Иисус поносил, ругал, упрекал своих учеников. Вообще, при жизни Иисус Христос (до Воскресения, до страданий) часто говорил такие слова: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф. 17:17)
Еще Он называл род человеческий – прелюбодейным и грешным (см. Мф. 12:39). Человечество – оно весьма упертое, костное. Костное умом. «О, несмысленные и постные сердцем» (см. Лк. 24:25). Так Он еще говорил. Упреков у Христа достаточно. Если мы начнем перебирать Евангелие на предмет наличия упреков (даже крепких слов таких), переворачивающих душу в человеке, то там их довольно-таки много. Некоторым Он говорил вообще жесткие слова. Ехиднами называл. Змеями. (см. Мф. 3:7). Христос не был таким совершенно мягким, лишенным жесткости. Он не такой. Настоящий Христос – Он разный. В Нем все есть. В том числе и праведный гнев и упрек.
Я думаю, что есть у Христа упрек и в отношении каждого из нас. Если мы встанем на суд Христов так, что Он начнет с нами разговаривать (удостоит нас чести говорить с Собою лично), то, я думаю, что у Него есть упрек в отношении каждого человека. У Него есть что сказать человеку, обратившись к нему по имени.
Спросит: «Ну, что ж, ты, такой-сякой, (или несмысленный, или костный сердцем, или упертый, или неверный, или маловерующий, или бездерзновенный, или слабый)?
Помним, как Он спросил Петра, тонувшего: «Что-ж, ты усомнился маловерный?» (Мф. 14:31). Как горько услышать из уст Иисуса Христа слово – маловерный!
Да, упреки Иисуса Христа имеют место и, если мы сегодня прислушаемся к себе, то у нас душа немножко затрепещет, вздрогнет. Как испуганная птичка. Есть в чем упрекнуть каждого человека Иисусу Христу. И – апостолов. Однако, Он продолжает с ними беседовать. У Него других учеников нету. Он других найти Себе не мог. Кого нашел, того – нашел. Кого знал, того – позвал. А лучше и не бывает. Поэтому, Он этих, маловерных, сомневающихся, посылает далее. На проповедь по всему миру.
Говорит: «Идите в мир весь!» Благо, что у апостолов были очень скромные познания в географии. Это мы сегодня знаем, какая огромная Земля, как много живет так племен, народов и прочее. У апостолов, уверяю вас, были очень скромные познания насчет мира. И когда они услыхали: «Идите в мир весь!» – у них не было ужаса. Они представляли «мир» не таким уж огромным. Апостолы поспешили его обойти. Конечно, они его не обошли. Но поспешили сделать то, что Господь сказал. Он сказал: «Идите в мир весь и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Это значит, – всему творению. Не только людям.
А как можно «всей твари» проповедовать? Но это же, апостолы, – люди святые. Они, а потом и их преемники, были иногда настолько чудотворны, что их слушали и птицы, и рыбы с замиранием. Птицы переставали петь иногда при проповеди. И рыбы головы высовывали из воды, чтобы послушать Слово Божие. «Всей твари», значит – всей твари.
Вот сегодня есть такая проблема – экологическая. Люди загадили Вселенную, люди уничтожают леса, заливают мазутом речки, люди уничтожают все, к чему прикасаются. Но ведь это не раньше появилось, чем люди «загадили сами себя». Сначала они сами стали полудемонами, а потом уже начали уничтожать все вокруг себя. Но Евангелие должно «всей твари» коснуться. Всему миру должно быть хорошо. Когда человек хороший, то все и вокруг него хорошо.
Я не знаю – есть ли у вас этот опыт… Надеюсь, есть. Вы видели, как красиво в монастырях, где молитва и труд соединяются? Какие красивые клумбы, например, в монастырских садах. Какими тяжелыми плодами отягчены ветки в тех же монастырских садах. Какой вкусный хлеб на монастырской трапезе. Особенно, когда его пекут сами монахи или сами монахини. Как вообще красиво природа являет себя там, где люди молятся. Это совершенно особая красота. Природа вообще красива (там, где человека нет, особенно). Но там, где человек молится – она особенно красива. Потому что «Евангелие всей твари» – это как раз то и обозначает: когда человек – свят, вокруг него тоже все красиво. Каким-то же образом смогли валаамские и соловецкие монахи арбузы выращивать. Почти что за Полярным Кругом. Природа им отдавала себя. Она радовалась. Она давала им то, что давать, в принципе, не могла. Потому что «Евангелие всей твари» – это, когда все хорошо. Когда и корова доится, и кошка мурлычет, и солнце светит, и капли росы сияют на листьях молодо дерева или на выкошенной траве. Все – красиво, когда есть молитва. И все безобразно, когда человек становится демоном. Там, где он нехорош.
И Господь посылает учеников Своих всей твари Евангелие проповедовать. Чтобы весь мир почувствовал. Помните, как написано в Божьем Слове, что фарисеи показывали Христу на детей, которые кричали: «Осанна, Сыну Давидову!» и говорили: «Скажи им – пусть замолчат!», а Он отвечал: «Если они замолчат, то камни возопиют!» (см. Лк. 19:39-40). Природа тоже чувствительна. Она тоже чувствует, что Господь возле нее. Если бы люди замолчали, то камни бы кричали. Природа тоже хочет молиться, но она не умеет, потому что Бог её это не благословил. Но она чувствует благодать. Благодать чувствует все живое. Не зря же медведи выходили из чащи лесной у Серафима Саровского или Сергия Радонежского хлеба из рук поесть. Чувствуют животные благодать Божию.
Это и значит – Евангелие всей твари.
А кого Господь посылает? Тех, кто только сейчас еще сомневался. Сомневающийся тоже должен идти вперед. Каждый из нас сомневается. Каждый из нас не являет из себя такой адамант веры. Когда мы укрепимся и утвердимся, Господь скажет: «Иди и ты». Вот Петр отрекся раз, отрекся два, отрекся три. Покаялся. И Господь сказал ему: «Иди, утверди братию. Ты знаешь, что такое грех. Ты знаешь, что такое покаяние. Иди – проповедуй».
А проповедь, братья и сестры, она, видите, какая. «Кто уверует и крестится (примет крещение) – спасен будет. А кто не уверует – осужден будет» (Мк. 16:16). То есть, Евангелие – это нож, рассекающий человечество. Или ты веришь – и спасаешься. Или ты не веришь – и погибаешь. Господь дал такую великую власть Своей Церкви, в которой апостолы тоже являются людьми из числа тех, кто когда-то сомневался.
Поэтому, давайте не будет удивляться тому, что в нашем современном мире очень много людей не верует. Хоть им кол на голове теши – они не веруют. И среди нас есть неверующие. Полным-полно. Они, вроде, в православной гимназии учатся. Но – не веруют. Ни учителя. Ни родители. Ни дети. В разной смеси такой. Так себе: учатся и им хорошо. А вот, чтобы верили в Бога, – ну, не веруют. И мы не можем достучаться часто до этих душ. И нечего удивляться. Потому что – ученики Господни тоже проявляли малодушие, колебались и сомневались. Это все нужно преодолеть.
Преодолеть – Верой в Воскресшего Иисуса Христа!
Поэтому мы, совершая богослужение, молясь, плача о грехах своих, мы тоже побеждаем свое неверие. Если будем верными до конца, то будем спасены. Если поколеблемся, то не благоволит этому Господь. Так Павел сказал: «Кто будет верным, за того я не переживаю. А, если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя. Не знаю, что с тобой будет и где ты окажешься» (см. Евр. 10:38).
Зачем мы сюда приходим? Зачем совершаем молитвенные правила свои? Зачем Причастие Святое принимаем? Затем, чтобы быть с Богом и не колебаться. И, чтобы по возможности, еще и других, колеблющихся, к Богу привести.
Итак, стойте твердо. Да приведет Господь в Церковь Свою тех, кто сегодня еще пока сомневается. Колеблется. Мало верует.
Чтобы они были твердые, верные, чистые, наследники Божьего вечного Царства.
Аминь.
Христос Воскресе!
Всем нужно зайти в храм… Сердцем /Проповедь 04.12.2018/ (6 декабря 2018г.)
Дорогие дети и взрослые!
Сегодняшний праздник – это событие, которое пришло к нам через Предание Святой Церкви. В Писании его нет.
Согласно Преданию Церковному, по отнятии от груди, в возрасте трех лет, девочка Мария, будущая Богородица, была отдана на воспитание в храм. И Она почувствовала влечение к Богу столь сильное, что забыла маму и папу. Если вам случалось, например, уезжать в лагерь или оставаться где-нибудь вне дома, то, может быть, вам знакомо чувство тоски, печали, желания быть с родителями поближе. Это свойственно человеку даже до старости. Тем более – маленьким детям. Они не мыслят себя вне своих родителей. Но удивительным образом эта маленькая девочка повлеклась к Богу, как птица в небо. Оставила позади себя и престарелую маму – Анну, и Иоакима – отца своего. И осталась в храме.
Мария пребывала там до превращения в полноценную девушку, могущую стать женщиной и матерью. Так она девство сохранила в себе, но матерью стала. Сохранила в себе вещи, несовместимые в жизни. Девство и рождество сочетала.
В храме она провела одиннадцать лет примерно. До четырнадцати лет. (А может и меньше, чем до четырнадцати – на Востоке девушки созревают раньше).
Вот это «Вхождение во Храм», оно имеет отношение к каждому человеку. Потому что у нас, по идее, тоже должно быть раннее «вхождение» в храм. Так, чтобы мы полюбили храм с юных лет. Например, Преподобный Сергий Радонежский. В его житии, которое написал Епифаний Премудрый, говорится, что, когда еще мама во чреве носила его, он тоже был с ней на службе. Когда читали Евангелие, Сергий внутри утробы игрался и кричал – звук подавал какой-то. И потом, когда Херувимскую пели, он тоже игрался и подавал звук своего присутствия. И, когда священник говорил: «Святая святым!», Сергий тоже начинал играться. Все замечали, что кто-то еще на Литургии есть кроме тех, кого видно.
То есть, благодаря родительской молитве и благодаря Благодатному посещению, человек может с маленьких лет быть очень набожен, очень благочестив. Но так бывает очень редко. Эта способность у нас закопана. И настоящее «Вхождение во храм» у нас совершается только в зрелые годы. Не в три года, и не в пять, и не в десять, и не в пятнадцать. Пока мама беременна мы не ходим в храм. Многие из нас были напрочь лишены этой возможности – быть на литургии, еще находясь во чреве своих матерей. Потому что матери наши не ходили на литургию, когда были нами беременны. У многих.