Труд дает радость и чувство ответственности. Адаму для того и была дана заповедь о возделывании сада, чтобы он, будучи царем, ощущал ответственность за свое царство.
Бить витрины и жечь чужие машины в едином стадном порыве может только то животное, которое ничего не сделало своими руками.
Это животное виновато не полностью. Вместе с ним виноваты те, кто вскормил и его, и еще целые поколения людей либеральной кашкой, социальными подачками, песенками про то, как человек хорош в своем естественном виде. А ведь он не хорош. Он дик. В нем дремлет животное пострашнее обезьяны.
Это животное завистливо, агрессивно, жестоко, похотливо. У этого животного бесовское мировоззрение. Ему ничего, как бесу, не жалко, потому что оно, как бес, ничего не создавало.
Они и радоваться не умеют, те, которые ничего не сделали своими руками. Их радость, если и есть, то она бесовски мрачна и требует ночного клуба, оглушающей музыки, наркотических грез. Она бесовская, эта радость. Она есть ад, который временно представляется раем. Временно, то есть, до попадания туда навеки.
«Мой дар убог, и голос мой негромок», — писал Баратынский. Мне нравятся эти стихи. Мой собственный голос тоже негромок, и им я все же пытаюсь уже давно кричать о том, что мы, христианская цивилизация 21-го века, по многим пунктам скатились ниже многих язычников. Опознав свои болезни, нам нужно учиться у всех, буквально у всех, кто только умнее, смелее, трудолюбивее нас. Так, законы Солона лишали человека права требовать на старости от детей помощи, если этот человек не научил детей никакому ремеслу.
Слушайте, христиане, и не говорите, что вы не слышали. В древнем мире не давали пенсий. Стариков кормили дети, а если дети не были родителями приготовлены к жизни, то старики умирали голодной смертью, и это считалось справедливым.
Примерьте на себя этот античный пиджачок. Это полезно. Представьте, что ваша старость напрямую будет зависеть от плода вашего чрева. Ничему вами не наученный, ваш отпрыск никого, в том числе и вас, не накормит, никому не поможет. Он будет безрадостен и бесполезен. Он будет злобен, завистлив и жесток. И это не теория, которую еще предстоит доказать. Это — реальная жизнь миллионов людей, отравленных ложными идеалами.
Один человек сказал мне однажды, что самые главные предметы в школе — это труд, физкультура и литература. Есть в этих словах известное преувеличение, натяжка. Но есть в них и изрядная доля правды, вернее — указатель верного направления движения.
Двигаться нужно в сторону пользы и радости, в сторону усталости, смешанной со счастьем.
Двигаться нужно в сторону умножения полезных навыков, в сторону неприхотливости и довольства малым, в сторону труда умственного и труда физического.
Это нужно, чтобы не коптить небо, не есть хлеб даром, не воровать, но быть способным на помощь.
Это нужно, чтобы исполнить заповеди. Чтобы знать, что такое радость, в конце концов. Ведь улыбаться светлой улыбкой может только тот, кто умеет петь хорошие песни. А поется лучше всех тому, кто умеет трудиться, раз за разом со лба вытирая ладонью пот.
Человек хитро создан, и все в нем связано.
Уроки на дом (1 сентября 2011г.)
Время, в которое мы живем, справедливо названо информационным. Это выражение, судя по всему, будет лишь накапливать аргументы в пользу своего права дать эпохе имя. Информации много — причем во всех областях, — и доступ к ней открыт, но почему не утихают горькие жалобы на то, что уровень образования неизбежно падает?
Казалось бы, мы должны становиться умнее, наши познания должны быть шире. Вместо этого люди пишут с такими ошибками, словно никогда не ходили в школу. Сплошь и рядом так некрасиво говорят, так коряво излагают свои мысли, что становится ясно — они не читают книг, не любят и не умеют думать. Их толком ничему не научили. Если они свечи, то их никто не зажег. Если же они глыбы мрамора, то никто не угадал в них контуры спрятанной скульптуры.
И это может иметь отношение даже к обладателям диплома о высшем образовании. Диплом у человека есть, — а может и не один, — а говорить с ним не о чем. Кислая ситуация.
В этих условиях самое время отнестись к образованию, преподаванию, школьному обучению, как к христианскому подвигу. Кто-то из архиереев Сербской Церкви, обладатель светлого ума и золотых уст, говорил, что все три слова — образование. просвещение, воспитание — имеют христианский смысл и христианское происхождение.
Образование — это не напичкивание знаниями головы, но просветление помрачившегося в человеке образа Божия. С потемневшей иконой можно сравнить человека, а образование — с очищением и реставрацией потемневшего лика.
Воспитание происходит от слова «питать», «кормить», и нельзя, говоря о воспитании, умалчивать и о Хлебе, сошедшем с небес, и о «чистом словесном молоке, необходимом для возрастания во спасение». (См. 1 Пет. 2:2)
Ну а «просвещение» рождено словом «свет», одним из главных слов Нового завета. Если мы не дадим себя запутать в понятиях, то Светом будем именовать Господа Иисуса Христа. «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:4)
У слова «свет» есть, конечно, и другие смыслы, от бытовых до научных. Но нужно поостеречься называть просвещением то горделивое и самодовольное поглощение знаний, которое свойственно мировоззрению, лишенному веры.
Есть некие виды земной мудрости, которыми может кичиться человек, но к которым применимо слово Евангелия: «Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф. 6:23)
И Иустин Попович говорил, что человек, вооруженный знаниями, но лишенный сострадания и нежности, есть законченный демон.
В наше время все хорошее существует благодаря незаметным, но героическим усилиям скромных подвижников. Такова ситуация везде: и в образовании, и в медицине, и в науке, и в армии. Все живет и держится не системой, а человеком; не отработанной процедурой, а творчеством и любовью.
Что-то подсказывает мне, что так было всегда. Причем не только у нас. Но я «всегда» не жил, — я живу сейчас. А сейчас дело обстоит именно так. Не на плечах Атлантов, а на плечах незаметных подвижников, влюбленных в свое дело, держится небесный свод. Поэтому в жизни нашей все зависит от всех. Людей, от которых ничего не зависит, и которые ни за что не отвечают, нет в природе.
В борьбе за мозги и души учащихся, за невинность детских снов и светлость юных порывов все тоже будет зависеть далеко не от одного Министерства Образования. Хороший преподаватель (мы говорим о них — «учитель от Бога») будет зажигать учеников своим неравнодушием и глубоким знанием предмета. Хороший родитель будет заново читать вместе с ребенком учебник истории за седьмой класс и физики за второй. Хороший родитель будет стараться избежать двух крайностей, а именно: не будет спускать с чада шкуру за плохие отметки, но и не будет пускать учебу ребенка на по л ный само т ек.
Дети наши толком никому не нужны, кроме их родителей и хороших педагогов. Поскольку родители всякими бывают, то стоит добавить: хороших родителей и хороших педагогов. Вот эти и священника в школу позовут. Без них ему трудно в классе появиться, а если они захотят, то никто не запретит и не помешает.
А вообще жалко, что дети не ценят школьные годы. Жалко, что и сами мы в бытность школьниками пропустили мимо ушей большую часть преподаваемых учений. Лишних знаний не бывает. Эту прописную истину стоит писать большими буквами и использовать в социальной рекламе. В мои школьные годы один смешной, но любимый всеми учитель преклонных лет говорил нам — непоседливым слушателям, следующие слова: «Каждый день вы приходите в школу с одним запасом знаний, а выходите с большим. Даже если вы не особо внимательны, вы все равно узнаете что-то новое. Это очень радостно»
Слова эти я тогда запомнил, но то, что пополнение копилки знаний связано с радостью, понял гораздо позже. Очень хочется, чтобы это поняли пораньше те, у кого еще буквально вся жизнь впереди. Ума не приложу, как им помочь, но помочь очень хочется.
А вообще, это прекрасное дело — начало учебного года. Все прекрасно: и начавшаяся осень, и банты, и цветы, и перепуганные глазки первоклассников, и запах краски в отремонтированном классе, и сочинения на тему «Как я провел лето».
Жизнь продолжается, дети рождаются, вырастают, за парты садятся и ручки тянут — отвечать хотят. Надо помочь им, надо защитить их, надо не дать им скиснуть и заплесневеть.
Хороший учитель, хороший родитель и позванный вами священник, на вас вся надежда.
Праведность от Закона и нечто большее (8 сентября 2011г.)
Пришел человек к священнику и говорит: «Я хочу креститься, но ходить в храм и молиться я не буду».
Мало ли чудаков на свете? Некоторые даже себя как «православных атеистов» идентифицируют. Отсюда и странные просьбы. Но священник сегодня должен быть ко многому готов. Да и сам проситель еще не знает, что он будет, а чего не будет делать после крещения, — он лишь заранее пытается обезопасить себя от будущей «чрезвычайной религиозности». Этакая психологическая защита, не более.
Что тут делать священнику? Крестить, да и все. Раз желание креститься у человека есть, то все остальное Бог сделает, добавит, приложит. Надо дать место Богу действовать, проявить Себя. Не все же от нас зависит.
Вместо этого священник (то был конкретный случай, а не моя выдумка) сказал: «Раз вы ходить в храм не собираетесь и молиться не будете, то и крестить вас не надо».
Формально священник, быть может, и прав, но по сути он совершил большую ошибку. Он совершил ее из желания сделать как лучше. Люди вообще склонны наиболее ошибаться не тогда, когда хотят согрешить, а тогда, когда стремятся сделать что-то великое и особенное. И ошибка эта не единичная и не эксклюзивная. Для многих подобное поведение есть норма, и они этой нормой даже гордятся.
Священник, предположим, стремится к образу строгого благочестия и склонен требовать от людей этого самого строгого благочестия, которое ему представляется единственно необходимым. Проще простого при этом «за деревьями леса не увидеть», то есть трудиться ради Бога и Бога же не замечать. Любить букву, но Христа в приходящих не видеть.