Вот – история Иосифа.
Поскольку эта история касается Иисуса Христа, которого постоянно не узнают (Он – рядом, но Его не видно), и я надеюсь, что для многих это совершенно известные вещи. А для некоторых – нет. Для тех, для кого «нет», я расскажу другую историю…
«Женщине во сне какой-то голос сказал (наверное, ангельский): «К тебе Христос придет сегодня! Готовься!» Она вскакивает, начинает говориться к встрече Христа. Начинает мыть полы, менять занавески, готовить чего-нибудь вкусное. Одевает новое платье… И вот посреди этой суеты, к ней приходит молодой человек и просит хлеба взаймы. Она ему: «Отойди, пожалуйста, ко мне сейчас Христос придет!» Потом приходит маленький мальчик: «Тетенька, дай воды напиться!» Она ему: «Мальчик, уйди. Потом… у меня сейчас дорогие гости будут». Потом… какой-то старик, потом… какая-то соседка. В конце концов пришел Христос таким, каким мы его видим. Она его узнает, радостно бежит к Нему. Он говорит: «Что ж, ты, милая!» Я к тебе уже четыре раза приходил (в этом, в этом, в этом)».
Ну, не узнают!.. Не узнают Его постоянно…
Одна из самых ярких библейских вещей, когда не узнают самого главного.
В литературе – это тоже есть… Если угодно, в обратном только понимании.
Антихриста, наоборот, его признАют за Христа, хотя он Христом не будет. Получается, что эта вещь двуединая. Христу отказывают в Его достоинстве и не узнают в Нем Его самого. Говорят: «Это – обманщик!» А Он – не обманщик. Он – Господь. А вот антихристу скажут: «О, он – великий! Он, наверное, Сын Божий!» А он никакой не великий. Он, наоборот, сын тьмы. Это сын всякого греха и вместилище всяких беззаконий.
Вот в обратном положении Гоголь нам это показал. У него – «Ревизор» есть. Это библейская вещь. Вот, если стоит «Ревизора» читать, смотреть и над ним размышлять, это потому, что это одна сплошная библейская цитата. Ревизор – это антихрист. И немая сцена – это Страшный Суд. «К вам едет (настоящий) ревизор!..» И… все замерли.
Он, собственно, так и написан. Это – чистая Библия. Когда этого пфука, этого вертопряха, это пустое место, эту промокашку (из-за своих грехов из-за страха попасть на зуб начальству) они наделил сверхъестественными свойствами. Все его испугались, все ему поклонились, он всех обобрал и уехал. И… приехал настоящий ревизор.
Не узнали! Перепутали…
Есть еще одна трогательная вещь в кинематографе, в литературе… Вампиловский «Старший сын». Там – намеренно человек обманывает. Если Хлестаков никого не обманывал, его сами перепутали: Добчинский и Бобчинский, им показалось, что это ревизор. А в «Старшем сыне» – намеренно. Бусыгин с товарищем себя выдают за тех, кто они не есть. Но потом это разражается в странный катарсис… В настоящую любовь… В настоящее усыновление.
Вот идея: «Не узнали!» Кто-то великий предстает перед нами в маленьком обличии.
И это есть, собственно, как мне кажется, главная тема «Огней большого города».
Чарли Чаплин в своем привычном амплуа. “Charlotte” – если говорить по-французски. “Тramp”– если говорить по-английски. Бродяга. С этими усиками. В этих штанах непомерных. В штиблетах растоптанных. Он бродит по Нью-Йорку. Когда снимался фильм (я боюсь назвать цифру количества людей, там живших), но это был огромный город. Потеряться там человеку легче, чем иголке в стоге сена. И вот этот человек влюбляется в слепую девушку, продающую цветы. У него возникает желание ей помочь. Но он сам нищий, совершенно нищий человек (известный нам по всем этим чаплинским фильмам). Однако, судьба его сводит с богачом, который крепко пьет из-за семейных неудач и однажды решает утопиться в Гудзоне. А Чаплин там сидит на лавке. Он этого богача спасает и таким образом попадает в его дом. Смог чуть приодеться… Попал первый раз в ресторан… И в этом, чуть-чуть припудренном, виде, на чужой машине, с неким шармом и шиком, он появляется возле этой девушки, которая слепая продает цветы. Возле нее проезжают постоянно дорогие автомобили, какие-то запахи дорогих сигар она слышит.
Он разговаривает с ней, покупает у нее цветы, обещает, что он ей поможет. А она думает, что он какой-то богач, из миллионеров, которых так много на Манхэттене, и что он положил на нее глаз (в хорошем смысле этого слова) и хочет ей помочь.
Она не видит, что этот невидимый благодетель – он смешон. Мы видим его, он нам – смешон. А он влюбляется настоящей любовью и решается на самые длинные перипетии, чтобы ей помочь. В конце концов он помогает ей, правда это стоит ему тюремного заключения. Он садится в тюрьму, однако, деньги, необходимые ей на лечение глаз, он достает. Всеми правдами и неправдами.
И потом он является к ней уже тогда, когда она – зрячая. Она работает в магазине как зрячая уже внутри салона. Букеты завязывает, с подружками пересмеивается. Но каждый раз, когда хлопает дверь дорогого автомобиля, она думает: «Не этот ли?» Не этот ли молодой человек является ее принцем, благодетелем? Потому что глаза девушки уже зрячие. Голос его она слышала. Добро очевидно. Но где же он сам?.. Куда же он спрятался?.. А он там бродит в своих, еще более драных, штанах, в еще более униженном виде. В конце она узнает его. По голосу и по прикосновению. Он брал ее руку в свои руки, она помнит его прикосновение. Она слышит его голос и говорит: «Это – Вы?» Он: «Я!»
Вот, собственно, эта странная встреча…
Каким неожиданным может быть наш благодетель? Униженный бродяга, который при всей своей, якобы бесполезности, совершает благо ценой личного страдания. А мы всегда хотим чего-то более яркого. То есть, счастье нами не узнано. По причине того, что оно всегда бывает более скромно, более смиренно, чем мы его себе представляем.
Ну и еще, если с Библией это связать, то в Священном Писании есть образ Синайского Законодательства. На горе Синай, при большом стечении народа у подошвы горы, наверху горы Моисей получал от Бога заповеди. При этом он находился в некоем мраке. Он ничего не видел. Бог разговаривал с ним. Но ничего не видел Моисей. И потом, когда Моисей принес людям заповеди, Бог сказал людям: «Запомните на все века, на все времена. Голос Мой вы слышали, но образа Моего не видели». То есть – ничего такого, что можно было бы запомнить и нарисовать, вы не видели. На Синае…
(Вот это, собственно, фундамент для иудейской веры, которая сторонится всяких изображений и стремится служить Богу только через слово).
И Чарли Чаплин в данном случае, это, как раз, тот маленький Господь, голос которого девушка слышала, но образа его не видела. Когда она увидела, она не поверила, что это – он. Она не могла в себе совместить тот восторг перед ним, когда она его только слышала, и тот ужас правды жизненной, когда она его увидела.
Униженный благодетель, благодетель, который жертвуя собою, делает тебе добро, но при этом терпит еще больше унижения, это и есть Христос, по сути.
Я считаю, что Чаплин, как и любой другой великий художник, прославил Господа Иисуса Христа. В данном случае в этой картине.
Он все больше и больше в процессе своего творчества выглядел как «красный». Я, честно говоря, не понимаю – почему. Но американские власти подозревали его, что он симпатизирует большевикам. В конце концов, повторяю, они не пустили его обратно в страну. Изгнали. Он все больше и больше впускал в свое творчество социальные мотивы, борьбу за справедливость и прочее, прочее…
Но сам он про себя говорил, что он – не очень верующий.
Мама его была очень религиозная. Он Евангелие узнал по домашнему чтению мамы. Мама была актриса. Потом окончила жизнь в сумасшедшем доме. Трагедийная история у него была. Бедное детство и прочее. Когда он стал уже миллионером, мама спросила, как у него жизнь? Он сказал, что: «Я зарабатываю столько-то и столько-то». Она говорит: «Как было бы хорошо, если бы ты свой талант направил на служению Господу. При твоей талантливости ты бы обратил к Господу миллионы людей. Конечно, ты бы зарабатывал меньше, но ты бы принес Богу большую жатву». Я думаю, что он и так принес Богу неплохую жатву. Но, повторяю, не желая того. Потому что – сознательным Евангелизатором искусства он не был. И в этом фильме, мне кажется, он изобразил парадоксальным образом (собою самим, образом бродяги) одно из действий Божиих, когда Господь, скрывая лицо свое, делает нам миллионы благ. А мы потом не можем узнать Его, когда увидим лицо Его. Потому что мы ожидали увидеть что-то очень великое, а Господу угодно являться перед нами в самих простых, в самых невзрачных видах.
Вот собственно вся преамбула. Внимание – на экран, и я надеюсь, что вы сами угадает в этом фильме то, что однажды угадал я, и чем с вами хотел поделиться.
Мы сейчас будем возвращаться по домам через «Огни Большого Города». Мифология большого города, вы видите, она – евангельская. Если у кого-то из вас разрушился стереотип о чаплинских фильмах, как о чем-то таком, что предназначено только для смеха, то мне будет очень приятно. Это будет наша маленькая общая победа.
Видите, в этом фильме есть очищающие слезы. Наверняка, многие заплакали и этих слез не стыдились. Вот такое оно – настоящее кино. Единственное что я хотел бы еще добавить, раз уж я предложил его для просмотра. Серьезные вещи, очень серьезные вещи, такие как гром с неба, такие, которые касаются глубины души, очень хорошо, когда они поданы в этом гармоническом союзе с вещами, над которыми можно просто посмеяться, какими-то добрыми, простыми, невинными, житейскими вещими. Все перемешано и пересыпано. Радикальная серьезность в вопросах нравственности, глубоких, когда мы радикально серьезны в добрых делах, это немножко пугает.
Чем Чаплин великолепен, тем, что он в конце всех нас огорошивает.
Сейчас можно идти домой и долго-долго думать о разных самых важных вещах. Но ко всему этому нас привел фильм через кучу скетчей и всяких смешных вещей.
По-моему, это – Христос. Это один из тех нежданных образов Спасителя, который всем помогает: одного – от смерти спас, другой – зрение подарил. И остается – таким вот, парадоксальным, выпадающим за рамки наших представлений о Принце на Белом коне. Вот таким образом, мне кажется, Евангелие проникает в великое искусство.