Исцеление слепых /Проповедь 04.08.2019/ (20 августа 2019г.)
Христос Воскресе!
Я сегодня хочу обратить ваше внимание на Евангельское чтение (из Матфея, 23 зачало), которое рассказывает о том, что за Иисусом Христом шли два слепых человека и докучливо просили у Него исцеления. Он спросил их наедине, веруют ли они, что Он может это сделать. Они сказали – веруем. И, как вы понимаете из Евангелие, мы часто видим, что вера – это открытие дверей для чуда. «Веришь? – Верю!» Чудо возможно. Не веришь – очевидные и самые очевидные святые вещи закрываются для человека.
Они сказали, что веруют; Он их исцелил и дал повеление никому не говорить. Но они, между тем, растрезвонили про это – нарушили прямое повеление. С одной стороны – можно их понять – человек ничего не видел – потом прозрел. Ясно, что он будет бегать, кричать и радоваться. Я когда-то вам рассказывал – такой ролик есть – про людей, которые дальтоники. Мы, когда-то говорили об этом. Для них мир – черно белый. И ученые научились делать такие линзы, которые дают человеку способность видеть весь спектр красок. И ролик есть – им вставляют линзы, и они открывают глаза. В нем нарезка таких кратких эпизодов с разными людьми. Там маленькие дети, взрослые мужики – уже седые. Во-первых, они все кричат: «О, Боже! (или – О, Иисусе!) (…) Начинают плакать. Начинается такая хорошая истерика. (…) Они не могут сдержаться. У них горловой крик такой. Из глубины. «Господи, как красиво! Боже!» Они начинают плакать. Ведь они видели мир – черно-белым. И тут они начинают плакать и хвалить Бога.
А здесь речь идет о человеке, который вообще ничего не видел.
Но тем не менее – им было сказано: «Никому не говорить». Человеку трудно сдержаться в скорби и радости. В скорби человеку тяжело не показывать свою скорбь, чтобы не знал никто, что у тебя печаль на сердце. А в радости очень трудно не показывать, что у тебя радость. Но, видимо, бывают такие ситуации, когда тебе говорят: «Молчи!» — и надо молчать. Никому не говори. Иногда твоя радость оскорбительна для окружающих.
Иногда бывает радость оскорбительна для окружающих. Например, всем – плохо, а тебе хорошо. Ты в лотерею машину выиграл, а у соседа, например, мать умерла. Ты что будешь петь и плясать под его забором? Не будешь. Потому что – совесть надо иметь. Надо радость сдерживать – потому что она была бы оскорбительной.
А они не сдержались – пошли рассказывать.
Дальше Он выгоняет беса из немого человека. Там был некий немой. (…) Причиной этой немоты, связанного языка, поставляется злое мучительство. От Духа злое.
Чудо идет одно за другим. Вообще на этом, собственно, я хотел бы остановить ваше внимание.
Самые великие святые – такие, например, как Моисей, Илия. Те, кто явился Господу на Фаворе. (Скоро мы доживем до Преображения и будем там читать из Евангелия о том, как Христу, преобразившемуся на Фаворе, явились Моисей и Илия). Это самые великие люди Ветхого Завета.
И вот – чудеса этих людей, хорошо описаны в Библии. Чудеса перечисляются по пальцам. Они совершали великие вещи. С Богом. Бог совершал через них.
Моисей бьет мечом по твердой скале. Он бьет в гневе, в ропоте на докучливый народ, хотящий пить. Он бьет, скала трескается, льется вода, люди пьют, животные напились.
Ну, великие чуда совершал Моисей. Смирял волхвов Египетских Десять казней совершилось по его словам. Но, в общем, все эти чудеса можно подсчитать.
С Илией еще проще. Илия закрывал Небо и открывал его. Илия мертвых воскрешал. Для Илии небо было, как молния на сумке у человека. Он мог закрыть его молитвой и открыть. И Небо, то – кропило дождь, то – не кропило. Как Илия скажет, так и будет. Он мог сводить огонь с небес. Он мог совершить страшные вещи. Илия.
Но эти вещи перечисляются все по пальцам.
И вот мы берем Господа Иисуса Христа. Его чудеса совершенно не поддаются исчислению. Апостолы подчеркивают это.
«То, что Он сделал до этого. Мир бы не вместил написанных книг» (см. Ин. 21:25).
То есть – вот Он идет, например, по дороге. Идет воскрешать. Например, дочку Иаира. По дорого кровоточивая женщина хватается за края Его ризы. Хватается – и исцеляется. Он приходит – исцеляет эту девочку. Поднимается на Фаворскую гору – Преображается. Ему являются Моисей с Илией. Он разговаривает с ними.
Сходит оттуда – встречает другого человека – совершает другое чудо.
И сегодня мы читаем – идет – за ним слепцы. Исцеляет слепцов. Тут же какого-то немого. Одно за другим… Одно за другим… Каскад чудес. Если этот каскад чудес поставить на контраст с самыми великими людьми истории – то мы видим, что у них чудеса поддаются счету. Возьмем любого святого. Серафима Саровского. Николая Чудотворца. Кого хочешь. Там всегда все мерой и числом. Там все – мера и число. Есть ограничения. Иногда святой говорит: «Я – не могу!» Как у Антония Великого. Помните, великий случай такой был? Он живет себе в оазисе монастырском. А к нему по пустыне идут люди. Повидать его. Сбились с пути и засыхают от жажды. Он ученикам говорит: «Бегом. Берите мех воды и туда бегите. Там погибают от жажды люди. Ко мне идут». Те – побежали. Действительно – погибают. Отпоили – привели в монастырь. А в это же время по другой дороге тоже заблудившиеся шли. Группа паломников. Они погибли от жажды по дороге к Антонию. Это стало известно. И ученики говорят: «Почему ты про тех сказал, а про этих – не сказал?» Антоний: «А про тех мне Господь не открыл!» Слышите? Святой расписывается в своем бессилии. Я не могу! Святые очень часто говорят: «Я – не могу. Вот он – может, а я – не могу!»
Такие случаи можем привести и с Моисеем. И – с Илией. И – с Елисеем. Когда они воскрешали, допустим, у них не с первого раза получалось. (…)
С Христом совершенно противоположное.
И вот, если мы на контраст поставим Господа Иисуса с этими людьми, мы увидим, что Он совершает чудеса не мерой и не числом. Он их просто совершает так легко и так много, что действительно они не поддаются исчислению.
При этом поставьте еще Его с точки зрения возраста и внешнего вида на фон этих великих мужей. Моисей – это сто двадцатилетний старец к концу жизни. (…) В восьмидесятилетнем возрасте, когда у него ни один зуб не выпал, не расшатался (представьте себе этого человека) он еще крепостью сил был как юноша. Он еще был по силам как молодой человек. Господь повелевает ему совершить много знамений и повести народ из египетского рабства и еще сорок лет по пустыням водить. Представьте себе этого человека. Помните, как его евреи хвалили: «Мы – Моисеевы ученики!» С Моисеем разговаривал Бог. Они хвалятся Моисеем, потому что Моисей – велик. (…) С Моисеем говорил Господь наяву, лицом к лицу, устами к устам. Как друг с другом. Любимый человек. Поэтому евреи хвалились Моисеем. И на фоне этого сто двадцатилетнего старца, с которым разговаривает Бог; который весь седовласый, могучий, древний, великий, чудесами украшенный; Иисус – это мальчик. Понимаете? Это юноша. Тридцать лет с небольшим. Когда Он говорил евреям: «Воистину Авраам видел день Мой и возрадовался» (…), они отвечают Ему: «Тебе нет пятидесяти лет. И Ты видел Авраама?»
Ну что такое пятьдесят лет? Вот мне пятьдесят лет. А Он был меньше. Юнее. Молодой человек – Иисус. Молодой человек. Красивый. Безгрешный. И совершенный. На фоне всех этих великих старцев. Илия. Седовласый. Седобородый. Длиннобородый. Одетый в странную одежду, как в монашескую рясу. Такой. По виду аскет. По виду видно, что это старец-аскет. Моисей – это старец-мудрец.
На фоне этих старцев, который сделали пять, семь, двадцать чудес за свою жизнь, есть юноша Иисус. Молодой, красивый, свежий, как гибкий побег. Они – как дубы. А Он – как маленькая веточка. Но все совершает. Идет и все совершает. Прикасается – совершает. Плюнет – исцелит. Понимаете? Плевками исцелял. Настолько чудесами полный, что берет грязь земли, плюнет, кашу сделает, помажет слепому глаза. «Иди умойся!» – там-то. Пошел – умылся – видит. Понимаете?
От Него все льется со всех сторон, чтобы понимали, кто это. Ему не нужно постареть, чтобы быть мудрым. Ему не нужно нигде учиться, чтобы все знать. Ему не нужно быть таким великим, седым, старым. Таким, как мы говорим: «Старцы. Старцы!» Все старцев ищем. Где старцы? Какие старцы! Мы влюблены в старцев. Потому что от кого искать мудрости? От сопляков? У сопляков в голове не пойми чего. У молодых – похоть. У сопляков – туман. Только, действительно, к старости, когда борода седая, спина согнулась и ноги подгибаются, в голове что-то уже шевелится: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Вот тогда уже можно ждать мудрости от человека.
По человеческому разумению говорю.
С Иисусом Христом – ничего этого не надо. Он – молодой, юный, свежий. Полный чудес. Потому что – Он не человек. Он не просто человек.
Вот смотрите, кто Он такой. Это доказательство. Нигде не учился. Никуда не ходил. Не старел. Его старым представить невозможно. Иисус невозможен старым. Он – Агнец Божий. Он – ягненок. Он – вечно молодой. Он не может постареть. Он не может заболеть. Он не может согнуться от лет прожитых. Он пришел быть вечно юным. Он вечно юным вовеки и будет. Он – воплотился, расцвел, достиг пика человеческого возраста. В таком возрасте, собственно, Он и есть. Преобразил человеческое естество в Себе Самом. И стариком Его представить невозможно и не нужно.
Наложите себе две картины такие. Великие старцы древней истории. Потом – великие старцы нашей истории. Берем Оптинских старцев. Берем других старцев. Старцы! Старцы! Старцы! И тут – раз! – такой юноша. Тридцать лет! Господи Иисусе! Что такое (казалось) тридцать лет? Но это – Господь. Если бы это было просто тридцать лет, то это был бы – пацан. «Послушай, иди отсюда. Что такое рассказываешь мне!» Стыдно выбрать в депутаты тридцатилетнего сопляка. Потому что – что у него в голове? Что в голове у человека в тридцать лет? Вспомните себя, кому уже тридцать пять или сорок лет. Или сорок пять. Что у вас в двадцать пять или в двадцать восемь было в голове? Это ж кошмар какой-то! Ничего серьезного. Ни одной мысли, додуманной до конца. Шараханье. Страсти-мордасти. В сердце кипит. Кровь бурлит. И так далее. А здесь – Господь.