Так, нежданно став епископом, Амвросий ощутил всем существом, что это такое — быстрое восхождение по ступеням. Идущий быстро наверх страдает одышкой. Новый пастырь Медиолана стал строго следить за поставлением в священные должности. Неготовый пусть учится, недостойный пусть отойдёт. Иначе поколеблется Вселенная.
Из историй, связаных с Амвросием, больше всего известна его строгость к императору Феодосию. В далёких Фессалониках народ восстал. Тот велел солдатам обнажить мечи. Пролилась кровь. Где Фессалоники, а где Медиолан? Но царя, идущего к Причастию в Медиолане, Амвросий остановил прилюдно: «Отойди! Ты недостоин!» Тот, кто сегодня боится участкового милиционера или начальника районной администрации, не может даже издали представить, какой славой окружён был император Рима, какое раболепие и страх рождал он в подданных. Соответсвенно, трудно понять поступок Амвросия. И это не был отчаянный шаг наподобие обличительной речи в адрес тирана, после чего «пан или пропал». Это был спокойный и твёрдый поступок человека, прочного, как алмаз. Церковь Христа смотрела на Феодосия глазами Амвросия, и царь сделал шаг назад.
Здесь можно отступить от темы и посетовать на редкость подобных смирительных для власти событий. Поведение Амвросия — редкость и для Запада, и для Востока. Курбский из Литвы писал о злодействах Грозного и горевал, что нет Амвросия. А если есть (в лице Филиппа), то царь не сделает шаг назад, а сделает, наоборот, шаг вперёд и повелит казнить не в меру рьяного владыку. Но нужно понимать, что одно яркое событие — лишь звено в цепи других. Не проводи Амвросий ночи без сна, не погружайся он умом во всякое свободное время в тексты Писания, не учи он народ регулярно, разве была бы сила противопоставить крест короне?
Амвросий — учитель. Это самое главное. Он обрабатывает грубые умы, объясняя возвышенные тайны, выраженные простым языком Библии. Таким мы видим Амвросия в изображении Августина. Этот сын Северной Африки, эта бездонная душа так, быть может, и бродила бы по распутьям, если бы не проповеди медиоланского пастыря. Августин, наученый манихеями, смеялся над Шестодневом, презирал то, что казалось ему безыскусным и пригодным только для черни. А Амвросий с кафедры преподавал народу и мёд, и молоко, и твёрдую пищу. И гордый знаниями учитель риторики из Тагаста понял: «Если есть такие епископы, то Истина только в Кафолической Церкви». Он описывает нам Амвросия вечно занятым, вечно окружённым людьми. Если же отдыхающим, то непременно читающим книги про себя, то есть не вслух, а лишь водя по строкам пальцем. Это было редкостью, поскольку в те времена читали только вслух. Мудрость, святость, всеобщее уважение к епископу пленили тогда ещё весьма тщеславного Августина. Одного только он не мог ещё понять, принять и понести в жизни Амвросия, а именно — отсутствия женской любви. Ещё не наступил перелом, ещё Ангел не пропел Августину на ухо: «Бери, читай!». Потом, когда всё это произойдёт, Амвросий покрестит Августина и подарит миру такой просвещённый ум, что многие столетия после будут его должниками.
Проповедующий епископ, словом глубоко проникающий в некую избранную душу. Где мы видели это ещё? Пушкин, слушающий святителя Филарета, — вот где.
Я лил потоки слёз нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей…
Великий человек, словом проповеди переворачивающий душу в другом великом человеке, способном повлиять на целые поколения! Проходите мимо этого зрелища, если хотите, а я не могу не остановиться и не вздрогнуть от встречи с чудом. Филарет — Александр. Хочется крикнуть: «Ещё, ещё!»
Амвросий был постник и подвижник. Он не играл в христианство и не пользовался епископством. Он служил Христу и распинался за паству. Если нужно плоть умертвить, то, значит, нужно умертвить. Воля римлянина, принявшего благодать, способна творить чудеса аскетизма. И если истончается тело, если обостряется ум, если сердце даже во сне произносит имя Иисуса, то невидимый мир приближается к человеку. Так однажды во время долгого воздержания Амвросию явились двое в белых одеждах. Тени — не тени; Ангелы — не Ангелы. Они явились дважды и назвали свои имена. А потом указали место, где лежат их, за Христа изувеченые, тела. Их звали Протасий и Гервасий. Епископ нашёл место их погребения и обрёл тела двух мучеников, пострадавших в первом веке.
Такие события — великое торжество Церкви, подобное обретению Креста при Елене. Земля отдаёт сокровище, из многих глаз льются слёзы, которые невозможно сдержать, в воздухе разносится благоухание, умножая радость, Бог благоволит творить через новообретённые мощи чудеса. Кафедра Медиолана укрепляется невидано. Трудно сказать даже, кто более славен: Рим или престол Амвросия? Здесь свой литургический чин, отличный от римского, и епископ сам пишет многие песнопения. Одно из них — Te Deum, или «Тебе Бога хвалим», — доныне поётся и на Востоке, и на Западе. Так в трудах он проводит дни — рыцарь веры, поэт и духовный воин, избранный на епископство детским криком.
Он просил похоронить его вместе с мучениками, тела которых обрёл. На его лицо не положили серебряную маску, и он почивает в полном облачении между Протасием и Гервасием, лежащими справа и слева. Епископская митра надета просто на череп, на мощи. Глаза, некогда грозно смотревшие на Феодосия и умно сиявшие на Августина, который стоял среди слушавшего проповедь народа, на время перестали сиять. Они на время уступили пустоте глазных впадин, но непременно опять засияют в день воскресения мёртвых. Обновится плоть и оживут кости. Как от долгого сна, поднимутся лежащие рядом Протасий и Гервасий. Поднимутся и попросят багословения у епископа.
— Благослови, владыко.
— Нас благословит Тот, Кому служили вы и я, — ответит Амвросий и молитвенно сложит ладони, как не делают на Востоке, но как принято на Западе до сего дня.
Тогда он, носящий имя в честь напитка, дающего бессмертие, обретёт бессмертие подлинное и поток сладости, которым напояются святые. А пока его телу лежать под алтарём любимого храма, а нам преклонять колени у решётки, которой мощи отгорожены от молящихся.
Там мы его и видели в бытность в Милане, там и смахнули слезу, там и коснулись лбом холодного напольного мрамора.
«Надо объединять молитвенные усилия и политические шаги» (1 февраля 2014г.)
Протоиерей Андрей Ткачев о пребывании Даров волхвов в Киеве и политическом кризисе на Украине …
Как сообщалось, 30 января завершилось пребывание Даров волхвов в Киеве. Святыня находилась в столице Украины с 24 по 30 января в Стефановском приделе Успенского собора Киево-Печерской лавры. За эти дни к ней смогли прикоснуться 280 тысяч богомольцев.
О значении этого события рассуждает в интервью «Русской народной линии» сотрудник Синодального отдела религиозного образования, миссионерства и катехизации УПЦ МП, настоятель храма преподобного Агапита Печерского при медицинском университете г. Киева протоиерей Андрей Ткачев.
По моему убеждению, такие события — это повод увидеть в храме тех, кого мы не видим каждое воскресенье. Мы не можем однократным действием освятить нашу внутреннюю жизнь, наши повседневные события, но мы можем создать повод, чтобы помолиться с человеком, поговорить, ответить на его вопросы. Для этого, главным образом, в планах Божиих и привозят святыни. Не только, чтобы явить Божию силу, например, в исцелениях, но и разбудить в человеке интерес, внутренне побудить его к встрече со священником.
Перед Церковью в лице духовников стоит вопрос, чтобы мы несколько по-другому посмотрели на привоз святынь. Какая бы святыня ни прибывала к нам, и если ожидается многолюдство, то все паломники должны быть охвачены молитвой и проповедью. Люди должны получать ответы на свои внутренние многолетние вопросы. Вот для этого всё делается, и, по-моему, так все должно рассматриваться.
Конечно, всё, что сейчас делается на Украине, испорчено Майданом. В обществе наблюдается политизация и поляризация в зависимости от отношения к происходящему. Агрессия с одной стороны и как реакция — уныние с другой.
Непредсказуемость ситуации вызывает множество неприятных состояний. Поэтому количество пришедших поклониться Святым Дарам было меньше, чем ожидалось.
К поиску мирных решений конфликта на Украине надо подходить со всех сторон. Без политических мер ничего не решить. Просто молиться о мире не получится. Надо объединять молитвенные усилия и политические шаги. Должны быть приняты комплексные меры. Бог поможет, если люди приложат все усилия.
Телекартинка (3 февраля 2014г.)
Я буду говорить о кино, хотя не кино меня интересует. Просто мы живем во времена власти телевизионной картинки. А новости нынче по интриге и напряженности соперничают с сериалами, особенно во времена, когда каскадеры на общем плане залиты то ли клюквенным соком, то ли специальной краской. И все для того, чтобы зритель в ужасе прошептал: «Кровь», и санкционировал пролитие настоящей крови.
Жан-Люк Годар в одном интервью сказал, что кино изначально явилось, как операторское искусство. Киношнику предстояло увидеть, заметить, правильно расположиться, навести камеру, словно прицеливаясь, и шептать про себя: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно». Это кино в своих истоках. Потом, говорит Годар, оно стало искусством сценария. Это был крен от жизненной данности в сторону стремления лепить жизнь по нужному плану. В том же интервью он говорит, что в торжестве выверенного текста, сценария заключено сходство сталинско-советского кинематографа и Голливуда. И там, и там господствует идеология – тоталитарная идеология коммунистической стройплощадки и тоталитарная же идеология общества потребления.
Снимали не то, что есть, а то, что надо. И в кино ходили спать и видеть сны. Отсюда «фабрика грез», и отсюда «честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой».
Новостная тележурналистика должна была исправить дело.