Когда человек болеет (я знаю по себе), мне сразу больных жалко. Если у меня что-то болит я сразу начинаю о больных думать. Начинаю переживать за них. Молиться. Когда я был бездомным, я думал о бездомных. Я думал, сколько людей на земле не имеют квартиры, вот как я сейчас. И мне всех было жалко. Когда начинаешь болеть, думаешь про больных. Когда чувствуешь – скоро умрешь, начинаешь думать про покойников. И так далее и тому подобное. Когда у тебя дети рождаются, ты думаешь про чужих детей. Думаешь: «Как это трудно детей воспитывать! Я думала, что это легко. А это, оказывается, так тяжело».
Человеку немощи нужны, ну, хотя бы для того, чтобы он жалел других людей!
Я с одним человеком разговаривал. Кто-то приводил своего товарища-мусульманина сюда. Был Великий Пост. Он спрашивает: «Вы зачем поститесь?» Я говорю: «Чтобы страсти наши умерли, чтобы грехов было меньше, чтоб душе было легче, чтобы молиться было легче!» А он говорит: «А мы постимся для того, чтобы почувствовать беду голодного человека». Обычно мы все кругом сытые люди, и мы не знаем, что такое быть голодным, чтобы крошки маковой не было во рту. Мы ж такого не знаем с вами. (…) А он говорит: «Мы постимся, весь день ничего не едим и не пьем, чтобы почувствовать на себе пустой желудок. Как чувствуют себя те, кто живет в крайней нищете». Оказывается, и для этого можно поститься. Это был такой обогащающий разговор. Я ему сказал свое. Он: «Интересно!» Он мне сказал свое, и я ему говорю: «Интересно!» Понимаете? Когда ты знаешь беду, то ты, конечно же, лучше. Битый, действительно, лучше двух небитых.
В принципе, об этом всем апостол Павел и говорит. Дальше мы сегодня не читали, но я вам немножко почитаю. Пару его слов на прощание.
Он пишет: «Когда я немощен, тогда я – силен». В смысле, я не сам собою силен. Не моими мышцами, не моими знаниями. Силен Христом. Он говорит: «Я дошел до неразумия, хвалясь: вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня. Вам. У меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов. Хотя я и ничто. Признаки апостола оказались перед вами всяким терпением знамениями, чудесами и силами. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквями. Разве только того, что сам я не был вам в тягость. Простите мне такую вину».
Апостол Павел был единственный из апостолов, кто не брал ни копейки от Церкви. Все остальные апостолы пользовались деньгами от верующих. Они проповедовали, они учили. А верующие содержали их как могли. Апостол Павел один только не брал ни у кого ничего. Сам работал своими руками. Шил палатки. Это было его ремесло. Для того, чтобы не поставить никакой преграды для благовествования. И он здесь в упрек им говорит: «Чем я хуже других апостолов? Ну разве что тем, что ничего не просил у вас. Ничего не брал у вас. Простите мне эту вину. Простите». Он так обнажает душу: «Простите мне эту вину. Я в третий раз готов идти к вам и не буду отягощать вас».
Это тоже нужно запомнить: «Я ищу не вашего, а вас».
Другими словами это, как Тихон Задонский говорил священнику одному: «Не ищи людского, ищи – людей». Когда человек ищет людского, он ищет связи, помощи, денег. Чего-то там еще. Чего-то там еще. От людей. Людского. Не ищи этого. Это – мусор. Оно – придет. Оно никуда не денется. Ищи людей. Ищи людей!.. Верующих находи. Находи души, сердца находи. Находи человеческое существо. А потому оно к тебе придет, все остальное. Никуда не денется. «Я ищу не вашего, а вас».
(Я это сейчас специально скажу; слова записываются, и их услышат не только те, кто здесь стоят, а еще и в другой стороне).
Блаженной памяти Алексий (покойный Патриарх Московский и всея Руси) Второй говорил тысячу раз всем священникам: «Если в храме отказались от ценообразования на требы… (То есть, если за крещение нету фиксированной цены. И за венчание – нету. Ведь за исповедь никто денег не берет. И за причастие никто денег не берет. А бывали случаи, что – брали. Таки случаи в истории бывали. (Боже сохрани! Как можно за это деньги брать!) Если ты не берешь фиксированную цену. Приходит человек… «Хочу креститься! – Хорошо. – Сколько стоит? – Сколько хочешь! – А у меня денег нет. – И не надо». И покрестили)
…то такие храмы – они живут богаче, лучше, комфортнее, тверже, чем те, где написано, например: «Крещение – 5 тысяч рублей. Венчание – 3 тысячи рублей (или 7 тысяч рублей)». Там, где ценник на требнике есть, там ищут вашего, а не вас. А там, где ценника нет, там ищут – вас, а не вашего. Ты ко мне пришел с просьбой. Я твою просьбу удовлетворил. И ничего не попросил (Ты говоришь: «На! – А, не надо!»), ты потом еще придешь. Еще придешь. Я тебя нашел, и ты уже никуда не денешься. Это обычная житейская мудрость.
А, если: «Сколько стоит… ? – Столько-то. – А сколько… ? – Столько-то. – А я еще повенчаться хотел с женой. – Пятнадцать тысяч рублей». То есть: я тебе все назвал, как бы, но кто я такой? Разве я священник в этом качестве? Человек, который называет на каждое священное действие определенную цену в конвертируемой валюте, разве он священник? У меня возникают большие сомнения.
А ведь это написано. Мы читаем с самого детства, с тех пор как уверовали: «Я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, а родители для детей. Я охотно буду издерживать свое (свое тратить на вас) и истощать себя за души ваши, не смотря на то, что чрезвычайно любя вас, я менее любим вами».
Жуткие слова: «Я готов, – говорит – вам все отдать не смотря на то, что я очень люблю вас и гораздо менее любим вами».
Павел в этом послании говорит: «Я ни в чем не обидел вас, но вы отвергли меня. И те, которые бьют вас в лицо, которые обирают вас, которые издеваются над вами – этих вы охотно терпите». Это правда. Люди обычно восстают на хороших начальников и охотно терпят плохих. Люди свергают доброго царя и на шею себе сажают какого-нибудь деспота бесконечного. (…)
Это в Библии написано черным по белому и ничего не меняется. Не меняются люди в массе своей. Отдельные люди меняются, а масса человеческая – не меняется. (…)
Все это говорит нам о том, чтобы мы были просто люди. Все человеческое было с ними. Они не были такие небожителями, которые ничего человеческого не знали. Там были великие страхи, и преследования, и непонимания, и глупости, и гордости. В общем, наша жизнь. Это очень печально и, одновременно, радостно узнавать.
Когда читаешь Библию, ты не читаешь сборник законов. Это не кодекс: как куда жить. На какой дороге как куда поворачивать. Это живое слово про живую жизнь, и там каждый раз находишь себя самого. Это очень трогательно. Если вы это сами для себя откроете: я читаю Библию, потому что – я там сам себя нахожу. (…); когда вы здесь найдете себя я уже буду не нужен. Вы пойдете домой, раскроете и скажете: «О! Здесь про меня! Я это вижу».
Понимаете? Найдите себя там. Найдите! Там себя нужно найти. Это наша задача. Одна из наших задач – найти себя в Библии. «Где здесь я?..»
Вот была одна поразившая меня проповедь, еще в семинарии. Семинаристы же проповедуют, они учатся проповедовать друг другу. И один меня поразил парень. Он говорил: «Вот Христа бьют в Претории солдаты. Хлещут. Издеваются. Кровь летит во все стороны. Он страдает. А где здесь я?» «Вот Его одели, тряпки эти одели позорные. Положили Ему крест на плечи. И Он пошел, шатаясь и падая под крестом. А где здесь я?» Он так рассказал про весь крестный путь Господа и каждый раз спрашивал: «А я? Где? Я далеко стою? Издали смотрю? Или я близко подошел? Или я помогаю Ему крест нести? Или я смеюсь над Ним? Или вообще мне не интересно это зрелище?» «А где я? А где я?» Я штук сто проповедей прослушал, но только одну запомнил. Только вот эту вот: «А где я?»
Я так понимаю, это наша задача. Читаешь и думаешь – а где здесь я? Вот сегодня, надеюсь, вы услышали кое-что про себя. Что сила Божия в немощи совершается. Что, если ты делаешь что-нибудь доброе и святое – жди ответку: «Довольно тебе благодати Моей». И так далее… И так далее… И что собою хвалиться нельзя. Если было что святое у тебя в жизни – расскажи про это кому-нибудь (лучше не рассказывай, но, если придется рассказывать, расскажи), как будто про другого. «Знаю одного человека, у него было такое…» Сохрани свое. Не теряй.
Может быть еще что-то вы услышали. Все, что услышали, все – ваше, ибо мы ищем не вашего, а – вас. Это тоже про нас сказано. Не нужно искать людское. Людское придет. От него еще устанешь. Надо людей искать. У нас до сих пор, в нашей Церкви святой, очень мало «людей». Вроде бы крещеных людей очень много. Но из этих крещеных настоящие христиане – очень маленький процент. Это наше большое упущение. Просто – огромное. И, если мы его исправим, – все будет хорошо. А, если мы его не исправим, Господь нас будет наказывать. И это будет справедливо.
Христос Воскресе!
О Гадаринском бесноватом /Проповедь 21.07.2019/ (5 ноября 2019г.)
Братья и сестры. Сегодня мы читали рассказ об изгнании бесов из человека. В местности, по которой этот человек назывался. Гадаринский бесноватый, так называемый. (…)
Эти бесы вошли в свиней. Вы помните из Евангелие – там стадо свиней паслось. (…) И бесы молились Христу. Страх идти в бездну заставил их Христу помолиться. Христос разрешил им то, что они просили. Они зашли в свиней. Свиньи погибли, показав, так сказать, бесчеловечие злых духов, которые никого не жалеют.
Замечайте за собой. Если вам никого не жалко, ничего не жалко, то, может быть, у вас тоже бесовский дух такой в душе есть. (…), потому что – святые места пустыми не бывают. Нет одного – значит есть другое. (…)
Они, свиньи, говорили Христу: «Прежде времени пришел мучать нас!» Очевидно, их ангельскому падшему уму открыто, что Христос будет мучать их. Только не сейчас, а – потом, во Втором Пришествии. (…) Как говорят нам некоторые богоносные Отцы: «Дух Святой и благодать Божия, которая греет праведников, она же жжет грешников». То есть – можно не думать (смело не думать!), что существуют некие котлы, крючья, специальные огненные озера и прочие пыточные камеры для беззаконных. Просто благодать Божия, льющаяся на всякую тварь, она будет праведника – греть, а грешника – жечь. Тот же самый огонь, что одного согревает, другого – обжигает.