Поляки вели себя здесь как дома. На латыни молились в храмах Московского Кремля. Когда Патриарх Ермоген умирал в подвале Чудова монастыря, он в своих письмах на волю писал: «Не могу слышать на Москве латинского пения». Нам это сейчас и представить тяжело, но, между тем, было, в частности, и это.
Повторяю, крестьянин потерял всякую необходимость трудиться, потому что был объектом грабежа. Села стояли пустые. Люди сбивались в шайки для того, чтобы прокормиться воровством или как-то «вооруженной рукой» отбиться от различных угроз.
Было множество чудес самого различного рода. Например, небольшой гарнизон Троице-Сергиевой Лавры (стены которой тогда даже в два раза ниже были, представьте себе современные стены Сергиевой Лавры и уменьшите их вдвое – вот такие тогда были стены) выдержал шестнадцатимесячную осаду польско-литовских войск, которые, не переставая, бомбардировали ее из различных орудий, совершали подкопы, пытались взорвать монастырь или войти в него наскоками, штурмом. Войска, которые в других условиях легко брали стены и более высоких городов и одолевали более крепкие гарнизоны, в данном случае каким-то образом (кроме Божьей Руки не было никаких других объяснений) не смогли взять это «гнездо черных ворон» (так называли монахов Лавры Сергия) и с позором отступили. Это был один из факторов победы.
Несколько ополчений шло на Москву. Первое было разбито. Не первое, а… третье ополчение, собранное из Нижнего Новгорода, очень долгими путями шло к столице. От монастыря к монастырю, «змеиным шагом», как будто сил набираясь («там» – молясь, «там» – постясь), и новые обозы и отряды вбирая в себя. Они понимали, что на проигрыш у них нет больше вариантов.
Королевич Владислав считал себя уже законным королем России. Папа Римский благословил отнести Московию к католическому миру. Земля была «порвана».
Сценарий был очень простой. Такой, какой пишут для России постоянно. Расчленить. Растянуть. Дать автономии различным регионам. Посадить своих людей везде. Финансы и природные ресурсы забрать. Народ довести до состояния рабочего скота и пусть он обслуживает правящие классы. Сценарий не меняется на протяжении долгих столетий.
И при этом непонятно, что в головах было у людей. Люди совершенно потеряли не только христианский образ, но даже человеческий. Как всегда бывает в такие времена, было и трупоядение, и массовое насилие, и жестокости, которых не счесть числа. И попрание святынь. Люди забыли, что такое храм – в храме делали все, что хотели.
И вдруг это все безобразие – переломилось. Вот, если бы об этом писали. Но тогда была эпоха не информационная. Мы хорошо знаем о документально зафиксированных зверствах гитлеровцев на оккупированных территориях. Мы хорошо («документально») знаем хроники концлагерей. И наших, и зарубежных. Мы знаем биографии палачей.
А тогда (шестнадцатый – семнадцатый века) была неинформационная эпоха. Многие вещи просто «ушли» – утонули в этом море времени и остались незафиксированными, незаписанными. Но лицо эпохи было звериным, и люди потеряли образ человеческий.
Но из этого всего безобразия каким-то образом Русь и возникла. Причем, уже и Рюриковичи закончились. На престоле один за другим менялись люди, которые не были царской крови: Годуновы, Шуйские и так далее… И из этого всего выкарабкалась страна.
Вот и мы сегодня отмечаем Память Аверкия, епископа Иерапольского и Память Иконы Казанской Божией Матери, воспринимая это как великое чудо и вмешательство Небес. А российская историй совершенно непонимаема без фактора чуда. Можно многое пытаться объяснить простой экономикой, стратегией, правильной политикой «первых лиц» (или неправильной политикой «первых лиц»), демографией. Еще какими-то вещами. Действительно, многое этим объясняется. Но есть еще фактор чуда. Российская история говорит о том, что она нелогична, она – парадоксальна, и в нее вмешивается Небо. Вмешивается с некоторой периодичностью и регулярностью. Это дает нам надежду на то, что мы будем плыть дальше. Корабль будет плыть дальше.
Итак, мы сегодня, дорогие христиане, празднуем одно из исторических воскрешений Руси. Собираем «в кучу» – и Ермогена – Патриарха, который, собственно, сам и нашел (был одним из тех, кто нашел) икону Казанскую в Казани. Он написал тропарь, который сегодня много раз пропели. «Заступница усердная, Мати Господа Вышняго, за всех молиши Сына Твоего, Христа Бога нашего…» Было время, – его в каждом селе знала каждая бабушка. Не знаю, как сейчас, но раньше, куда ни зайди, как ни начни его петь (на «народный» распев такой) – и сразу тебе кто-нибудь подтянет. Это один из тех тропарей, который «с мясом» не оторвать.
Так что и Ермоген, повторяю, в «эту память заходит», и патриарх Иов, который застал начало Смуты и эти все злые имена: «Лжедмитрии» – Лжедмитрий Первый, Лжедмитрий Второй, Марина Мнишек. «Семибоярщина» – печально известная. Когда повторились в Ельцинские времена развалы, то олигархию, которая правила страной назвали по прямой аналогии со смутным временем – «семибанкирщина». Термин в новой русской истории, когда банкиры правили страной так же бессовестно и беспринципно, как боярский совет правил при «Дмитриях». Все очень сильно «запараллелено» в нашей с вами общей истории.
В общем, «собираем» все вместе, и – кланяемся Богородице. Именно Она совершаем такую особую роль в нашей истории. Не в нашей только (чтобы у нас не было национальной гордости) – Божия Матерь любит всех людей. И есть народы, чрезвычайно преданные ей. Поляки до самозабвения любят Богоматерь. Сербы – тоже. Греки. Афонские монахи? – Вопросов нет. Русские? – Конечно. Но мы видим, что Она вступается в нашу историю в совершенно критические времена. Вспомним, когда Государь Император совершил отречение, и Россия была обезглавлена (без «начальника» осталась), то именно в этот же день чудесно был обретен образ Державной Божьей Матери. То есть, различные иконы Богородицы в разное время дают нам такие зажженные свечечки. Мол: «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его!» (Ин. 1:5). Поэтому – заступлением Богоматери, патриотизмом и твердостью сынов и дочерей отечества, молитвами мучеников, народной волной закипевшего гнева, превратившегося в ополчение и многими другими вещами (так или иначе – рукой Божией, и чудом Божиим) Россия была спасена. Ей была дарована демократически избранная новая династия Романовых. Она избрана была Собором. Собором простых людей, разных сословий: и бояр, и воинов, и ополченцев, и духовенства. Все участвовали в избрании новой Царствующей династии, которой удалось просуществовать более трехсот лет.
А сегодня мы живем там – где мы живем. За многое мы Богу благодарны. Говорим Ему: «Слава Тебе!» Потому что то, что есть сегодня, – это чудо. И православные гимназии там, где они есть, – это чудо. Храмы обновившиеся – это чудо. И множество крестившихся людей – это чудо. И возможность проповедовать, не таясь, – это чудо тоже. Мы живем и знаем, от чего можно плакать, от чего можно печалиться, что бы нам хотелось изменить. Но, что бы мы ни хотели изменить, это не изменится к лучшему, если не будет на то Божией воли, если не будет нашей веры и совместной согласной молитвы.
Поэтому, хоть я и говоря вам, этому малому числу моих собеседников и сомолитвенников, но я говорю как будто бы многим, как будто бы нас слышат сейчас миллион человек.
Нужно покаяние каждого отдельного человека, нужна теплая и постоянная молитва к Богу, иногда воспламеняющаяся сильно в период больших опасностей. Молитва гаснуть не должна, но должна иногда сильно загораться. Потом опять «сходить» на маленький огонек и никогда не гаснуть. Нужна молитва каждого человека. Нужен труд каждого человека. Как русский православный человек каждый из нас («там» или «сям», с теми или иными людьми) должен говорить о Христе. Мы должны не стесняться своих братьев и сестер, дедушек и бабушек, отцов и матерей, своих друзей и коллег по работе. И говорить эти слова: «Мы – православные христиане и нам нужно в этой ситуации поступать (так-то и так-то.) Нам нужно думать об этом (вот так), с учетом того, что Бог думает об этом!»
Нам нужно благовествовать Евангелие. День за днем. Каждому по мере своих сил. Руками, глазами, языком, сердцем. Всеми усилиями. Потому что без этого у нашей страны будущее очень сомнительное. А по мере христианизации сознания наших людей, у нас вырастают варианты и возможности светлой перспективы, о которой пророчествовали наши новомученики. Лучшие люди нашей страны не так давно в самой тяжелой тьме от гонений говорили, что Россию ждем великое будущее. Но – не безусловно. То есть – оно не такое: «Будет и непременно!» Оно будет,.. (если). Если будет «то-то», то будет «то-то». Если будет покаяние народа, проповедь Евангелие и припадание частое на колени перед
Живущим Вовеки. И Пречистой Богородице, которая молится за нас. Даже и в эту секунду (я верю) совершает молитву за нас и за всех людей.
Поэтому, вспомнив вот это все, имейте веру Божию, имейте благодарность Богу, терпение в скорбях. И, конечно, не погашайте то самый огонек, о котором я вам говорил. Для того, чтобы, когда будет сильно плохо, было чему разгореться. Бывает так: «Надо сильно молится! А я не могу – все погасло». Так вот – чтобы не гасло, и, чтобы было чему вспыхнуть в нужный момент сильным пламенем, нужно, чтобы огонек не гас.
Впрочем, для этого и совершаются все Богослужения, которые есть в Церкви, в том числе и наше сегодняшнее.
Спаси Господи за молитву. Христос да хранит вас и всех, кто у вас в голове и памяти.
Аминь. Христос Воскресе.
Диалог на Сан-Микеле (8 ноября 2018г.)
– Знакомство с великой культурой рождает грусть, вы не находите?
– Может быть. А если это так, то отчего?
– Я думаю, что великая культура – это могучая волна личных и коллективных усилий. Это всплеск разнообразной гениальности и долговременного упорства. И вот поднятая волна разбилась все-таки в пыль о скалу смерти и застыла в воздухе в виде статуй, храмов (уже полупустых), мемориальных досок, домов-музеев и проч. Окунаясь в великую культуру, ты ныряешь на затонувшее кладбище. Отсюда грусть. Не одна грусть, конечно, но еще удивление, восхищение и… грусть.