Был такой – Прохор.
И другие были всякие. Допустим, Иоанн-Многострадальный. К нему блуд прицепился такой, что он не мог на лицо людям смотреть.
И для того, чтобы это перестало его мучать, он залезал в пещеру и по грудь закапывался. Голым раздевался – выкапывал яму и по плечи, по грудь закапывал себя в землю на много дней. Но даже в этой пещере, в темноте, по грудь закопанного, и то блуд его не оставлял. В конце концов он победил эту беду. Христос ему явился, утешил его душу. Одержал победу над этим грехом. Там лежат его мощи и к нему идут все, кого блуд мучает. Кого-то мучает другая беда – к другому идут. Там под землей лежат врачи на всякую болезнь. Сребролюбие мучает человека, любит деньги, без денег жить не может, только про деньги думает, понимает, что это беда. Там есть такие – Федор и Василий. Два монаха. Они помогают в сребролюбии. Мучает человека обжорство – там вот такой лежит. Бес напал на человека – там Захария-Постник есть. Или Зинон. И – другие.
То есть, там под землей врачи лежат. Врачи на всякую болезнь.
И люди туда, конечно, приходят. Некоторые – знают. Некоторые – не знают. Но ходят постоянно. Ходят. Некоторые – просто посмотреть. Варежку раскроют… «О! Интересно!» А некоторые – прямо знают – к кому. Знают, что болит. «Я иду туда. Плачу: “Помогай. Помогай. Преподобный Отче, помогай”».
Агапит – он из таких древних отцов Печерских. Он весь нетленен. Тело его гниль не съела. Мало того, когда Чернобыльская беда это случилась и начали всякие институты это изучать. (Конец Советской Власти тогда был). Брали убитые радиацией зерна, облученные. Клали ему на тело, Агапиту. И эти зернышки оживали и прорастали. Он – животворец. В нем Дух Святой. И Дух Святой, который в нем, он оживотворяет человека.
Это все ученые записывали – советские ученые. Они в последние годы лазили по Лавре. Пытались понять: чего же они – нетленные? Чего же не гниют? Может там какой-то микроклимат особый в пещере? Начали замерять. Пробы воздуха брать. Пробы температуры. Что-то еще. А не входит в их темную голову, что это Бог им дал. Что ты хочешь? Измеряй – не измеряй – это Господь дал. Это от Бога чудо. И там возле Агапита они тоже лазали. Нашли на пальцах у него пыльцу целебных растений. Некоторые растения имели средиземноморское происхождение. Очевидно, ему привозили целебные травы аж из-за моря. Он действительно был травник. Он травами лечил. И – молился Богу.
Вот он там – лежит. Можно ему ручку поцеловать. Ручка такая теплая, живая. И на эту ручку клали эти убитые зерна советские ученые и они прорастали. Представляете, насколько святой человек! Они – прорастали!! Оживали.
Вот такие вот святые Отцы. Это – начало монашества на Руси. Еще не было Сергия Радонежского. Еще до Серафима Саровского было почти тысяча лет. А там, в Киеве, уже начали спасаться русские люди. Приходили с Новгорода, приходили с Курска, с Чернигова, приходили с разных краев. Со всей тогдашней Руси они туда стекались. Залезали в пещеры. И там странною жизнью жили. Проводили такое непонятное великое житие.
А потом все это очень скоро закончилось. Примерно через сто лет уже никто в пещерах не жил. Уже такого не было. Уже все повыходили на улицу. Построили себе кельи на улице. Храмы – на улице. Уже жили наверху. Но Лавра называлась Печерской по старой памяти. Потому что – первые монахи жили под землей. В пещерах. Пещерный монастырь.
Причем, пещеры эти выкопали разбойники. Если это так себе представить: Днепр течет – широкий, красивый, и в некоторых узких местах, где Днепр сужается, там разбойники натягивали цепи и не пускали корабли. Брали с них дань. Останавливали. Натягивали цепи. Грабили. Как сомалийские пираты – (в новостях показывают) – точно так же. И люди, расплачивались с ними. Там по Днепру шел путь из Варягов в Греки. Я узнавал – всего две недели занимал путь по Днепру, (например, из Чернигова – в Константинополь) тогда. Всего-навсего – две недели. Самое тяжелое – это через пороги Днепровские перейти. Нужно было вытаскивать корабли на сушу, тащить их волоком, потом опять на воду спускать. А когда уже в море вышли – там уже пару дней, и ты – в Константинополе. В принципе, довольно быстро. Некоторые купцы за жизнь по двадцать раз туда-сюда мотались. Из Киева – в Константинополь. Из Константинополя – в Киев.
Да, там были грабители, которые грабили суда. Потому что суда ходили, как машины по шоссе. Туда – сюда корабли плавали. Грабили судна торговые, а сокровища прятали в пещеру. Как «Али-Баба и сорок разбойников»… Там крутые такие берега были. У Днепра левый берег – пологий, а правый – крутой. И вот в этих разбойничьих пещерах начался Печерский монастырь. Антоний Преподобный пришел туда, походил-походил, нашел себе какую-то пещеру на правом берегу Днепра, залез в нее и там стал жить. К нему стали ученики приходить. (И Агапит туда пришел к нему). И так там потихонечку возник монастырь. Там, где раньше были пещеры разбойников, там, где был грех, воровство, грабеж, пьянство, веселье буйное, – там потом возник монастырь. Первый монастырь на Руси. Настоящий. Который до сих пор стоит. Лавра Печерская. Великое место.
Кто был, тот – знает, тому и рассказывать не надо. Кто не был, тот, может быть, будет. Жизнь меняется. Сейчас туда, может быть, тяжело поехать. Сами знаете, что там творится. Но, в принципе, время меняется. Господь Бог меняет времена. Никогда ничего не стоит на месте. Сейчас – так. Потом – будет по-другому.
Если случится вам поехать, чтобы вы – знали. Надо спуститься туда – вдохнуть носом воздух святости пещерный воздух. Там, где преподобные святые лежат. И там душа узнает, как хорошо с Богом, как хорошо со святыми.
А – смотрите! Мы вот сейчас с вами тоже, как в пещере. Мы – на цокольном этаже. В небольшом храме. А за стеной шумит столица огромного государства. Машины ездят. Люди ходят. Магазины шумят. А мы здесь собрались тоже – как отшельники. Сейчас выйдем отсюда, и вы опять попадете в город. Опять попадете в цивилизацию. Но вы помните, что вы были на службе сегодня. Что вы были участниками Божественной Литургии. И уже сегодня считайте, что день прожит у вас не зря – были на литургии. Если день прошел без молитвы, то, может быть, он и зря прожит. А сегодня у вас уже точно – зачет. Сегодня вам зачет ставит Господь, потому что вы были на литургии сегодня.
Итак, знайте… Суета – суетится. Жизнь – шумит. Большой город шумит своими шумами. А жизнь стоит – молитвой. На молитве жизнь стоит. Всегда кто-то молится. Мы – закончили, в другом месте – начали. Там – закончили, в третьем месте – начали. И мы с вами сегодня совершили службу в день памяти Преподобного Богоносного Агапита Печерского. А также Иустина Философа. А также и Иоанна Кронштадтского день прославления сегодня. Много святых. А также и Иустина Сербского, Иустина Поповича.
Про них, про каждого, можно, конечно, долго рассказывать – потому что они все очень интересные люди. Все святые – это очень интересные люди.
Ну, что ж! Храни вас Бог. Спасибо за молитву.
Кто болеет – да исцелится душа ваша и тело ваше молитвами Агапита Преподобного.
Целуйте крест и с Богом по домам.
Аминь.
Слово после молебна Матроне Московской /14.06.2019/ (15 июля 2019г.)
«Нам нужно много усилий приложить, чтобы узнали Господа, живущие без Господа!»
Дорогие христиане!
В молитве, которую мы только что прочитали, там была сказано… просьба была произнесена к блаженной, о том, чтобы нам избавиться от всех наших грехов. «Несумненно» веруйте, что вы сейчас выйдете из этого помещения без ваших грехов. Разве что, хотите их при себе оставить – оставляйте. Но, если вы желаете их совершенно лишиться, то вы можете выйдете без них. И вообще, приходя в храм, можно зайти одним человеком, а выйти совершенно другим. Это все от нас зависит.
Родителей ее звали – Димитрий и Наталия. Хочу, чтобы вы это запомнили. Потому что мы из житий многих угодников Божиих знаем, что они очень любили своих родителей. Скажем, Сергий Преподобный говорил, что прежде, чем зайти к нему в Троицу нужно посетить Кирилла и Марию – его родителей. Так люди и делали. И сейчас делают так.
Серафим Преподобный Саровский говорил, что «кто любит меня, пусть помянет моих родителей – Исидора и Агафью – и я буду с бо́льшей любовью молиться за его душу».
И вот радостно сообщаю вам (тем, кто не знал), что родителей блаженной Матроны зовут – Димитрий и Наталия. Если вы иногда (сегодня, завтра, в любое другое время) скажете Богу: «Помяни, упокой, благослови, прослави рабов Твоих Димитрия и Наталию!», то этим вы приблизитесь к Матроне. Хотя вы, может быть, скажете: «Зачем ей моя молитвы? Она отмаливала полмира и, наверное, и папу с мамой в рай забрала». Нет. Знаете, был такой Феодосий Черниговский – архиерей. Он однажды явился одному тоже святому Алексею, священнику, пресвитеру, монаху. Говорит ему: «Помяни моих родителей. Звать их – иерей Никита и матушка Мария». Тот ему: «Владыка, ты пред Христом стоишь в царстве Божием, и я буду поминать твоих родителей? Ты давно поотмаливал всех». Владыка говорит: «Нет. Твоя молитва на Проскомидии на Литургии сильнее моей. Помяни».
Иерей Никита и Мария – это отец и мать Феодосия Черниговского. У Иоанна Кронштадтского папа с мамой – Илия и Феодора. У Николая Сербского – папа – Драгомир, мама – Катерина. У Василия Острожского папа – Петр. Мама – Анастасия.
Если вы хотите приблизиться к святым, я вам подсказываю один из простых путей: приблизьтесь к ним через их родителей. Потому что – святые исполнили заповеди Божии. А одна из них говорит: «Чти отца своего и мать свою». У нас, грешных, с папами и мамами всякое бывает. У них тоже всякое бывает. Но, тем не менее, они, как исполнители Божиих заповедей, чтут своих папу и маму.
Вот вам обходной путь такой. И даже – не обходной, а довольно прямой.