиться и ликовать всю свою жизнь, а тут это Евангелие Святое каждый раз на службе тебе говорит: «Да нет. Там все серьезно!» Поэтому, давай, пока вот ты живешь, избавляйся от лишних мыслей о себе.
Вот чем я хочу сегодня поделиться, дорогие христиане, из того, что мы прочитали, при полном понимании того, что слово Божие неисчерпаемое, черпай из него ведрами, черпай из него бо́льшими сосудами, оно остается таким же глубоким. И мы можем без конца говорить об одном и том же кусочке евангельского текста. Для одной только цели – чтобы сердце было занято мыслями о Господе и, чтобы мы старались двигаться в Его направлении, избавляясь от наших грехов, но не гордясь. Лучше становиться надо, а гордиться – нельзя. Такую хитрую задачу нам Христос придумал. Нужно становиться лучше, но не гордиться.
Представляете, вот спортивная команда завоевала трофей, и никто не скачет, не пляшет. «Ну – нормально. Хорошо». Говорят: «Нам жалко тех, кто проиграл. У нас сердце болит за тех, у кого мы выиграли. Потому что они сейчас скорбят». Можете представить такую спортивную команду, которая завоевала мировой трофей и не пляшет, не поет, шампанским не упивается? Спокойны. «Ну, что ж, Слава Богу. Хорошо». Вот такого – в спорте не бывает. А в христианстве быть должно. Лучше становиться надо, а гордиться – нельзя.
Вот с такой веселой мыслью мы сегодня из храма Божьего и уйдем.
Аминь. И Богу Слава.
О блудном сыне (23 февраля 2019г.)
Плохо жить вдалеке от Отца. Горько пасти свиней, заглядывая с жадностью в их корыто. Контраст между преступными мечтами и жесткой реальностью разрывает сердце. Очень худо, прямо до смерти худо быть в подчинении у «жителя той страны», что вдалеке от отчего дома (так в притче выведен бес, у которого на службе находится самовольник). И горше всего понимать, что сам виноват. Но раз сам начудил, значит, сам и возвращайся. Возможность есть. В этом и заключается Благая весть.
Опозоренный свинопас сочиняет молитву: «Отче, я согрешил на небо и пред Тобою. Я недостоин называться сыном. Прими меня хотя бы как одного из наемников».
И – в путь. С понурым лицом и разбитыми в кровь ногами.
Но составленная молитва до конца не была произнесена. Отец заключил сына в объятья, и прозвучать успела только часть: «Отче, я согрешил. Недостоин назваться сыном…» Дальше – стоп. Слова о наемнике не прозвучали. Это ненужные слова. Сын ушел, и сын же вернулся. Без понижения в статусе. Если хотите, это и есть недоговоренная исповедь. Дело сделано. Сын вернулся. К чему лишние фразы?
Хотите словами дело исправить? Это зря. Если Отец не простит, слова не помогут. Но если Он простил, то поплачьте молча. Главное произошло.
Возвращение домой – это не речевые обороты, приготовленные заранее и точно произнесенные, хоть бы и по бумажке. Подлинное возвращение, согласно Евангелию, – это отеческие объятия и обоюдные слезы радости. Никаких ведь слов не хватит, чтобы обо всем рассказать. Да и не надо этого. Это судья бы исписал долгие протоколы допросов, а Отец просто обнял. Отец знает невысказанное.
Но дальше должен быть пир, новая одежда, перстень и сапоги.
Проверяйте, обуты ли вы, во что одеты, был ли пир и есть ли перстень. Если этого нет, то и возврата не было. Притча касается всех.
Пир с заколотым теленком – это Причастие, Литургия, Евхаристия. «Вкусите и видите, как благ Господь». Через таинственную еду согрешили прародители, и через еще более таинственную Еду должно совершиться примирение. Жертвенный Телец должен собрать вокруг трапезы всех, кто умеет радоваться чужому покаянию. Телец, Он же и Агнец. Он же и Небесный Хлеб, и Манна, и Живая Вода. Все святое и подлинно спасительное венчается Евхаристией.
Перстень – знак царского достоинства. Знак возвращенного благородства. Христиане редко чувствуют себя царями, словно это не им сказано верховным Петром, что они «царственное священство». Видно, не до конца покаялись. Вернуться вернулись, но все еще оглядываются в сторону леса, из которого вышли. А возвращаться нужно навсегда. Раз и навсегда. Просто очень худо за пределами Дома.
Сапоги – это против змея. Того, что ползает на брюхе со времен проклятия, прозвучавшего в Раю. Змей, как сказано, жалит в пяту. И босоногий юноша, видимо, был однажды укушен. Яд укуса разлился по крови, заразил ее, родил в душе преступные замыслы, и оттуда именно родилось в заболевшей душе желание уйти и пожить на отцовские деньги в свое полное удовольствие. Повторяться это не должно.
И не всех змей в округе, кстати, нужно вытравить (зло остается, и его много), а нужно ноги свои обуть. Битый, по пословице, в два раза лучше небитого. И теперь юноша защищен. И горьким вкусом сделанной ошибки, и благодатной помощью, которую подал Отец. А те, кто любит спрашивать, отчего это Бог не лишит Сатану всякой силы, пусть лучше просто обуются по возвращении домой и не гневят Небо лишними вопросами.