шайка-лейка была – говорили «семибанкирщина». Семь банкиров правили страной. Профессора продавали трусы на базаре. Военные как нищие превращались в бандитов или уезжали из страны. Молодежь вообще вся с ума посходила. А страной правили семь банкиров непонятного происхождения. «Семибанкирщина» и «семибоярщина». Журналисты очень точно подметили. Смута. Чистая смута. И мы сейчас только как-то одной ногой выползли из этой смуты. А выползание дальше будет через Божью Матерь, через Литургию, через покаяние. Через вразумление. И через превращение себя в того, кем ты должен быть. Русские должны быть православными. Неправославный русский человек – это …не мокрая вода. Не горячее солнце. Русский – это православный. Кто он еще? В нем больше ничего нету. У русских больше нет ничего кроме Православия. И когда русский отказывается от православия, не понимает его или не хочет его принять; он вообще непонятно кто. Это вообще исторический отброс. И весь народ наш рисковал быть таким. Но – не случилось. Слава Богу. Поэтому мы сегодня празднуем такой важный день.
Напоминаю. Преподобный Сергий вытащил еще раз на себе всю русскую историю. Один святой человек. И эти семь отроков, и Серафим говорят нам о всемирном покаянии теперь уже. Потому что мир – глобальный. Теперь уже не стоит вопрос спасаться России в одиночку. Теперь стоит вопрос спасаться людям во всем мире. Потому что мир стал глобальный. Проблемы стали глобальными, и одной и той же болезнью болеют все жители земли. Одну и ту же дурацкую музыку слушает вся молодежь земли. В Японии, в Северной Африке, в Австралии, в России, в Финляндии слушают одну и ту же музыку. Носят одни и те же драные на коленях джинсы. Читают одни и те же комиксы. Об одном и том же говорят. Одно и то же едят. Люди совершенно потеряли всякое различие. У них утрачиваются и личные особенности, и национальные особенности. Все проблемы стали глобальными. Теперь вопрос стоит о том, что будет всемирная проповедь покаяния. Всем Дух Святой скажет: «Кайтесь пока не поздно». И скажет Дух Святой это может быть даже через русских святых. Таких как Серафим Саровский, Серафим Вырицкий, Иоанн Кронштадтский или другие святые. Наш праздник народного единства – это гражданский праздник. (У нас есть церковный праздник. Казанской Божией Матери и семи отроков во Эфесе). Это праздник, касающийся ко всему нашему дальнейшему бытию не только в России, но и во всем мире. Я в этом нимало не сомневаюсь. Да хранит вас пречистая Богородица.
Завтра будет единственная в году у нас пока Литургия Апостола Иакова. Это древняя литургия, которая носит черты еще молитвы апостолов в первом веке (…). Наша литургия носит черты того, что сложилось в шестом, седьмом и далее …девятом веке. Мы молимся так, как молились в Византии. Как нас греки научили. (…) Вы завтра послушаете как молились во времена, когда еще жив был апостол Петр, апостол Павел, апостол Иаков, апостол Андрей. Это очень важно. Чтобы мы вдохнули своими ноздрями воздух вечности. Воздух древности. Это дорогого стоит. Этого в магазине не продают. Все, что в Церкви дается человеку – этого нельзя купить. Если человек пришел, отягченный грехами, а вышел легкий, как после бани – этого не купишь. Если человек был весь запутанный в проблемах, а Бог с него проблемы снял через покаяние и благодать – этого нигде не купишь. И вообще Церковь дает человеку то, что нельзя купить. (…)
Храни вас Бог. Слава Царице Небесной. Она и тогда, и сейчас нас спасает.
Не думай больше, чем открыто /Проповедь 25.08.2019/ (20 ноября 2019г.)
Христос Воскресе!
Как вы помните, человек не живет одним хлебом. Живет «всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4). Поэтому нам нужно уходить (по возможности, конечно) не иначе, как напитавшись еще и разумной пищей.
Вот что сегодня читали мы из Апостола. «Я думаю, что нам, последним посланникам… (Павел пишет к Коринфянам. Первое Послание) … нам, последним посланникам, Бог судил быть, как-бы, приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы – безумны Христа ради, а вы – мудры во Христе; мы – немощны, а вы крепки; вы – в славе, а мы – в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся. И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы – терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне. Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей своих. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Посему, умоляю вас: подражайте мне, как я – Христу» (1Кор. 4:9-16).
Смысл послания Павла к коринфянам – это смирить разгордившуюся церковь. Коринф – это был город, который можно сравнить сегодня с Лас-Вегасом. Это был город греха. Это был торговый город на пересечении многих путей. У греков было такое выражение «жить по-коринфски». То есть, жить в праздности, переходить из публичного дома в публичный дом и обратно, из кабака в кабак. Жить воровством, развратом, ничего не деланием. Ну… и гордостью. При этом, почему-то, грешники, ничего доброго не делающие, они еще и гордятся. Парадокс какой-то. Люди, которые делают много добрых дел, они почему-то смиряются. Как отягченные плодами деревья ветки книзу тянут. А грешники почему-то еще и гордятся. Гордые, развратные, праздные, вечно сытые, вечно пьяные с утро до вечера люди – это были коринфяне. Это было такое дерзкое предприятие Павла. Он поставил перед собой невозможную задачу – обратить коринфян ко Христу. На другом языке звучало так: «Ну, если их обращу, то кого тогда не обращу».
В современных условиях… Вот Послание Павла к Римлянам, если бы в нашем современном мире было, это было бы «Послание к Ньюйоркцам». Или – к Сингапурцам. Или – к лондонцам. Или – к москвичам. К какому-то центру финансов, к центру политики, к центру силы. Послание Павла к Коринфянам – это послание Павла к Лас-Вегасу. Или к какому-нибудь подобному городу. К Куршавелю, какому-нибудь.
Вот, если я этих обращу, я – всех обращу!
И он их обратил. Он пришел туда. Научил их. Они покаялись. Но потом старые грехи дали себя знать. Они начали гордиться, начались распри различные. Стали делиться на различные секты. «Я – Павлов. …Я – Аполлосов. …А я – Кифин. …А я – Христов». Об этом он пишет. Кроме того, хоть у них было много духовных даров, при этом от них не ушли грехи. Там были блудники среди верующих. (Один был такой, который жил со своей матерью). Павел пишет: «У вас есть такие грехи, которых нету у язычников». И при этом же том у них было много благодатных даров. Они говорили на языках, они совершали знамения, исцеления, пророчествовали. И вместе с этим они утопали в беззакониях (некоторые из них), от которых они не избавились после Крещения. (…) Вот Павел для того, чтобы их поставить на место, ставит им себя в пример и перечисляет различные характеристики апостольской жизни. Говорит: «Доныне мы терпим голод, жажду, наготу, побои. Скитаемся и трудимся своими руками».
Мы безумные… Они стали умными очень. Эти слова относятся к нам. Потому что у нас, например, у каждого из верующих на книжной полке стоит: у кого-нибудь – двадцать, у кого-нибудь – тридцать … у кого-нибудь сотня, а у кого-нибудь три сотни духовных книг. И апостол Павел мог бы любому из нас сказать, книжнику: «Вы умны, Христа ради, а мы – безумны во Христе». Потому что – мы столько знаем, что, если бы приложить к жизни хотя бы пятнадцатую долю того, что мы знаем и сделать это жизнью нашей; то это бы было такое непорочное, чистое житие. Но, как бы, знаний больше, чем дел. И это некий упрёк. Как сказано одним из святых (Исаак Сирин так говорит): «Знания, не оплаченные делом, – это залог печали и стыда». То есть – стыдно за то, что ты – знаешь и не делаешь. И не знать нельзя. Но, если знаешь и не выполняешь, то это тоже опасная вещь. Коринфяне уже этим страдали. А это первые годы христианской Церкви.
Оказывается, все болезни Церкви были уже в самом начале. Нам может казаться, что мы сегодня одряхлели, и охамели, и ожирели, и отупели. «Разгрешились» и забыли Господа. Нет. Все это было в самом начале. Писание актуально до конца времен.
Павел говорит такие слова: «Мы безумны Христа ради». Апостолов считали безумцами. Когда апостол Павел стоял перед Фестом, правителем Азии, и проповедовал ему, Фест сказал ему: «От многой учености безумствуешь ты, Павел. Ум твой помрачился от многой учености». Есть такое. Я вам рассказывал про Ивана Яковлевича Корейшу. Самого известного юродивого девятнадцатого века в Москве, чье тело лежит на кладбище при Преображенской церкви в Черкизове. Великий человек. Непонятный, великий, странный человек. Такой подвижник. Раб Божий, сорок семь лет добровольно приживший в сумасшедшем доме на цепи. Это хуже всякого затворничества, хуже всякого юродства, хуже всякого монашества. (Если по тесности жизни). Он был преподавателем семинарии. Однажды вел урок, потом махнул рукой, вышел из класса семинарии и больше никогда не возвращался в него. Стал странником. Ему написали диагноз такой: «Сошел с ума от множества книг». То есть – много читал и сошел с ума.
В древности была такая характеристика: «Повредился умом от большой мудрости». Апостолов считали дураками. Говорили: «Вы умные книжки читаете, умные вещи говорите, но вы такое загибаете: и про девство, и про постничество, и про вечную жизнь. Ясно, что вы не в себе». И Павел так и пишет: «Вы – мудрые во Христе, а мы безумные – Христа ради. Мы – немощные. Вы – крепкие. Вы – в славе. Мы – в бесчестии». Конечно так, если сравнить церковную жизнь некоторых торжествующих веков и посмотреть на наши храмы, на красоту наших облачений.