Россия переболела своей бедой. Сломала голову чужой беде. И теперь есть всемирная третья беда, с которой пока еще никто не собирается бороться. Потому что все стали на лапки и боятся ее тронуть. Потому что она из гегемона вышла.
Отец Димитрий: – Заигрывание такое…
Отец Андрей: – Да, как бы чего не вышло.
Отец Димитрий: – Выйдет, конечно. Закон диалектики. Все уничтожит. Сколько они уже всего уничтожали. Целые континенты они уже уничтожали. Целые расы. Целые культуры.
Отец Андрей: – Практика концлагерей. Творцы этого факта – «Великая Британия» во время англо-бурской войны. Репрессия против мирного населения с помощью воюющих буров при помощи репрессии над их женами, сидящими дома. И тотальная война. А в Европе первые концлагеря – это Австро-Венгрия. Против русинов, которые хотели единения с русским народом. Там сгноили униатское духовенство, хотевшее быть православным. Корни всех этих «негодяйств» остались теми же. Вершки-то подрезали. А корешки – живые.
Что мы можем, не прогневавши Господа сказать, как бы: «Ну скажите от Моего имени!» Со страхом Божиим говорим: «Господи, а вдруг мы ошибемся». – «Ну ладно – говорите!»
Бог говорит нам: «Вы давайте-ка ищите правильные пути жизни. При котором будет братство народов – без коммунизма. При котором будет любовь к народу своему – без нацизма. При котором будет уважение к свободе – без либерализма. При котором будет уважение личности – без потворства греху. Ищите правильные пути! И давите, идейно давите. Разбивайте в пух и прах все гнилые учения. Потому что гнилые учения, когда вырастут – они превратятся в зубы дракона, которые станут войском. Тогда вам нужно будет убивать их. А то, что они вас будут убивать – даже не сомневайтесь».
Вот в этом собственно суть истории.
Вопрос: «Почему идеология фашизма уничтожала в первую очередь евреев? Почему этот народ подлежал по их идеологии полному уничтожению. Не было ли это вызовом, по сути дела, самому Богу и богоизбранному народу?»
Отец Димитрий: – Проявление воли Божией – оно всегда многозначно. В каждой притче всегда несколько пластов. Всегда тем силам, которые используют энергию зла, обязательно нужен человек или народ, на котором это зло можно взрастить. Антисемитизм в чем-то даже был спровоцирован в первой половине двадцатого века. «О, как здорово! Мы сейчас это используем!» Это является фактором объединения народов в политике очень часто.
И цыган уничтожали: «Они раздражают. Ничего в казну не приносят. А едят-пьют. Ездят в своих кибитках». И славян: «Мы им хотим принести свет. А они нас все бьют и бьют!» Есть даже такая пословица: «Русские прусских всегда бивали!»
«Как это можно терпеть. Мы – великая нация. Мы потомки тевтонцев. Мы – сверхчеловеки. У нас на знамени написано “Ницше”. А тут “какие-то”. Какая у нас форма – и какая у них? Мы вообще «всё». У нас и композиторы, и писатели, и поэты. Мы – все. А тут какая-то “немытая россия”».
Русских тоже должно было остаться процентов десять. Кто-то ведь руду копать должен. По тому как устроена политическая жизнь – это очень нормально. И такие политические лидеры – как Ленин, как Гитлер, они очень конкретные. Читаешь их произведения – и все видишь. Опасно то, что это начинает нравиться. И когда это «нравится» вырастет – это будет представляет огромную угрозу для самой нации. Господь, конечно, не даст этому развиться. Господь как мудрый Царь мира нашего, Он все во славу Божию и разрешил.
Отец Андрей: – Я добавлю очень ценное указание про цыган. Цыгане – это «а-исторический» народ. Это народ, который вне истории. Он в истории не участвует. Наполеоновские войны, географические открытия, промышленная революция – все это вообще никак не касается этого народа. Он – «а – историчен». А евреи – «мета-историчны». У нас нет уверенности, что все народы сохранятся до Страшного Суда. Но есть полная уверенность, что уж евреи-то сохранятся. Апокалипсис про них пишет, что они будут. И они будут каяться. Часть из них. Мы не знаем – сохранятся ли итальянцы. И равны ли сегодняшние итальянцы итальянцам времен Верди, например. Но мы знаем, что евреи сегодняшние тождественны евреям пятого века, или первого, или времен до Христа Спасителя. Евреи – «мета-историчный» народ. Цыгане – «а-историчный» народ. И эти два полюса были в диапазоне внимания немцев. Немцы были сверхчуткими к вопросам историчности. Хотели закончить историю. Коммунистический проект – это тоже была попытка закончить историю. Рукотворный проект закончить историю. И у немцев был свой проект. Хотели закончить все проблемы мира немецкой рукой. Им мешали те, которые ни в чем не участвуют. И те, которые участвуют во всем. И – «те», и – «те». «Плюс» и «минус» мешали. Немцы на это очень чувствительно реагировали: на сведение двух народов в одну уничтожительную проблему. Еще есть момент зависти. Немцы хотели командовать всем. И с большой чувствительностью относились к тому, что уже есть те, кто командует всем (или претендует на это). Вот допустим – турки и армяне. Геноцид армянского народа – это же настоящий геноцид. Турки почему-то доходили до такого бесчеловечия что они распинали совершенно обнаженных беременных женщин на крестах своих в армянских деревнях, куда они вторгались и документировали это фотографиями. Кстати, немцы им помогали. Потому что немцы с турками тогда уже хорошо общались. За что такая ненависть? Это ущемленная ненависть тех, кто, вроде бы, здесь хозяин. Но ума меньше, энергии меньше, таланта меньше, успеха меньше. Поэтому турецкая ненависть к армянам, она сродни немецкой ненависти к евреям. Ненависть «неуспевшего». Того, кто хотел залезть на первое место. Прилез – а там уже еврей сидит. И еще здесь есть такой момент. Немцы поставили карту на «национализм», национализм, доведенный до логического конца и даже до абсурда, но они обнаружили, что до них и кроме них есть народ, который свой национализм довел до абсурда – «до сверхабсурда», до всех логических пределов абсурда. И еще Бог их благословил. Бог сказал евреям: «Одевайтесь иначе, ешьте иначе, женитесь иначе, живите иначе». Он их ограждал до пришествия в мир Спасителя. Специально ограждал. Чтобы и бороды были другие, и разговор другой, и брачные обряды. У них все было «другое». Это Богу было нужно. Потому что нужно было отделить их от всех. Чтобы из них выросла Приснодева, и через Нее воплотился Бог. Но потом все это впиталось в еврейскую ментальность. Как ты ни крути, – евреи все-равно другие. Они везде есть. В Азербайджане. В Китае. В Персии. Во всей Европе. В Латинской Америке. И ты везде их распознаешь. По укладу жизни. Связям. По каким-то другим вещам. И когда немцы решили, что они самые великие националисты, они с удивлением обнаружили, что до них уже тысячи лет существуют особые националисты, которых Бог благословил быть националистами. Которые вообще ни на кого не похожи. И ты «сколько ни беги, Вася, ты не догонишь их». «Догони-ка ты моего меньшого брата!» Это комплекс проигравших. Комплекс, скажем, менее умных. Комплекс тех, которые думали, что они – самые умные. А оказалось, что есть умнее их. Комплекс того, что «ты только сегодня задумался над этим – а до тебя, оказывается, об этом думали уже многие другие, и ты уже не первый». И комплекс того, что «ты хочешь историю решать, а они здесь до тебя ее решают».
Все эти «моменты» вместе. И, наверняка, что-то еще. Что-то еще…
Отец Димитрий: – Тот же самый либерализм, он тоже хочет конца истории. Есть Вашингтон, а «вы стойте на четвереньках и делайте что вам скажут».
Отец Андрей: – Поэтому они и схлестнулись. Колония евреев в германии – это была колония обмирщенных евреев. Они схлестнулись с евреями, которые были для них как мы. Евреи, которые преподавали на университетских кафедрах. Евреи, которые занимались медициной химией физикой прикладными науками. Они, конечно, торговали, были ювелирами, сапожниками. Кем хочешь. И немцы считали их «совсем как мы», но и «не совсем как мы». Но, начав уничтожать их по-настоящему, они столкнулись с тем, что это не совсем то, что они думали. Еврейский вопрос в Германии был решен при помощи высылки евреев. Они ущемили их в правах, разбили им витрины магазинов, нашили им желтые звезды, заставили ходить по проезжей части. И выслали тех, кто хочет уехать. Огромная масса евреев перекочевала в Америку. Туда уехали «мозги и деньги». И в общем-то это было поражение Германии отчасти. А когда немцы вошли в Польшу, начав вторую мировую, то обнаружили, что в Польше живет евреев в пять раз больше, чем жило в Германии. А что с ними делать? Возник пресловутый еврейский вопрос – куда их девать, что с ними делать? Уже война идет, уже Англия объявила войну Германии, Франция, Советский Союз. И они начали решать этот вопрос бесчеловечным способом. А бесчеловечие не проходит бесследно. И, конечно, немцы возбудили ненависть. Простую человеческую ненависть. В любом из нас. Я учился во Львове в школе, где было процентов тридцать евреев. Такие фамилии как Альтшуллер, Снипман, Глузер никого не удивляли. Это была треть списка нашего класса и, вообще, нашей школы. Но мы этого не замечали. Потом оказалось, что здание школы, в которой я учился, это было помещение первой еврейской гимназии во Львове. Это была еврейская школа. Она просто была ближайшей к моему дому. Вот и все. Эта тема мне близка и более понятна, потому что я этим интересовался с тех пор. Уже потом, когда повзрослел. Если бы при мне убивали моего одноклассника Альтшуллера, у меня были бы такие же чувства, как если бы убивали татарина Гафурова. Мы же – люди. Мы на физкультуру бегали вместе. На перекур, извиняюсь, в восьмом классе бегали вместе. Мы жили вместе. Мы дрались, мы мирились. Поэтому, советские люди имели особый опыт интернационализма. Это, кстати говоря, очень важная вещь. Потому что преодолеть национальную рознь пытаются многие, но мало у кого получается. Несколько поколений советских людей, мне кажется, были чистыми интернациоаналистами. Спокойно общались с татарами азербайджанцами, гагаузами евреями.