Это особенно понятно иностранцам. Они, на контрасте, приезжая из своей страны (из теплой Италии, жаркой Африки или холодной Исландии), видят здесь что-то совершенно другое. И они чувствуют то, что мы не чувствуем. Обычно человек не знает своих сокровищ, не знает своих талантов. Самого дорогого, что в доме у него есть, он не знает обычно.
Наш великий, чудный Николай Васильевич Гоголь говорил, что «Русь обладает великим сокровищем, о котором, в принципе, большинство даже не подозревает. Это – Церковь».
А людям, приезжающим снаружи, дается особая чувствительность сердца. И они говорят: «Слушайте! Мы не знаем, как назвать то, что у вас есть, …но я такого не видел». Вот это то, о чем говорил Рильке. Красивые слова, настоящие поэтические: «Все страны граничат друг с другом, а Россия – с Богом!»
И таких вещей можно набрать из истории очень много. И это нас немножко поднимет. И мы будем такие радостные. Выйдем из храма и скажем сами себе: «Какое все-таки благо, что мы принадлежим к русскому народу!» Русский народ имеет православную веру. Как говорил Александр Васильевич Суворов – архистратиг русского войска… Он говорил: «Какое счастье, что мы – русские!» И эти слова нужно вернуть в обиход. Потому что, начиная с мерзких Ельцинских времен, с этой Горбачевско-Ельцинской жути, у русских вошло в привычку одевать на себя грязные одежки (ложно-покаянные), принимать на себя все грехи мира и считать себя хуже всех. Толстой даже говорил, кстати: «Русский человек только одно имеет хорошее – он всегда про себя плохо думает».
И нашим врагам это нравится, они давят в эту нашу болевую точку…
«Кайтесь во всех грехах! Кайтесь перед всем миром! Смиряйтесь до зела! Садитесь в пепел. Одевайтесь в прах. Одевайтесь в рубища. Размазывайте слезы по лицу. Вы во всем виноваты. Вы – самые плохие. А мы – хорошие. Мы ни в чем каяться не будем. У нас нет грехов. Все грехи у вас. У нас нет грехов» – они так говорят.
И наши покаянно-настроенные люди часто эту глупость принимают за чистую монету
Надо вернуть эти красивые суворовские слова: «Помилуй Бог, как хорошо быть русским. Бог – наш генерал, а мы – чудо-богатыри. Никого не боимся» Можно много всего этого сказать, чтобы нашу душу немножко поднять. В правильной самооценке. Без гордости, но с радостью. Да… «Без гордости. Но – с радостью!» Даже повторить можно.
Но можно, знаете, и по-другому сказать. Можно немножко поставить перед собой какие-то задачи. Потому что – если история длится, значит – задачи впереди еще какие-то есть. Когда впереди нет ни одной задачи, заканчивается жизнь отдельного человека и заканчивается жизнь целых народов. От вас ведь не скрыта та простая вещь, что не только люди умирают, народы – умирают. Апостол Павел проповедовал, в Книге Деяний, там его слова сохранились. Он говорит, что Бог определяет времена и границы в жизни разным народам. Это значит, что границы – меняются. Времена исчезают. И народы могут. Прошло время – народа нет. Есть много таких народов, которые исчезли.
На каждом континенте были великие могучие империи. Когда, например, Кирилл и Мефодий в молитве в напряжении духа делали нам азбуку, рукотворно творили нам алфавит, они жили в великом княжестве Моравском. Великое Моравское княжество – там был такой равноапостольный князь Ростислав Великоморавский. Он собирал себе книжников, и хотел, чтобы славянская письменность была, и много для этого сделал. Мы благодарны им за очень многое. Но сейчас – посмотри на карту! Ты где-то видишь там княжество Великоморавское? – Нет! Нет такого княжества. А что там сейчас есть? – Там есть сейчас Чехия. Сама Чехия появилась сто лет назад. А до этого это были германские земли. Германцы однажды взяли их за горло и так держали полтысячетелетия или больше. Не было никаких чехий, моравий, словений, словакий. Германия была! Все! Хватит! Больше никого не нужно. Понимаете? Есть время, что – есть народ; есть время, что – нет народа. Есть время, что – есть государство; есть время, что – нет государства.
Все дышит и меняется. И вот, если у нас история впереди есть, если нам еще нужно будет жить; это значит, что у нас есть еще какие-то задачи. Еще есть какие-то вопросы, которые нужно решить; труды, которые нужно сделать.
Вот, поэтому, мне кажется, что надо говорить не о том, что – «было». Ну, кто будет спорить, например, о том, что Серафим Саровский великий человек? – Никто. А кто будет спорить, что Сергий Радонежский – это такой ангел Божий, ангел на земле? – Никто. А кто будет спорить, что Иоанн Кронштадтский самый лучший священник в мире, в мире вообще? Вот, если взять всех священников мира и поставить рядом одного Иоанна Кронштадтского – он будет лучше всех. Я думаю – многие даже спорить с этим не будут. А кто будет спорить, скажем, что преподобные Отцы Печерские по своим добродетелям совершенно одинаковы с отцами древнего Египта? – Тоже – никто. Затворники, …молчальники, …столпники. Да все, кто хочешь, были.И вот это все можно вместе поставить и сказать: «Вот нас как много! Это наше святое прошлое».
Да… но – надо говорит немножко о будущем. То есть: «Дальше – что?»
Наши хористы сегодня пропели такую стихиру: «Земля русская – красуйся, ликуй!» Это сегодняшнему дню посвящение. А последняя стихира звучит так: «Новый дом Евфрафов, Уделе избранный, Русь Святая, храни Веру Православную, в ней же тебе утверждение».
Дом Евфрафов – это колено Иудово и город Вифлеем, где Христос родился. То есть, церковный поэт (а это был епископ Афанасий (Ковровский) – Афанасий Сахаров, священномученик, исповедник – он написал эти слова) назвал Русь новым Вифлеемом.
Новый дом Евфрафов, как бы в тебе Христос живет. Пойми, Русь, чем ты хороша – в тебе Христос живет. У тебя, конечно, есть много мертвых душ. Есть чичиковы, собакевичи и маниловы. Но там, среди всего этого месива странных людей, – Христос живет. Ты – дом Евфрафов. Ты – новый Вифлеем. Удел избранный. Отдельная земля. Забрал тебя Бог для чего-то, чтобы тобой какую-то большую задачу сделать.
Собственно он же (Гоголь) и говорит: «Куда ж ты несешься? Дай ответ. – Не дает ответа». Несется – и не говорит – куда.
Вот – куда мы идем. И что нас ждет.
И в конце (стихиры) говорится: «Русь Святая – храни веру православную!»
Хранить можно только то, что ты знаешь; и то, что ты имеешь; и то, чем сознательно обладаешь. Я, например, знаю, что у меня есть важный документ. Я его буду хранить.
Для того, чтобы хранить, нужно знать, что у тебя есть. Нужно понимать это и любить это.
Я бы хотел, чтобы мы поняли эти слова по-другому. «Русь Святая, храни веру православную!» Эти слова были написаны тогда, когда все русские были православные. А сегодня не все русские православные. И те русские, которые, вроде бы, православные – они не могут хранить веру. Потому что – они ее не знают.
Повторяю – хранить можно только то, что ты любишь. И знаешь, и любишь. Потому что можно знать и не любить. Тогда ты тоже это не будешь хранить.
А, если знаешь и любишь, тогда будешь хранить.
Вот у нас есть задача, на самом деле, чтобы русские люди опять полюбили Христа, как они Его раньше любили.
Почитайте любой справочник-путеводитель по городам средней России, например. Берем какой-то уездный город N. Тридцать тысяч населения. Шесть монастырей, двенадцать приходских храмов и кафедральный собор. Это была нормальная картина на Руси. Сейчас в Подмосковье есть программа восстановления старых храмов. (Эти храмы порушенные находятся по селам. На некоторых – деревья растут. Стены пообвалились). И есть, конечно, желание эти храмы все восстановить. Так вот – эти храмы по размерам совершенно одинаковы с кафедральными соборами. А это были деревенские храмы. А что такое русская деревня сегодня? Два пьяных мужика и пять пенсионеров. Все! И как ты их восстановишь? Но люди строили такие храмы раньше – в восемнадцатом, девятнадцатом веке; без современной строительной техники, без всяких «присадок» и добавок на бетон и стройматериал. Просто руками, лебедками. Мужики собирались и строили. Такие огромные храмы в деревне строили, что сейчас в городе такой храм трудно построить. А они в селах их строили. Что это было? Это была какая-то цивилизация, ушедшая под воду. Это была Атлантида какая-то, которая затонула под безбожным тяжелым слоем воды. Мы даже не понимаем, что это была за жизнь такая. Как они жили эти люди? Ведь они жили довольно скудно. Если посмотреть, что едим мы и что ели они, у нас будет в пятнадцать раз больше перечень продуктов, которые нам доступны. Люди очень просто ели. Очень просто одевались. У них даже не было мысли ехать на курорт или в дом отдыха. Они никогда не выезжали за пределы своей страны. Они жили на одном месте. И жили столетиями. У них были очень простые удовольствия. И очень ограниченные интересы. И вместе с тем эти люди умели делать то, что мы совсем не умеем.
И вообще древние люди умели делать то, что мы разучились делать. Я недавно читал, как греки в шестом веке строили Святую Софию – самый большой храм христианского мира. Самый просторный, самый красивый, самый богатоукрашенный. Там престол был из чистого золота. На каждом кирпиче оттискивали цитату их псалма. (…) Когда рабочие клали кладку, то после каждого двенадцатого кирпича они останавливались, читали «Отче Наш» и – дальше. Двенадцать кирпичей – «Отче Наш»; двенадцать кирпичей – «Отче Наш». Представляете, как раньше строили? И при этом всем они построили «Софию» за пять лет и одиннадцать месяцев. Для сравнения дается информация: реконструкция, реставрация Большого Театра недавняя длилась шесть лет с лишним.
Что мы сегодня можем при наших технологиях? По сравнению с теми простыми людьми в лаптях. Священники в лаптях были. Только в девятнадцатом веке священники сапоги одели впервые. Митрополит Платон (Левшин), Московский иерарх говорил: «Я принял духовенство в лаптях, а отпускаю духовенство в сапогах». (…) И эти лапотные люди засеяли всю Русь храмами и молились в них. Мы сегодня это не можем отреставрировать. Хотя мы такие – «Мы в космос летаем!» А эти храмы отреставрировать не можем. (…)