авда.
Бедный тоже должен благотворить. Откуда мы это берем? Мы помним Евангельскую Вдовицу. (…) Подошла одна бедная женщина, которая бросила в жертвенную кружку две маленькие монеты – лепты, которые с тех пор вошли в поговорку. Сегодня мы все говорим (верующие и неверующие): «Это моя лепта!» (…)
Это то, что она могла потратить на себя в день; она пришла и это бросила. И Господь, наблюдавший за жертвующими, сказал, что женщина эта бросила больше всех. Очевидно, у Господа Иисуса Христа другие оценки жертвований. Речь идет не о количественном факторе, а речь идет о том, чем ты пожертвовал, сколько ты от себя отнял. Например, ты дал две тысячи, и я дал две тысячи. Но у меня еще осталось восемь, а у тебя осталось только триста рублей на дорогу обратно. Значит, ты дал больше. «По математике» мы дали одинаково. А по Духу Святому – дали по-разному: я дал так, что – не почувствовал, а ты дал так, что у тебя ничего не осталось.
Господь будет считать эти вещи по-своему, мы с этим не разберемся. Никогда! Нашим глазом мы ничего не поймем. Но мы должны понимать, что жертва – это именно «отдавание» того, что нужно тебе самому. Почему в лампаду нужно наливать такое масло, которое прямо сейчас можно достать оттуда и вылить на сковородку и пожарить на нем рыбу? Оливковое. Не нефтяное, не вазелиновое должно гореть в лампадах масло. И уж, конечно, не лампочки. Часто вместо лампад в храмах современных: и на Западе, и у нас уже есть, – лампочки горят. Это просто …кошмар какой-то. Ну – просто кошмар! Лампочка! Даже есть такие подсвечники, в которых стоят электрические свечки: ты кидаешь монетку, нажимаешь кнопку и загорается электрическая лампочка. Я видел такого очень много. Пока в России такого не видел, но на Западе у христиан такого полным-полно. Это такое извращение и настолько это противоречит нормальной свече. Пчелка собрала нам воск. Люди скатали, слепили. Она пахнет. Горит. И – хочется молиться. (…)
Так сегодня люди живут. Ты начнешь говорить ему, что это – уродство. Он – не поймет. Он скажет: «А чего? Нормально. Все хорошо. А чего плохого?» Многих вещей люди, в принципе, не понимают и доказывать мы их не будем.
Но жертва – это всегда то, что нужно тебе самому. Это хорошее. Вот, повторяю, масло в лампадах, оно должно быть такое: взял этого масла, на хлеб налил, солью посолил и утолил голод. Вот таким маслом нужно лампады заправлять. А мы заправляем нефтяным. Во-первых, так дешевле; во-вторых, нас так приучили; а в-третьих – какая разница? Да? А разница есть, друзья. Разница есть. Разница, вообще, есть везде.
Жертва – это когда ты отнял от себя. Когда ты отнял от себя час сна – это жертва. Когда ты отнял от себя, например, время отдыха своего – это жертва. Когда ты отнимаешь от себя еще какие-то вещи (в том числе, конечно, и – деньги) это – жертва.
И вдовица эта говорит нам о том, что всякий человек может быть благотворителем, независимо от того, бедный он или богатый.
У меня есть глубокое подозрение, что бедные, которые всю жизнь – бедные; они бедные, в том числе, еще и потому, что они никогда никому не помогают. Помогающий людям человек он – либо не бывает бедным, в принципе (потому что: «Не оскудевает рука дающего» – это Божий закон); либо же он живет очень скромно и радуется этому, а не скорбит от этого. Если человек добровольно беден и ему хорошо от этого, он счастливый человек. Вот – недобровольная бедность – это мучение. (…) Это – страдание. А добровольная бедность – это сокровище. (…)
Напомню вам один священный образ, который Господь дал в Палестине, этой святой земле. Стекает с гор река Иордан, течет и втекает в Генисаретское озеро. А в этом озере много живности всякой. Глубокая чистая вода. По берегам этого озера растут различные деревья: и декоративные, и плодовые. И пальмы, и апельсиновые рощи. Ну – красота – одним словом. И рыбы там столько в этом озере. И большой, и маленькой. И такой, и сякой. (…) Когда Мессия пришел, то Господь Иисус Христос большую часть своей сознательной взрослой жизни провел в окрестностях именно этого озера. Там была произнесена Нагорная Проповедь. Там умножались хлебы, две рыбки и пять хлебов. По водам этого озера Он ходил. С этого озера Он забрал себе рыбаков, сделал их учениками. Это все было именно там. Там действительно, очень красиво.
Иордан втекает в это озеро и вытекает обратно; а потом втекает в, так называемое, «асфальтовое море». Это очень соленый водоем, который стоит на месте сожженных Содома и Гоморры, который не имеет в себе ничего живого. Там нет ни одной жабы. Там нет ни одного моллюска. Там нет ни одной улитки. Про рыбу уже и не говорим – нет там рыбы. Там насыщенная такая соленая-соленая вода. Там даже люди, которые сидят в ней – не тонут. (Те, которые лечатся разными грязевыми мазями).
И сказали люди, которые там жили: «Вот вам урок. Иордан течет. Втекает и вытекает. Поэтому Генисаретское озеро живет. А Мертвое море – (это асфальтовое море) – оно принимает в себя воду и никому ничего не отдает, из него никуда не вытекает ничего. Оно только принимает в себя воду Иордана И остается соленым на протяжении тысяч лет.
Закон очень простой: «Если ты принимаешь и отдаешь – ты живешь. Если ты принимаешь и не отдаешь – ты мертвый человек».
Принимать тоже можно. Знаки внимания. Знания. Страшно делается от того, когда представишь, сколько знания «впичкивается» в голову человека за одиннадцать лет средней школы. Это ужас какой-то. И куда они все деваются? Спроси человека – «что ты помнишь из средней школы?» Ничего. Кроме того, чем он пользуется в повседневном быту. (…) Голова сама себя моет. Она выбрасывает ненужные знания. Голова – это как мировой океан. В него что ни засыпь, он все выбросит ненужное; а то, что нужно – останется. В нас пичкается огромное количество знаний. Но бестолку, на самом деле. Если бы не бестолку, то мы должны были бы этими знаниями служить. Если ты выучился на доктора, а доктором не работаешь – то тебя зря учили. Ты бы мог помогать, ты бы мог отдавать эти знания, но ты принял и похоронил. И духовные знания тоже. В семинарии человека учили, учили, учили, учили…; в академии учили, учили, учили, учили…; а он так и не стал священником. Ходит по свету год, два, три; и – не спешит. А знания-то были. Потом они забылись, и ты так никому и не отдал ничего. А должен был получить и отдать.
Закон такой – получи и отдай! Это касается всего. В том числе и денег. Получи и отдай! То есть нужно уметь принимать, уметь отдавать, уметь делиться. На языке простых людей это значит, что нужно знать таблицу умножения и таблицу деления. Таблица деления – это уметь разделить то, что у тебя есть в кармане на кого-то еще. Есть люди, которые не учили таблицу деления. Или выучили, но забыли. Еще, если на языке таком простом: есть люди, которые слышат только слово: «На!». Когда они слышат слово: «Дай!» сразу как-то глохнут. Какая-то странная глухота… Они даже ухом не ведут. Им говорят: «Дай!» – Они: «Это не мне!» Не мне! Говорят: «На!» – «О! Это мне!»
Помните: «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку!» Это вот об этом. Антошка – вообще «Тили-тили, трали-вали. Это нам не задавали!» А, когда – «Готовь к обеду ложку! – Это, братцы, мне по силе. Откажусь теперь едва ли».
Это что? Это болезнь человеческая. Это болезнь души, когда ты принимаешь с удовольствием, а отдаешь – с неохотой. В еврейском понимании – это, как бесплодная утроба. Она принимает семя, но не рождает детей. Берет, берет, но никого не дает. С бесплодной утробой еще сравнивается земля пустыни. В нее сколько ни лей, она все всосет в себя, но ничего на ней не вырастет. Потому что это – пустыня. Еще сравнивается в преисподней. Ад, пекло жуткое, сравнивается с бесплодной утробой и сухой землей. Ад не знает слова «хватит». Характерная черта ада – это отсутствие в его лексиконе слова хватит. Он хватит не говорит. И, если человек не знает слова хватит – в еде, в наслаждениях, в деньгах, в славе, в удовольствиях; то, значит, у него душа имеет адскую характеристику. Нормальный человек знает слово хватит. Даже свинья устает есть иногда. Понимаете? То есть даже у самых таких животных, которые нами используются для оскорбления, у них есть свои «стопы». Об этом у Василия Великого целая проповедь есть. Он говорит, что, допустим, самка любого животного, как только забеременеет, самца к себе не подпускает. Это ее «хватит». Зачалось – все. Дело сделано – теперь уже незачем миловаться. Пока не родится другой, тогда наступит новый цикл жизни. У животного есть свое хватит. Это в них Бог вложил. Это не их заслуга, конечно. Это не они себя воспитали. Это в них Бог вложил. Съел – хватит. Иначе будет тяжело, иначе ходить не сможешь. Зачал – хватит. Жди пока родится, потом будешь других зачинать и рожать.
А человек должен свое «хватит» – воспитать в себе сам. В этом наше великое отличие от животного мира. Мы – люди. Мы – не животные. Мы – не просто животные. Мы – выше животного. Мы должны воспитывать в себе это. И, если у человека нет этого слова священного – хватит, тогда он, повторяю, имеет адскую душу.
Вот сколько мы успели наговорить по данной теме.
И последнее, что мы сделаем, прочтем несколько выражений, похожих на идиоматические. «Лепта вдовицы» – это уже почти пословица.
Кстати, помните, в советское время писали «на заборах»: «Кто не работает, тот – не ест!» Это Павел сказал. Это слова из послания апостола Павла. «Кто не работает, пусть не ест. Хочешь есть – должен трудиться» (см. 2Фес. 3:10). Лентяй не имеет права есть. Большевикам это тоже так понравилось, что при всей своей бетонной безбожности, даже они писали эту цитату на заборах. А «Миру – мир!» – это тоже из ектении. «О мире всего мира Господу помолимся!» Как люди не уворачивались от Господа Бога, Господь Бог их догонял. При всей их дьявольской изворотливости и бетонной безбожности. (Но мы не про них).
Вот Павел говорит следующее: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет». Это, в принципе, тоже как пословица. Скажу вам так. (Вчера память апостола Фомы была, там можно было об этом поговорить). Представьте себе, что в будущей жизни вам будет построен домик, совокупный вами пожертвованных денег. То есть, ты будешь жить вечно в том домике, который сам построил себе. То есть, вся милостыня, которую ты отдал, она будет, как бы, превращена в строй материалы, и из них будет построено домик. «Что сможем, то – построим. Из тех средств, что ты пожертвовал». У некоторых людей даже коврик в собачьей будке не построится. Даже коврика прикроватного не будет. Потому что – они пожертвовали в своей жизни, ну, может быть, …одному бомжу дали пять рублей, …другому бомжу дали пять рублей. И на этом все. А некоторые пожертвовали больше. А некоторые, например: «купил новую машину, а старую многодетной семье отдал». А некоторые даже квартирами делятся. Эмигрантка вынужденная из Украины пишет: «Нам подарили дом». Люди-беженцы. В карманах – документы. Под мышкой – дети. В руках – чемоданы. Все! Живи как хочешь! «Рассеюшка» – сладкая страна, но очень плохо принимает некоторых. Три-четыре года ходи по ФМСам, выбивай себе паспорт. Доказывай, что ты не верблюд. (…)