А Господь, перед тем как ломать хлебы, – смотрел на небо.
И вот мы спрашиваем, братья и сестры, сегодня сами себя: «Мы часто смотрим на небо?» Нет!! Опять-таки, потому что – суета. «В – землю!.. в – землю…» Вы помните, что свинья считается нечистым животным по Библии. Свинья сама ни в чем не виновата. Это обычное животное. Милое – в чем-то. В чем-то страшное и опасное иногда. Голодная свинья страшнее волка, между прочим. Это – страшное существо. Но мы знаем ее в том виде, в котором мы ее знаем, в этом откормленном, приготовленном в колбасах. Свинья – она смотрит только в землю. Говорят, у нее позвоночник так хитро сложен, что, когда она отъелась, она не может голову поднять не может. Она постоянно смотрит только вниз. Даже, если бы она хотела – не поворачивается у нее голова на небо.
На небо свинья не смотрит. Не хочешь быть поросенком – смотри на небо!
Поднимай на небо глаза и говори: «Господи, Слава Тебе! Слава Тебе, живущему на небесах!» Как псалом говорит: «Возведох очи мои в горы, отнюдуже приидет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворшего небо и землю!» (Пс. 120). Слышите?
Вот Господь на небо посмотрел, потом хлебушек поломал. Потом – умножил.
Вот и мы, когда будем за стол садиться, будем тоже смотреть на небо. Хоть мы заработали себе на хлеб, и Бог нам его дал; но, если Бог чего-нибудь не захочет, у нас ничего не будет. Поэтому, нужно молиться, конечно, перед едой.
И нельзя ноги класть на стол. Как это в американских фильмах главные герои делают. Нельзя садиться на стол. Нельзя танцевать на столе. Стол можно целовать. В наших деревнях старые люди так и делали. Они садились за стол, как за престол. Видели, священник в алтаре – престол целует? Престол – это, как бы, ладошка Божия, которая раскрыта, и на которой хлебушек лежит. И с этой ладони мы питаемся. Мы как птички прилетаем поклевать хлебушек с ладони Божией. Мы причащаемся Тела Христова на престоле и клюем как птицы небесные эту небесную пищу. И любой стол – это престол. Есть такая пословица русская: «Коли хлеб на стол, то и стол – престол. А коли хлеба ни куска, то и стол – доска». И в старых наших обычаях, которые все позабылись (при советской нашей власти или раньше – не знаю), люди, когда садились за стол – они его целовали. Сейчас у нас такого нету. Нам это дико было бы. А они клали хлеб на стол и целовали его. Когда поднимались из-за стола, тоже крестились и целовали стол. Слышите?
И до сегодняшнего дня в Польше есть такой обычай. Когда хозяйка хлеб режет, она сначала на корке хлеба режет ножом небольшой крестик. Нарисовала крестик ножиком. А потом уже режет. Кому дает первый кусок? Сыну? Дочке? Внуку? Себе? – Мужу! Мужчине за столом первому. Крест нарисовали на хлебе. Краюху первую отрезали – это отцу. А потом всем по очереди. Слышите? Люди всю свою жизнь пытались сделать так, чтобы Бога не забыть. Это все пропитывало быт христианский.
У нас же этого далеко нету. Мы все потеряли. С цивилизацией. С теми переездами. Родились в Иркутске. Живем в Магадане. Потом переселяемся в Австрию или Ирландию. И мы все позабывали. Могилы наших родных непонятно где. И мы мечемся по миру. И, если бы не Церковь Святая, мы вообще бы были какие-то приблуды, какие-то потерявшиеся. Мы только в Церкви дом находим. Находим историю, находим знания. Находим друзей. Находим мир. Находим исцеление души и тела. Находим благодать. Находим Господа неба и земли. Находим дом родной. Только через Божию Церковь. Где еще? Нас так всех поразбрасывало, что мы не может к дедушке на могилу прийти. Далеко лежит наш дедушка. И папа, если умер, – далеко лежит.
Вот это дом Божий, в который мы прилетаем с разных сторон. Как птички. Хлеба поклевать. Этой небесной пищи. Хлеба небесного. Когда вы будете кушать, есть садиться (говорят, что слово «кушать» некрасивое; не знаю – мне нравится; по-моему, хорошее слово), когда вы будете кушать садиться, вспомните, как по Божьему надо.
Теперь, смотрите. Еще такая вещь есть (простая совсем) – надо научиться доедать все, что на тарелке. Вы скажете – это не духовный вопрос. Я скажу – духовный. Нужно доедать все, что на тарелке лежит. И брать себе столько, сколько ты съесть сможешь. И пищу нельзя выбрасывать. Если у вас есть свое хозяйство, если у вас ест козочка, курочка… свинка… кто-нибудь еще; если у вас есть, кому отдать после себя недоеденное, – пожалуйста. Но, если у вас нет никого, – борщи в унитаз не выливать! Старую пищу, которой у вас холодильник набит, в субботу вечером – не выбрасывайте, чтобы в воскресение из супермаркета еще завести. Так нельзя жить, Бог – накажет.
Нужно беречь все, что касается еды. Хлеб на пол упал – поднимите, поцелуйте и положите на какой-нибудь бордюрчик. Птица склюет или как-нибудь иначе.
Детей так научите, чтобы они любили простую пищу. Потому что – дети наши живут очень хорошо. И у них есть тысячи разных сникерсов, марсов, …этих сладостей – миллион. Но они простой хлеб не едят. Если наши дети простой хлеб не едят – значит, мы их развратили.
Если ребенок хочет есть, мама должна дать ему хлеба. Если ребенок хлеба не ест, значит, он не хочет есть. Он просто хочет гортань пощекотать. «А что ты хочешь, сынок? – Не знаю – Хочешь йогурт? – Нет. Хочешь молока стакан? – Нет. А что ты хочешь? Хочешь кока-колы? – Нет. – Что-ж ты хочешь? – А я не знаю… что-то хочу, …но не знаю, что…»
Понимаете? Это ты не есть хочешь. Ты развратился просто. Ты уже развратился. Когда человек голодный, он жует хлеб, запивает водой и счастлив при этом.
Вот какая простая вещь нужна еще современному человеку…
В общем, вспомним все это… До кучи соберем… . Потому что – это такая наука наша.
Человек не был создан как ангел. Он был создан как человек, нуждающийся в пище. Еще в раю, когда был человек создан, Господь сказал: «Всякое дерево в раю будет в пищу!» То есть, человек нуждался в еде с самого начала. Зачем это нужно человеку? Затем, чтобы он любил природу, переживал за нее, оберегал ее и был для нее царем, а не диктатором. Чтобы человек не издевался над природой, не лил мазут в речку, не плевал в колодец, не ломал все вокруг себя. Потому что – он кормится от земли. Земля кормит человека. И, если мы совсем будем, нераскаянно грешные, Господь нас, как раз, накажет через землю. Земля рожать перестанет. Она трястись начнет. Она будет сбрасывать с себя грешного человека. Землетрясениями будет счищать с себя эти построенные дома, ненужные на земле для нее. Скажет: «Хватит издеваться надо мною!» Понимаете? Самой землей нас Бог и накажет. Водой накажет… если мы Его прогневаем. Потому что – мы должны любить это.
Мы от этого питаемся. Мы потом в эту землю ляжем. Мы потом из нее воскреснем. Поэтому, можно даже и поцеловать ее иногда. У Достоевского так и описывается. «Хочешь, помириться со всеми, помирись с людьми, и у земли не забудь попросить прощения: «Прости меня и ты, мать сыра земля. Потому что я и тебя оскорбил: и плевал на тебя, и не замечал тебя, и пользовался тобою. И вообще о тебе не думал. И небо, прости меня. И – земля, меня прости. И люди – простите. И – ангелы. И – живые меня простите, и – мертвые. Потому что я перед всеми виноват».
Слышите, что такое кающийся человек? Мы должны любить эту землю. Потому что мы от нее зависим. Но знать нужно, что земля только на время дана нам здесь в пользование. А вообще-то мы небесные существа. Наша жительство на небесах есть.
Поэтому, я вам говорю, что мы прилетаем в храм Божий. С раскрытой ладони Божией хлебушка поклевать. Господь нам как «цыпа-цыпа-цыпа» раскрывает ладошку Свою и дает небесную пищу. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь!» Мы прилетаем сюда, чтобы с раскрытой Божьей ладошки хлебушка поклевать.
Поклевали? Наелись? Нет никого голодного? Все, кто хотел, все причастились? Кто хотел… Кто чувствовал, что приготовился. Кто мог… Кто любит… Кто хочет…
Так было и там!
Смотрите, какая просфорка маленькая. Какая маленькая! Из которой потом будем тело Христово. Она небольшая. А сколько людей наелось. Сколько было причастников. Сорок? Пятьдесят? От маленького хлебушка пятьдесят сытых людей.
Вот вам еще одно умножение хлебов Господних. Мы – ломаем. Господь – умножает.
Вот такие нам уроки предлагает Святой и Благословенный Иисус Христос. Сын Божий и Марии Девы через Святую свою невесту. Через Церковь Христову. Которую мы должны с вами любить. Потому что – без нее нам вообще нет жизни. Нету для нас ни радости, ни здоровья, ни счастья. Ни будущего, ни прошлого нет у нас с вами, если мы забудем Божью Церковь. Поэтому, любите ее и вбегайте в нее, как говорил Феофан Затворник «Как с мороза в теплую комнату». В Церковь Божию приходите – отогреваться. И каждый раз сюда приходите научиться чему-то. Что-то услышать. Что-то понять. Что-то запомнить. Поплакать за себя. Порадоваться о Господе. Полюбить стоящего рядом человека. Помолиться Богу за живых и усопших. Лечить свою душу.
Это лечебница вообще-то. Это поликлиника. Это хлебная лавка. Это пекарня. Здесь мы едим. Здесь мы лечимся. И это школа. Здесь мы учимся. Вот что такое Церковь.
Тут мы лечимся, тут мы учимся, тут мы кушаем. И тут мы вспоминаем, кто мы такие. Представляете? Как много она нам здесь дает.
Слава за это все. И за то, что мы сказали. И за то, что мы не можем сказать. Потому что – язык человеческий ограничен. Он хоть и без костей, а все равно всего сказать не может.
За все, что есть. И за все, что будет. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. И ныне, и присно, и вовеки веков.
Аминь. Христос Воскресе!
Как по-немецки будет Христос Воскресе?
Christus ist auferstanden!
Мученик Мамант /Проповедь 15.09.2019/ (19 сентября 2019г.)
Христос Воскресе!
Я хочу вам сказать несколько слов сегодня о мученике Маманте, память которого совершается Церковью сегодня. Во-первых, слово «мамАнт» – это не то, о чем можно легко подумать. Это не тот лохматый слон доисторический, которого рисуют в учебниках по биологии. Это слово происходит от слова «мама». Первое слово, которое он сказал было «мама», и его назвали Мамас. То есть он по-гречески никакой не мамонт. Через «А» — на самом деле. Есть фамилия такая. У нас есть известный тележурналист Аркадий Мамонтов. Значит, в корнях где-то в его роду был кто-то Мамант, крещенный в это имя, и потом уже Мамонтовы появились такие.