Вот здесь есть важнейшая вещь – хвалиться немощами.
У меня был случай, когда один мой знакомый, православный христианин, схлестнулся в споре с одним протестантом. (Я даже когда-то говорил об этом. Это знаковая вещь). Если вы имеете общение с христианами протестантских номинаций, они обычно говорят так: «Мы живем по Евангелие. У нас все по Евангелие. Мы – все святые. Все праведные. Приходите к нам. У нас все хорошо». А мой товарищ говорит: «А у нас куча грехов. Но я читал в Библии у апостола Павла: «Давай похвалимся немощами!» Давай я тебе расскажу про наши немощи, а ты мне – про ваши». Тот: «Какие немощи? У нас нет немощей!!»
Ну, как же нет? Если мы все люди и состоим из одних немощей. Ты готов хвалиться немощами? Если не готов, значит, ты не в том духе, что апостол Павел.
Он так, мимоходом, такие простые слова говорит, но они – великие. «Похвалюсь немощами моими!» Кто хочет хвалиться немощами? Люди скрывают. Люди заглаживают. Люди выпячивают свои добродетели, а немощи свои заглаживают. (…) Похвались!! Похвались!! (Потом мы узнаем для чего это нужно). В человека, который признается в своих слабостях, (только при этом условии) вселяется Христос. То есть – сила Христова вселяется в немощного человека. Тому, кто сам по себе сильный, тому Христос не нужен.
Это очень важная вещь. Мы потом еще пару слов скажем об этом. Чем ты немощен? Или ты по возрасту уже приблизился к старости? Или ты имеешь какую-то слабость душевную, телесную? Вы не спешите плакать о том, что вы немощные и что вам плохо. Это можно превратить в плюс. (…) Это большое откровение христианскому сердцу. «Только – говорит он дальше, – если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину. Но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал обо мне более, чем обо мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны удручать меня, чтоб я не превозносился».
По-русски здесь сказано – удручать. По-славянски говорится – пакости деять. Пакости делать – это в переводе с греческого означает – бить по лицу. Если кто стоит перед вами и оскорбляет вас ударами по лицу – это значит «пакости деет». Когда Христа нашего солдаты избивали в Претории, то там как раз и написано, что некоторые били его сзади по щекам и спрашивали: «Ну-ка угадай, кто тебя ударил?» Есть такие игры солдатские – кто тебя ударил? Они Его били, игрались с ним. Хлестали по щекам. А некоторые пакости Ему деяли. В лицо становились и били Его по лицу наотмашь, лицом к лицу перед Ним стоя. То есть делать пакости, удручать меня, – это означает перетерпевать какие-то открытые, явные, долговременные, неоднократные, частые, постоянные оскорбления. От ангела сатаны. Это было дано апостолу Павлу зачем-то. Чтобы он не гордился. Он мог, действительно, подумать про себя, что он самый лучший на свете человек. А он ведь даже имя выбрал себе – Павел, что означает по-латински – маленький. Он же был раньше Савл. Саул. А потом стал Павел. А «Павел» означает – маленький. Он добровольно выбрал себе имя, в котором означал свою малозначимость. Еще он называл себя выкидышем. Извергом. По еврейским понятиям – выкидыш – это не человек. Это, вроде бы, будущий человек – но он им так и не стал. Ни то, ни се. Павел считал, что он – «ни то, ни се». Он уничижительно очень о себе думал. Павел очень смиренно думал о себе. Человеку это очень трудно – думать про себя смиренно. Это очень большое занятие. Это превышает все подвиги человеческие. (…) Это очень трудно. Попробуйте. Попробуйте думать, что все лучше вас. Все вообще и каждый конкретно. (…) Если человек научится так думать, ему не нужно будет изнурять себя постами, раздавать имения, слезы проливать на исповеди. Это будет спасенный человек. Он смирился до зела. Вот Павел имел такую смиренную мысль о себе, и ангел сатаны помогал ему. «Трижды молил я Господа, чтобы он удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «Довольно для тебя благодати моей Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». То есть – сила Божия совершается через немощь людей.
Еще образ такой есть в Библии, когда говорится, что «Мы носим сокровище в глиняном сосуде» (см. 2Кор. 4:7). Господь дал нам силу, дал нам мудрость, дал нам знание. Господь дал нам Духа Своего. Но поместил все это Господь в глиняную чашку. Не в серебряную, не в золотую, и не в чугунную и не в ведро; а в глиняную чашку, которую легко кинул на пол и она – разбилась. В немощный, слабый, «удоборазбиваемый» сосуд Господь поместил Свою силу. Это и значит: «Сила Моя в немощи совершается».
Иногда святые люди очень сильно болеют. Очень сильно. С утра до вечера. И – всю жизнь. Как, например, святой Амвросий Оптинский. Если вспомнить, например, людей из Библии. Например, Моисей. Это был «человек!» Что вам сказать? Это был человек, про которого Господь говорил: «Я с ним разговариваю уста к устам. Не в сонных видениях, не в гаданиях, как к пророкам. Я к нему являюсь лично, чтобы поговорить. Это – Мой человек – Моисей» (см. Чис. 12:8). И этот Моисей был настолько дефективный в речи (у него был дефект речи), что его никто не понимал. Только родной брат Аарон, который возле него стоял; и получалось у него все понимать. Моисей говорил так, что ничего не было понятно. Или как у нас святой Иоанн Шанхайский. Я слышал однажды на записи, как он проповедовал. (…) Люди, которые любили его, они – понимали его. Остальные вообще – «Что он говорит?»
(То есть – Моисей имел поврежденный речевой аппарат. Что-то у него было с языком. Не знаю, что. Но он был – гугнивый. Его никто, кроме брата родного не понимал).
Это ж как нужно смириться человеку (…). Мы берем лучших людей. Вот – Илия. За Илией гонялась Иезавель. Иезавель – это царица Израильская, преступным образом вышедшая замуж за Ахава. Она терпеть не могла Илию. Она гонялась за ним. Постоянно преследовала его, а он бегал от нее, как заяц. Он с Богом разговаривал. И Бог отвечал ему. Если Илия помолился Ему, попросил… Вот Господь не давал дождя три с половиной года по просьбе Илии. Но, если Илия попросит: «Дай дождь!», Он дает дождь. Он попросит: «Дай огня!», Бог с неба огонь дает. Что Илия попросит, то Бог ему и даст. Вот за этим человеком бегали слуги Иезавели. И он в великом трепете убегал от нее. Боялся смерти. (…) И просил смерти себе Илия, потому что Иезавель преследовала его беспощадно и неутомимо. Тоже смирялся человек. Имел такую печаль, беду, опасность. Давид… Тот всю жизнь пробегал. (…) У него жизнь как детектив. (…) Но оно святое. Там нет лишних слов, там нет греха, там нет глупостей всяких. Это такая история-история.
Они все смирялись. Не было ни одного святого человека, который бы не имел смирительную на себе сложность. Особенно те, которые совершают что-нибудь большое и великое. Которые способны на многое. Вот у этих какие-то гири были на ногах.
Помните, «Алису в стране чудес»? Там скороход такой бегал, и у него была гиря на ногах. Если бы не эта гиря он оббегал бы земной шар в час по нескольку раз. Но у него есть гиря на ногах, которая не дает ему так быстро бегать.
То есть – нужно смириться человеку. Куда бы ты ни залетел, если бы не твоя гиря на ногах? Поэтому, проверьте свою жизнь; и, если вы – духовные люди, вы заметите: вот у меня какая-то врожденная слабость или у меня приобретенная слабость или у меня стесненные жизненные обстоятельства. Или у меня то. Или у меня се. И вы не спешите из этого всего вылезти тут же. Вылезти, …вылезти, …вылезти. Чтобы: «Все! Я – свободен». Может быть это и не всегда полезно. Может быть это надо вам для чего-то.
Когда Лот был в Содоме, он – не грешил. Это удивительная вещь. Он был праведный, когда был в Содоме. А, когда он из Содома спасся с дочерьми, он два дня пьянствовал до потери сознания и спал с одной, потом спал с другой. По их желанию. Он сам не понимал, что делает. Но, так или иначе, они склонили его к этому кровосмешению. (…) И это произошло после Содома. В Содоме Лот до такого не дошел.
Бывает, что человек живет в тяжелых условиях. И – хорошо живет. Потом выходит на свободу и …начинается. (…)
Я помню Николая Сербского. Я люблю его больше всех, наверное, святых. Он в Дахау сидел. Как особый узник Дахау. Его спрашивали: «Владыка, как было в Дахау?» Он уже старенький был. И он отвечал: «Сядешь в уголок в бараке и говоришь: «Господи, я – пепел и прах. Забери меня отсюда». И забирает Господь тебя. И ты оказываешься в раю, но чувствуешь, что ты еще не можешь быть там, понимаешь, что ты там чужой. Говоришь: «Господи, я не могу здесь остаться!» И опять душа в Дахау. В этом концлагере. Говоришь: «Забери!!» И так по нескольку раз в день. И, если бы можно было, я бы все поменял, все годы оставшейся жизни на пару дней или пару месяцев в этом Дахау». Казалось, чего ради.
Зачем в Дахау? Что здесь жить нельзя? Оказывается, многие так и говорили: «Когда мне было тяжело, я был лучше!»
Я смотрю по семьям нашим. Бывает, студентами познакомятся люди. Едят «консерву» и спят на полосатом матрасе. Живут скудно, но все хорошо у них. А потом пошли первые деньги, пошли дела, пошли кредиты, пошли миллиончики, пошли машинки хорошенькие. Пошли поездки за рубеж. Какие-то любовницы появились. И семьи посыпались. Все разлетелось в пух и прах. Вот они, вроде, в бедности жили. Но Во!! Жили! А потом уже и дом отдельный есть, и машин в гараже – три. А семья – развалилась. И таких примеров есть – миллиард. Плохо было – и хорошо было! А потом – хорошо стало и сразу все – плохо!
Человек спешит избавиться от несчастий своих. Спешит избавиться от неприятностей. Иногда надо сказать: «Да подожди ты. Подожди!» Ведь человек не может быть вольный как птица. От этого избавишься, это – придет. От этого убежишь… «Я от бабушки ушел!..» От дедушки – не уйдешь. От дедушки уйдешь – к лисе попадешь. Там же, колобок, вроде, всех обманул. А потом – его съели. От тех – ушел… От тех – ушел…
Я вот думаю, конечно, хочется жить счастливо и спокойно. Но у нас же есть голова. И мы же читаем священные тексты. Если у нас что-нибудь тяжелое есть на плечах, особенно, неизбежное – например, старость, вот уже что-что – от нее никуда не убежишь. Или ты начал болеть уже по возрасту. (…) Ну и чего там уже? Чего уж дергаться? Значит, наступило время и поболеть. Зачем-то нужно и поболеть.