Смерть проясняет многое. Такова одна из ее функций. Так, за кажущейся робостью Бориса и Глеба была сокрыта добровольная жертва и отказ от братоубийства. Не слабость, а силу особого рода увидели вскоре в их смерти. Что же до умения воевать, то его Борис и Глеб проявили вполне уже из иного мира – и на врагах, а не на братьях.
Нечто подобное уже частично произошло и продолжает происходить с личностью убиенного Николая Александровича и ее оценкой в историческом русском сознании. Но вопрос касается не одной личности императора. Целый круг обжигающих понятий вовлекается в обсуждение. Вина народа, мировая закулиса, предательство элит… Неизбежность или случайность? Голова кругом.
Царь был одинок. Между ним и народом располагался плотный, непробиваемый слой бюрократии, чиновничества, разнообразных местных властей, действовавших от имени царя, но, очевидно, не всегда на общую пользу. «Царь-то хорош, но бояре – волки». Эту фразу можно и без монархии осмысленно произнести.
При отсутствии массовых коммуникаций, подобных сегодняшним, государя простые люди видели только на портрете в присутственном месте да на богомолье (издалека). Официальные обращения, начинавшиеся с местоимения множественного числа «Мы», только подчеркивали пропасть между простой людской массой и государем. А жажда свободного действия, личного участия в общественной жизни уже разыгралась в людях. Жажда новостей, дебатов, обсуждений. Лихорадочная дрожь в предчувствии чего-то нового. Слово «Мы» стали применять к себе. О царе стали говорить «он». И в это самое время среди густой и пестрой массы вполне демократично и неутомимо шныряли и действовали по всей стране пропагандисты, агитаторы, террористы и провокаторы. Долго так продолжаться не могло.
Непосредственное общение у царя, кроме семьи, было лишь с министрами и двором. И этот последний и самый плотный круг совсем уж не блистал верой, бескорыстием и служением короне. Слова царя о предательстве, трусости и обмане именно к этому последнему кругу и относятся. Революция, как змей, всегда ползает в правительственных коридорах, а только потом – на улице.
Имиджевые потери, системные ошибки или прямое предательство удобнее всего рождаются в ближайшем окружении. И при добром монархе успешнее, чем при подозрительном и коварном. При богомольном семьянине – легче, чем при мрачном аскете или веселом гуляке. Вот о чем стоит думать, и не просто думать, но доводить мысль до практических выводов.
Прежде чем стать кровавой реальностью, хитрое низложение царя и последующее убийство были информационно подготовлены. Извилистый ум интеллигента и практичный ум простолюдина вспахивались разными плугами и на разную глубину. Но и тот и другой были основательно приготовлены для специфического засева. Этого можно было до конца не понимать тогда. Но сегодня сама эпоха гордо именуется информационной. Сегодня нельзя не понимать, что информационные войны – такая же реальность, как и Сталинградская битва, и потери в таких, казалось бы, разных битвах сопоставимы. Лондонская типография, где печаталась «Искра», вполне конкурирует с военными заводами Круппа по производству смерти. И ничего, что там снаряды, а тут «всего лишь» бумага. Прежде чем заговорят пушки, враг воюет именно бумагой.
Многое нужно усвоить. Пронырливый газетчик опаснее боевого вражеского генерала. Незаметный банкир в сером костюме бывает и важнее, и страшнее придворного павлина в расшитом золотом мундире. Банкиры, оказывается, могут начинать и заканчивать войны, не советуясь с царями. И сытый народ при добром царе легче околпачить и вывести на улицы, нежели голодных бедняков при деспотичном монархе. Все это узнается на расстоянии.
Сложный церемониал, глубокие приседания и расшаркивания на паркете только заслоняют реальный ужас, творящийся в головах людей, и конкретные проблемы в их жизнях. Управление государством – это тяжелый и повседневный труд, где ничего не делается само собой, но все требует внимания и понимания.
Царь сегодня с Борисом и Глебом, с преподобным Сергием, с блаженной Ксенией, с Серафимом. Вокруг него нет предательства и лести. У него реально больше сил и власти. Информация о жизни русского народа не подается ему в намеренно или случайно искаженном виде. Царь все видит. Мы вправе ждать от него того благого вмешательства в земную жизнь, на которое способны святые. Не его одного, ибо русский полк в небесном воинстве многочислен. Но непременно и его тоже, ибо то, что он не сумел, не смог сделать на земле, он вполне может совершить сегодня, находясь в настоящем и непоколебимом Царстве.
«Человек – существо телесное. Не только духовное, но и телесно-духовное…» (17 июля 2018г.)
Сегодняшняя «Неделя о слепом» подводит нас к завершению пасхальных праздников.
На следующей неделе нам придется Пасху «отдать». Она отдается всегда в среду. В среду утром мы отслужим Литургию по пасхальному чину, как это делается в Пасхальную ночь. В четверг будем служить Литургию, посвященную событию Евангелие – Вознесению Христа на Небо. Его телесному покиданию мира и ожиданию Его второго пришествия. Поскольку, как Он туда ушел, так с Небес и придет. И мы чаем жизни будущего века.
А сегодня мы читаем Евангелие «о слепом». Такое довольно длинное, в некоторых местах даже комичное, скорее ироничное, повествование. О человеке, который был слеп, прозрел и даже о том, как уперто не хотели это чудо признать начальники и вожди. Всячески понуждали его похулить Христа. Сказать, что Он – грешник. Потому что – в субботу сотворил Он это чудо. А слепой отвечал: «Грешник или не грешник, – не знаю. Знаю только одно – я был слепой, а теперь – вижу». Они ему все равно: «Скажи, что грешник. Дай славу Богу!» Он: «Не могу, не знаю. Грешника Бог не слушает, слушает тех, кто чтит Бога и волю Его исполняет». А они: «Мы его не знаем – кто он такой?» Он: «Вот и странно, что вы Его не знаете!» То есть: странно, что вы такие великие, а Его не знаете – Он мне глаза открыл. Вы- великие, а не открыли. Его вы не знаете – а Он открыл. (см. Ин. 9:1-41)
И они его вытолкали вон: «Во грехах весь родился и будешь нас учить!» Так, собственно, заканчиваются все религиозные споры. Религиозные споры так заканчиваются: «Пошел ты вон! Надоел. Будешь еще меня учить здесь». Такие известные слова, заканчивающие бесполезный разговор.
Здесь есть один момент очень важный. Полемический такой. Когда он сидел еще слепой, у Иисуса Христа ученики спросили: «Равви, кто согрешил: родители или сам согрешил, чтослеп родился?» (см. Ин. 9:2)
Заметьте себе, что Христа называли раввином – «учитель». «Раввуни» – это уважительное, это с похвалой. А «равви» – этопросто учитель. Имейте в виду. Захотите посмеяться над раввином, вспомните, что Христос это имя носил. Осторожно. Бывает, что мы о ком-то говорим что-то обидное, а потом окажется, что это Христа касается.
Так вот, ученики называли Христа – «равви».
Вопрос ему задали: «Кто виноват: он сам или родители?»
Эти слова вспоминают часто христианам люди, верующие в перевоплощение. По-латински звучит – «реинкарнация». По-латински – «карнис» – это плоть. «Инкарнация» – это воплощение. Вхождение в плоть. А «реинкарнация» – это перевоплощение. Такое трехсоставное слово. Слово, хорошо известное сейчас всем вам, поскольку мы не так хорошо знаем Евангелие, как знаем всякую белиберду. Как знаем китайские всякие, всякие индийский «штуки».
Что такое «карма» – знают все. Что такое «аура» – знают все. Что такое «чакры» – слышали многие. А вот что такое «смертные грехи» и «не смертные грехи» – здесь уже мало кто понимает. Или вот, какие Таинства есть в Церкви, – не каждый скажет.
Таким образом – это очень важная вещь. Вопрос прозвучал: «Кто согрешил, родители или он, в том, что он слепым родился?» В вопросе предполагается, что человек может согрешить еще до рождения.
И вот люди, которые проталкивают к нам учения разные восточного происхождения (о реинкарнации, в том числе, – о перевоплощении), они говорят: «У вас тоже об этом в Евангелие написано. О том, что человек мог согрешить до рождения».
И нам нужно быть вооруженными. Потому что – подавляющее большинство из нас имеет родственников или знакомых, или сталкивались с людьми иных вер, которые ставили вас в тупик. Или заводили в такие сложные ситуации. Поэтому современному человеку (как и всегда, собственно) нужно иметь запас неких «духовных оружий», знаний.
Итак, что здесь имеется в виду? Может ли человек согрешить до рождения? Вера в реинкарнацию – она предполагает такую простую вещь, – а именно: ценностью обладает только душа. Тело ценностью не обладает. Оно – не нужно. Оно – временно. И подлежит истреблению. И воскрешению не подлежит. Как сжигается одежда прокаженного, так и тело должно быть истреблено. О нем жалеть не надо. Нужно найти себе другую «оболочку». Оболочка тебе будет дана – так считают. Если ты жил правильно в этой оболочке, ты получишь – лучшую. И так будешь «колесить по мирам» в течении долгих миллиардов лет. Пока не освободишься от этого всего. А если ты жил плохо – будешь ниже спускаться. Ну об этом у нас Высоцкий пел. Если на бытовом уровне, то правильно: «Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем. Стремилась в высь душа твоя, – родишься вновь с мечтою. А, если жил ты как свинья, – останешься свиньею». На бытовом уровне – это и есть, собственно, учение о возмездии и воздаянии человеку, который правильно или неправильно живет, меняя телесные оболочки.
Что говорит христианство? Христианство говорит совершенно противоположную вещь. Христианство говорит: «Тело – это не мусор. Тело – это вещь такая же важная, как и душа. Человек воскреснет в теле». Тело изменится, правда, но перемена будет похожа на превращение гусеницы в бабочку. Бабочка – не бестелесна. Она родилась из этой гусеницы. Она тоже имеет некую плоть. Крылатую. Красивую. Пеструю. Она – во плоти. Так же и человек преобразится. Условно говоря, мы сейчас