Рассекающим лезвием является Христова благодать, воспринятая человеком. И здесь уже важно понимать, что подлинно свят не тот, кто с детства безупречен, а тот, кто после принятия благодати не позволил себе вернуться к тому, что было «до». Владимир назад не возвращался. Владимир свят.
Он очень важен для нас, этот князь, который до крещения носил в себе все хвори народной души. В похоти ненасытен, к хмельному неравнодушен, в гневе страшен, в корыстных делах хитер. Это портрет подлинного язычника, сына страстей и служителя демонов. Такой человек стыдится не греха, а одной лишь слабости и неудачи, врагов ненавидит всей душой, слабых взглядом не удостаивает. Страсти свои он лелеет, и, глянув на него со стороны, ума не приложишь, что должно случиться, чтобы это сомнительное «дитя природы» изменило свой образ жизни в лучшую сторону.
Такими же, вероятно, были германцы, которых планомерно и жестоко покоряли и насильно окультуривали римляне. Такими были и наши северные соседи — норманны, наводившие столетиями ужас на всех соседей свои набегами. Нравы этих исторических персонажей смиряли и укрощали уже миссионеры и проповедники.
А наш князь смирился сам и указал затем путь к иной жизни своему народу. В нашем нравственном перерождении не принимали участия ни культуртрегеры из оккупационных армий, ни отряды иностранных миссионеров.
Князь важен для нас тем, что он сам поменялся. На этой мысли прошу остановиться вниманием. Она, как река, разделяется на два рукава.
Во-первых, многие начальствующие болеют той ложной идеей, что они должны хорошо управлять, а уже их собственная нравственность — дело неважное.
То ли они лукавят, то ли невдомек этим менеджерам, что неочищенный человек других очищать не способен. Поэтому нужно как на учителя смотреть на Владимира, смирившегося и познавшего Бога прежде, нежели начавшего приводить простой люд к Днепру ради крещения.
Второй момент касается всех нас вообще. Заключается он в том, что Владимир поменялся! Мы ведь так редко и так плохо поддаемся благим переменам. Мы все откладываем свое исправление, или же пытаемся возобновить вялые попытки то с Нового года, то с понедельника.
И уж кого нельзя упрекнуть в нашей бесплодности, так это Бога. Он подает благодать, и не отказывается приходить на помощь, и всем верующим говорит: «воззовет ко Мне и услышу его» (Пс. 90)
Видимо, мы в большинстве своем двоедушны и слабовольны, а князь-креститель наш не таков. Владимир вышел из купели крещения иным человеком. Похоть увяла, жестокость сменилась желанием голодных кормить, гордые и хитросплетенные помыслы вытеснила из души евангельская простота. Вот в этом стоит подражать князю.
Тот, кто способен понять неоценимую важность благого изменения, совершившегося в человеке раз и навсегда, тот никогда не будет сомневаться в святости изменившегося человека. И неважно, какими грехами был покрыт этот человек ранее.
Владимир, как говорит Предание, во время оно с днепровских холмов смотрел на Днепр, туда, где в прибрежных водах крестились малые и старые люди его народа. Волны восторга и великих мыслей заполняли его изумленный ум, когда волны Днепра омывали людей во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Там, воздев руки, как Соломон при освящении Храма, молился он об обновляемых людях. Да будет известно нам, что горячая, сердцем рожденная молитва не умирает. Обращенная к Богу Живому, она сама становится живой и бессмертной, и продолжает в веках звучать и действовать. Поэтому потрудимся мысленно стать в День Крещения Руси у подножья того холма, на котором с воздетыми руками молится равноапостольный князь. О нас он молится тоже, и внемлет Бог молитве его.
Преподобный Серафим: житель Святой земли (31 июля 2012г.)
Серафима Саровского знают все в Церкви и многие за ее пределами. Отдельные факты его бездонной биографии сияют, как звезды на фоне перевернутой чаши неба.
Ангельские руки мягко опустили его на землю, когда он (тогда еще — мальчик Прохор) упал с верха недостроенной колокольни.
Матерь Божия исцелила его через святой Свой образ, проносимый мимо окон дома, где он лежал больной.
Христос, окружаемый Ангелами, как «матица в улье — пчелами», явился Серафиму-иеродиакону.
Столпничество, затвор, многолетнее молчание и постоянное богомыслие сменяли и дополняли друг друга долгими годами. Только деревья смиренно склоняли кроны, прислушиваясь к его молитвам, да дикий зверь приходил съесть сухарь из рук старца и послушать звуки его голоса.
Всенародная известность, наполнявшая Саров тысячами паломников, и слово Богородицы, повелевшей не уклоняться от вразумления многих.
Берите на выбор эти и другие факты, здесь все знаменательно и пречудно. Перечитывайте поучения старца, обновляйте в памяти смысл его беседы с Мотовиловым, удивляйтесь неусыпному попечению о Серафиме Матери Господа. Все будет вас назидать, тем более что воспоминаемы события относятся не к четвертому или пятому веку, и не к египетским отцам, а к веку девятнадцатому, то есть к историческому вчерашнему дню.
А я сегодня хочу вспомнить о том, что места вокруг своей уединенной в лесу кельи Серафим назвал библейскими именами. Горы Фавор и Голгофа, поток Кедрон, речка Иордан. Никогда не бывший за пределами России, умом Серафим жил в Святой земле. Любая земля способна превратиться в святую, если живут на ней святые люди.
О, сколько нас, изъездивших страны и континенты, понавозивших домой килограммы святынь и сувениров: масел, икон, камушков, листиков, но не привезших самого главного — благого изменения жизни. Сколько людей способны поселиться в двух минутах ходьбы от Святого Гроба, и прожить там долгое время, едва-едва раз в год вспоминая о том, Кто был погребен неподалеку и почему Гроб сей пуст. Серафим же телесно был вне прикосновения к вещественным святыням, стяжая Самого Христа внутрь сердца своего. Серафимов путь правильный, а все остальное сомнительно.
Подобным образом и Паисий святогорец говорил, что Афон был обычной лесистой горой. Поселившиеся на горе отцы превратили ее в преддверие Неба, и вообще любое место если свято, то свято живущими там людьми, а не только памятью о прошлом. Если что-то важное нужно христианину сегодня, то это — ставший на место, под действием благодати, разум, чтобы нам не бегать туда и сюда, и не умножать суету, но повторять слово псалма: «На всяком месте владычества Его благослови, душе моя, Господа» (Пс. 102)
Если ворон кормил Илию хлебом и мясом при потоке, а нас ни один ворон кормить не собирается, то это не потому, что наши вороны отличаются природой от ворон Израильских. И если Христос явил многие силы и знамения через одного Серафима, а мы, собранные в тысячах и тьмах, даже на малую часть его дел не повторим, то это не от лицеприятия Божия. Нет у Бога лицеприятия.
Дело в решимости, которая, по словам Серафима, у древних христиан была, а у нас отсутствует. Место решимости в служении Богу заняла вялая расслабленность и переживание о благообразной наружности. А что там внутри, так это ж кто видит?
Еще мне очень важным видится тот факт, что Серафим принадлежит к тем святым, которые ото всех прячутся, но на всех влияют. Таков Антоний Печерский, всюду копавший пещеры, чтобы жить под-, а не над землей. Невзирая на вечное бегство от людей, он определил облик русского монашества на долгие столетия и стал одним из отцов нового христианского народа.
Таков Сергий Радонежский, который, как невесту, любил неописуемую нищету своей обители, но влиял и при жизни, и по смерти на весь народ от мала до велика. Точно таков и Серафим. Подобно апостолам, эти люди могут сказать о себе, что они ничего не имеют, но всех духовно обогащают. Они неизвестны, но их узнают. Их преследуют, но вот они живы.
Подумать только! И таких людей мы дерзаем называть «иже во святых отцы наши»! Что хотите думайте, а я думаю, что нам следует воспламениться ревностью и исправляться. Иначе уж больно стыдно жить на белом свете. Помогай нам, Серафиме, преподобный отче наш.
В Украине нет споров о филологии (1 августа 2012г.)
Украинский парламент 30 июля отказался изменить итоги голосования по закону «О принципах государственной языковой политики», изменяющему статус русского языка на некоторых территориях страны. В итоге в ряде регионов на Украине русский язык может получить официальный статус. Что об этом думают украинские священники?
Языковой вопрос в Украине не касается одного русского языка. Он относится к языкам всех национальностей, из которых состоит Украина как политическая нация. Украина многонациональна и мультикультурна.
В интересах внутреннего богатства и жизненного разнообразия было бы хорошо способствовать поддержанию этой живой многонациональной пестроты. Она — не что иное, как символ бытия естественного и нешаблонного. Но Украина по Конституции — государство унитарное, в отличие от, скажем, России или Германии, которые федеративны.
«Единство в многообразии» — принцип федерации. «Единство, как таковое» — принцип унитарности. Здесь и зарыта собака.
Идеологически Украина пребывает в 19-м веке, то есть в эпоху бурного развития «дикого капитализма», торжества социалистических идей как реакции на дикий капитализм и борьбы за национальное самоопределение. То, что для Европы это смысловое поле — позавчерашний день, мало кого трогает, и мало кому понятно.
«Великая Австрия», «Великая Германия», «Великая Польша», «Всемирная Британия» уже отмахали флагами. Идеология национального величия прошла через сито двух Мировых войн в самом безбожном столетии и перестала определять политику ведущих европейских стран.
А Украина, с опозданием попав в обойму самостоятельных государств, пытается поспешно доказать самой себе свою полноценность и равнозначимость в семье прочих европейских народов. Это печальные потуги, так как они говорят об отсутствии самокритики.
Как стране огромной по размерам и желающей представлять из себя нечто монолитно-крепкое, Украине предстоит задача явить миру свой культурный лик, без которого можно сомневаться в существовании стра