«Мы не себя проповедуем, но Иисуса Христа, Господа; и мы рабы ваши ради Иисуса».
Дальше говорится то, что тоже всех касается. Помните, книга Бытия. Там говорится: «Сказал Бог “Да будет свет”. И стал свет. И увидел Бог, что свет хорош. И назвал Бог свет днем, а тьму – ночью. И был вечер. И было утро. День един» (см. Быт. 1:3-5).
Это книга Бытия. Книга Творения. Первый день творения. То есть – из тьмы воссиял свет, и Богу это понравилось. Говорит: «Хорошо это». И отделил одно от другого.
Вот эта вспышка света в первый день, она здесь сравнивается апостолом Павлом с приходом человека к вере. Он говорит, что когда вы пришли к вере, то у вас внутри вашей души воссиял свет Божий. Как в первый день. Он так пишет: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа».
То есть – когда мы узнали, что Иисус Христос воскрес, когда мы узнали, что Иисус Христос Господь, когда у нас внутри воссиял некий свет, как в «первый день». Он отделил тьму от света, и мы вдруг увидели. Как будто новорожденный, впервые посмотрели на Божий мир. Оказывается, он – красив, и люди – хороши, и жизнь – прекрасна, и я – спасен, и Христос – Воскрес, и этот день похож на день творения.
Вот теперь, пожалуйста, вспомните этот день святой; когда вы впервые узнали, что Христос – Воскрес; когда вы почувствовали сердцем и узнали …внутри… засияло внутри – «Он – живой!» То ли это было на богослужении. То ли это было на покаянии. То ли это было на операционном столе. То ли вы читали в это время хорошую книжку. То ли вам рассказывал кто-нибудь что-то хорошее. Но такой день был у вас у всех. Потому что – не с детства вы верующие. Здесь же с детства верующих почти нету из тех, которые дожили до седых волос. Здесь все верующие во взрослом возрасте.
Был такой день у каждого из нас, когда вдруг засияло. Вдруг свет внутренний! Тот же Бог, который из тьмы свету воссиять повелел, тот же Бог открыл нам глаза, чтобы мы узнали Христа, Иисуса Господа. Это был день искупления нашего. Это был день вразумления нашего. День нашего нового во Христе рождения. Его нужно (если, может быть, вы помните этот день – то вы счастливые люди), его можно даже отмечать. Ежегодно.
И, пожалуй, последнее на сегодня. «Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила Божия была приписываема Богу, а не нам».
Смотрите. Глиняный сосуд… Есть сосуды серебряные, золотые, фарфоровые, изящные. Глиняный сосуд, все-таки, он – грубый.
Это человек – глиняный сосуд. И в нем – сокровище. Его разбить легко. И он такой… конечно, …и красивый бывает. Но серебряный – красивей.
И вот Павел пишет, что мы являемся глиняными горшками, которые и не шибко красивы и легко их разбить; но у них внутри есть сокровище. Сокровище это – Христос Господь. Противоположностью этому являются красивые сосуды (опять-таки: серебряные, золотые, фарфоровые, тонкие, изящные, расписные), полные всякой блевотины, мерзости. Всякой нечистоты. Человек – всегда – это сосуд. Если вы захотите спросить, зачем человек создан, то знайте точно: создан как чаша. Как кувшин. Как дом.
В чашу нужно налить. А в дом нужно заселиться.
Вот что в тебя налили, для того ты и живешь. Водой налили – хорошо. Медом – еще лучше. Вином ароматным – еще лучше. Миром святым …для миропомазания – вообще лучше всего. Бог в тебя вселился – вот для того ты и живешь.
Но в сосуд можно налить что хочешь. И самое низкое, самое отвратительное, самое подлое – тоже можно налить в сосуд. Человек – это всегда сосуд. Современный человек имеет такую страсть, такую тенденцию – быть снаружи красивым, а внутри себя хранить всякую нечисть, всякое стыдное. И тогда человек похож на золотую чашу, наполненную каким-то свинячим пойлом. А нужно быть глиняным сосудом, простым глиняным горшком, в котором хранится святыня. Вот об этом как раз апостол Павел и говорит. Образ чаши у него часто повторяется. Он говорит всегда, что «мы глиняные чашки с вами, но внутри нас есть некое сокровище. Для того, чтобы сила Божия, через нас действующая, была приписана не нам, горшкам, а Богу, который в нас».
Так посмотришь на человека – старушечка, например: ножки еле ходят, на палочку опирается, глазки плохо видят. «Горшок» старый уже, такой уже потрескавшийся. Сосуд очень-очень не изящный, а в нем – святыня. В нем – Христос. И это видно.
Видно какого-нибудь смиренного старика, а в нем – Господь. И приятно смотреть на него. А бывает, видишь, какую-то чашу. Прямо такую – растакую, тонко выделанную. Внутрь посмотришь – а там… «О, Господи, Иисусе!» Какой кошмар. Там внутри – не пойми чего.
Вот – нам предлагается на выбор такие-вот две вещи.
Кем ты хочешь быть? Так или иначе, ты – сосуд. Но ты можешь быть – глиняная чаша, в которой хранится великая святыня. Эту чашку легко разбить. Мы поумираем, и эта чашка прахом станет. Когда человек умирает, эта чашка в пыль разбивается. Когда мы живем, ничего великого в нас нет. В человеке нет ничего великого. Такого – снаружи, но внутри человек – может быть святым.
И вот нам предложение такое. Так или иначе мы будем сосудами.
Только есть соблазн быть таким: снаружи – красивым, а внутри полным всякой мерзости и костей мертвых и всякой нечистоты. Как …гроб.
Вот, пожалуй, друзья мои, три вещи, которые мы здесь с вами запомним.
А именно.
То, что мы проповедуем не себя. А Христа Иисуса Господа. Это важнейшая вещь.
Второе – то, что Господь Бог наш, сотворивший мир и повелевший воссиять свету во тьме, тот же Господь Бог однажды открыл нам очи. И мы узнали, что Иисус есть Христос. Что Христос – живой. И не только Он жив. Слова Его живы. Все, что Он сказал – живет.
«Приимите, ядите, – Он сказал – сие есть тело Мое». Эти слова живут.
«Там, где двое, трое собраны возле Меня – Я между вами». Эти слова живут.
«То, что вы свяжете на земле, будет связано на небе, а то, что развяжете на земле, будет развязано на небе». Эти слова живут.
То есть – не только Он живой, но все, что Он сказал – живет.
И вот тот же Господь Бог, который мир создал, Он дал нам веру. И внутри нас свет воссиял. А те, которые не веруют, у них этот свет не воссиял. У них князь бог сего, князь мира сего ослепил умы, и они пока что не веруют. Спастись не могут.
И, наконец, третье, что человек представляет из себя некую глиняную чашку. Весьма простую. Не изящную. Не очень красивую. К старости лет теряющую всякую внешнюю красоту. Но, однако, внутри простой глиняной чашки должно храниться сокровище. А именно, сам Христос должен жить в человеке.
«Прииди и вселися в ны. И очисти ны от всякие скверны, и спаси, Блаже, души наша».
Эти три вещи можно запомнить более-менее легко. Размышлять о них сегодня по дороге домой. А потом, в течении дня сегодняшнего необходимо непременно раскрыть Священное Писание и почитать его.
Если вы не знаете, что читать, читайте сегодня четвертую (дальше – пятую, шестую) главу второго послания Павла к коринфянам.
У нас должны быть библейские уроки. Мы должны заниматься своим духовным самообразованием. Все христиане должны быть грамотными духовно. Но не пойдем же мы в семинарию. Поздно уже всем нам. Даже мне уже поздно; не то, что вам. Уже поздно учиться. С тех пор, как женился человек, ему уже за партой сидеть не получится. Говорят: женился человек – время учиться ушло. Все уже. Но заниматься самообразованием мы обязаны. И наше главное самообразование – Священное Писание, которое православные христиане читают преступно редко. Какой-то заговори преступный – не читать Священное Писание. Акафисты читают. Каноны читают. А вот эти живые слова – не читают. А это истина – первого порядка. Все остальное – истина второго порядка. Каноны, акафисты – это прекрасные вещи. Но они – потом. Сначала – вот это. Поэтому – библейские уроки в воскресные дни у вас должны быть непременно, братья и сестры.
Или старый завет берите. Или – новый завет берите. Но – читайте. Читайте с рассуждением. Поучайтесь. Назидайтесь. Писание нужно для многих целей. Оно является лекарством. Оно является утешением. Оно является оружием. Оно является светильником, зажженным в темном месте. Чтобы не заблудиться.
Вот что я успеваю сегодня сказать вам и что я хотел вам поведать. В сегодняшний святой воскресный день, который заканчивается пасхальным приветствием, как и начался.
Христос Воскресе!
P.S. (Перед началом проповеди отец Андрей обратился к прихожанам храма, родителям, в основном, гимназистов с наставлением по поводу предыдущей службы. Это будет очень полезно и для всех христиан).
Последняя служба показала, что дети, собранные вместе, могут молиться.
На молитве было хорошо.
Но отвратительной была пауза после закрытия Царских Врат (когда мы причащаемся и раздробляем святые тайны). В это время, конечно, храм превращается в вокзал. Это невозможно терпеть. Это можно умереть. При таком «вокзале» служить невозможно.
А служба была хороша. Стояли, пели, молились. Вроде – все хорошо. А потом…
«Танцевал, танцевал и – не поклонился» — называется.
Значит, этот период надо взят себе «на карандаш». На внимание…
Но это вы виноваты. Вы! Когда закрываются Царские Врата вы, взрослые, начинаете ходить туда-сюда. Бродить по храму как неприкаянные. Здороваться… разговаривать… туда заходить… сюда заходить… Это вы виноваты. Если бы вы стояли, как гвозди, забитые аж до половины, то дети бы стояли возле вас. Пищали бы, терпели бы, но – стояли бы. А вы их расхолаживаете.
Я, помните, уже говорил вам, что возникает страшное желание иконы целовать. У всех… Как только закрылись Царские Врата, начинается приготовление к Причастию, у всех начинается великая любовь в иконописанию. И ходят, и целуют каждую икону. Хорошо еще, что мало их здесь. Было бы их здесь двести, ходили бы и каждую целовали.
Не надо! Закрылись Царские Врата. Наступил кульминационный момент приготовления вашего к Причастию. Замрите! Стойте! Готовьтесь к выходу Чаши. Когда Царские Врата открываются – выходит Чаша в руках священника – это камень отвален от Гроба, и Христос выходит живой из Гроба.