жию и исповедует действие силы Божией, но над другими, а не над собой. Сам себя исправлять не хочет и Бога к себе на помощь в этом деле не зовёт. Так преимущественно выглядит наш религиозный человек. Это можно назвать диагнозом, и это явление ждёт благодатных изменений. Религиозный этнос славянина насущно нуждается в такой установке, как очистительная работа над собой с помощью Бога. Без этого нет деятельной веры, и это — главное чудо. Эту сентенцию можно назвать вторым выводом из начатого разговора. А первая, напомним, звучит так: «Где нет места чуду, там царствуют чудовища».
Чудес искать не надо. Они повсюду. Неужели вы никогда не удивлялись, что люди живут и ходят, и что всех их мамы родили, и что птицы поют, и что Солнце больше Земли, но оно служит Земле, а не наоборот? Если вы всему этому и многому другому не удивлялись, то вы просто совсем не знаете чудес. Вы тоскуете по фокусам, возможно, религиозным. Антихрист даст некие ложные и эффектные чудеса людям, которые не замечают повседневных подлинных чудес, чем прельстит их и погубит. Всё это уже происходит для глаз внимательного чело— века. А ведь человек всегда погружён в чудо. Кому, как не верующему человеку, это знать? Зачатие и рождение, улыбка и объятия, примирение и прощение — чудо. Делать невидимое видимым — не является ли чудом? Является, конечно. А знаете ли вы, что любой человек ежедневно сотни раз творит такое чудо? Он превращает нечто невидимое в нечто видимое. Так говорит Иустин (Попович), и я лишь повторяю его слова. Вот вы подумали, что неплохо было бы проведать в больнице товарища. Кто видел эту мысль? Никто, если на время не говорить о Боге. Ваша мысль для всех невидима. Но вот вы реализовали её и проведали товарища. Браво! Вы — чудотворец. Вы невидимую мысль претворили в видимое дело без всякой алхимии, одними только изначально данными средствами. Так — в отношении добра. Но так же — и в отношении зла. Вы подумали украсть (оболгать, сблудить) и сделали это. Вы — чёрный маг, друг демона и распространитель невидимого зла в видимом мире. Так каждый из нас чёрно или светло творит чудеса, тысячи и сотни тысяч раз превращая невидимые мысли в осязаемые дела, за которые и даст ответ на Страшном Суде. Разве это не удивительно — а вместе с тем и весьма страшно? В 1947 году, то есть в самый разгар эпохи борьбы против чуда (Сталину ещё оставалось жить шесть лет), в СССР на экраны вышла лента «Золушка». Пьесу по этому «бродячему сюжету» написал Евгений Шварц. Фильм более чем удался, и, как водится, был разобран на цитаты. Быть может, главная из них — это слова маленького спутника Феи: «Я ещё не волшебник. Я только учусь. Но любовь позволяет мне делать настоящие чудеса». Фраза эта выходит далеко за рамки сюжета, и за исторический контекст. Она претендует на то, чтобы быть внеисторической, поскольку в любое время найдёт для себя сочувствующее сердце. Что значит «идти в Каноссу» или пировать «от яиц до яблок» — многим непонятно. Для расшифровки этих вошедших в историческую память выражений нужно порыться в книгах и поискать современные соответствующие ситуации. Причём соответствующих ситуаций может и не быть. А вот слово о том, что любовь позволяет делать настоящие чудеса, есть слово внеисторическое, которое должно быть расслышано каждой эпохой впервые и вновь. Горе той эпохе и тем людям, что живут в ней, если они глухи к слову маленького спутника Феи. Мы призваны творить чудеса. Мы обязаны их творить, не в смысле сведения огня на землю, а в смысле деятельной любви, которая в этом падшем и обречённом на сожжение мире всегда будет высшим чудом. Вот мы поговорили о высоких абстракциях, пронизывающих жизнь. Пусть теперь мать посмотрит на детей своих и поймёт, что они — чудо, и больших чудес не надо. Пусть и дети не пользуются материнской любовью как чем-то непременным и неизбежным, но поймут (если в соответствующем возрасте уже), что и это чудо. Когда вы будете оглядываться по сторонам и замечать «обыкновенные чудеса», вы будете одновременно превращаться в человека.
Деньги и торговля по-евангельски (25 декабря 2012г.)
Деньги — это только деньги или нечто большее? Где их брать и что с ним делать, чтобы жизнь прошла не впустую?
Деньги — это просто деньги, когда вдовица, при неусыпном оке незамеченного ею Христа, бросает в корвану две лепты. В них — все ее дневное пропитание.
Деньги это уже совсем не деньги, а образ двух Заветов — Нового и Ветхого — когда милосердный самарянин дает две (!) монеты хозяину гостиницы и просит за эти средства поухаживать за избитым странником. Милосердный самарянин, в котором мы со времен Оригена научены видеть Христа, обещает вернуться и вознаградить владельца гостиницы, если тот потратится сверх двух монет. (Можно, видимо, питать паству кое-чем полезным, помимо Писаний обоих Заветов)
Деньги остаются деньгами, но превращаются в повод к чуду. Это когда Петр забрасывает удочку в море и ловит рыбу, во рту которой находит дидрахму. Этих денег хватает ровно на подать за себя и за Господа для храмовых сборщиков. Но ровная достаточность, вытащенная изо рта наудачу пойманной рыбы, рождает удивление при созерцании «обыкновенного чуда».
Деньги — вовсе не деньги, когда Христос говорит искусителям: «Дайте Мне златницу». А потом спрашивает: «Чей это образ и написание?» Оказывается, что как монета принимает образ правящего царя, так и душа принимает образ Божий, поэтому нужно отдавать Божие — Богу, а кесарево — кесарю. Душу — Бога, ибо она — по образу. А деньги в виде налога — царю, ибо его профиль на монетах.
Деньги — совсем не деньги, когда Царь из притчи раздает рабам денежные суммы, соответственно силам каждого, и потом, придя, ищет получить прибыль. Это уже образ даров и способностей, полученных от Царя царствующих. Способностей, которые нужно пустить в «духовный оборот» и послужить ими Богу ради духовной «прибыли».
Не о деньгах говорится и в притче о мудрых и немудрых девах, когда одни говорят другим о масле для лампад: «Пойдите и купите себе». Говорится о чем-то ином, ведущем к сохранению и умножению веры и ее плодов.
Таким образом, на страницах Писания иногда деньги — это «просто деньги», иногда это «не просто деньги» и «не совсем деньги», а иногда это «вовсе даже и не деньги».
Историческая ситуация, в которой возникло Евангельское чудо, это не мир бартера и натурального обмена, а высокоразвитый мир товарно-денежных отношений. Этот мир требует правильных отношений к денежным знакам. По крайней, мере навыки счета в таком мире так же необходимы, как и навыки чтения.
Мы часто стыдимся говорить о деньгах, как о чем-то заведомо скверном и низком. Это не мешает множеству из нас быть тайными или явными сребролюбцами. Происходит нечто подобное традиционному отношению к половой сфере. В. В. Розанов отмечал, что русские люди стараются не думать и не говорить на темы пола, как бы лишая пол идеальной стороны. «Ну, его», да «Фу, какая гадость». Зато в быту у нас вместо ангельской чистоты полным полно грязных и свинских моделей полового поведения.
Получается, что блудить-то блудим, но попытаться хоть немного понять эту таинственную половую сферу жизни не желаем из-за ложного стыда. Так ханжество всегда пожимает ручку явному разврату.
Нечто подобное происходит и в области отношений к деньгам.
Отношение к ним неправильно как тогда, когда только о деньгах говорят и думают, только к ним стремятся, так и тогда, когда о них умалчивают. Правильное поведение кроется посередине, на маршруте, именуемом «царский путь». Не сорить и не копить бездумно, но зарабатывать и разумно тратить — вот цель.
Деньги нужны при купле — продаже. Это элементарная мысль. Даешь деньги — получаешь нечто взамен равное по стоимости. Нечестный человек стремится задешево купить нечто драгоценное, или продать дорого нечто маловажное. Стоит теперь вспомнить, что одна из граней наших отношений с Богом есть некое подобие купли — продажи. Сам Христос называется Искупителем, словом, однокоренным со словом «покупать». «Вы куплены дорогою ценою!», — говорит Павел.
Человек верующий постоянно должен быть занят некой меной: он меняет земное и временное на небесное и вечное. В этом, кстати, смысл добровольных лишений и ограничений. Время, силы, сон, еду можно приносить в жертву и получать взамен Самого Бога и Его благодать. В этом смысле в притчах Господь раздает таланты (мины, златницы) и велит рабам эффективно торговать и достичь прибыли.
«Употребляйте их в оборот», — говорит Господь о розданных талантах (Лук. 19:13), а по-славянски это слово звучит: «Куплю дейте дондеже приду». Это и есть та духовная купля — продажа, которую мы должны вести. Можно думать, что слово Откровения о невозможности «покупать и продавать» при антихристе, означает полное отсутствие в людях желания что-либо делать для Бога и чем-либо жертвовать.
Уже и сейчас есть великое множество людей, которые ничего для Бога не делают, ничто земное не меняют на небесное, не «торгуют» по-евангельски. Эти люди находятся в несомненном состоянии погибели и без всяких дополнительных печатей, поскольку чело их уже духовно «запечатано» скверным и бесплодным образом мышления, а руки — таким же скверным и бесплодным образом деятельности
Деньги нужно освятить жертвой. Они уже не звенят, вернее, те, что звенят, похожи на Кошкины слезки. А вот те, что шелестят, сохраняют пока еще действенность.
Деньги шелестят, хрустят и шуршат по-разному. Над одним шуршанием банкнот пребывает благословение Божие. Это деньги, вложенные в Христову любовь. Над хрустом же других купюр никакой голубь не летает, но напротив — вокруг них вьется змей. Это украденное, отобранное, а главное — нечестиво или глупо потраченное.
Церковь обязана освящать деньги, попадающие в ее руки путем священного и мудрого использования. Хоронить странников, существенно (а не копейками) помогать вдовам, сиротам и калекам, поддерживать опустевающие приходы, финансировать миссию и печатное дело мы должны сами. Этому нужно учиться.
У каждого из нас, даже самого небогатого человека, есть в кармане «мятый рубь», отдав который, мы не ощутим себя обедневшими. С этого и надо начинать. Нас ведь — христиан — все еще миллионы! Словно капли, эти мятые бумажки, о которых Высоцкий пел, что их «экономить — тяжкий грех», способны собираться в ручейки, а далее — в реки. Важно только, чтобы эти реки, говоря словами того же Высоцкого, «в конце куда надо впадали».