Одинаково нетрудно было Сыну Божиему, смиренному, но всесильному, обращаясь к грешнику, сказать: «Отпускаются тебе грехи», – и, обращаясь к парализованному человеку, сказать: «Встань и ходи» (см.: Мф. 9: 1–6). И в том, и в другом случае слова Христа были делом – и грехи действительно прощались человеку и болезнь уходила.
В этих трудах Христос провел около трех лет. Как свеча, зажженная и поставленная на подсвечнике, Он не мог утаиться. О Нем услышали всюду. Но не любовью и не радостью откликнулись сердца многих в ответ на Его приход и Его деятельность. Приближалось время Ему стать Жертвой. Он знал об этом. Более того – для этого Он и пришел. Он знал не только о Своей смерти, но и о том, как именно Он умрет – на Кресте. Об этой крестной смерти Христос говорил заранее: «Когда вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12: 32).
Его предал один из учеников. Христос был схвачен, но не просто убит, а судим и неправедно осужден на смерть. Перед распятием Его жестоко били римские солдаты в претории. Вместе с Христом были распяты два злодея. В это время солнце не захотело светить на землю, и камни, словно негодуя, с шумом трескались. Люди же у подножия Креста говорили: «Сойди с креста, и мы уверуем в Тебя. Иных спасал, а Себя не можешь спасти?» Наконец, сказав: «Совершилось!», Христос приклонил главу и отдал дух.
Он был оплакан Матерью и малым числом учеников и поспешно погребен недалеко от места страдания. Двери в гроб Его были закрыты большим камнем. Для тех, кто любил Христа, жизнь потеряла смысл. Для тех, кто Его ненавидел, настало мрачное тожество.
Оно длилось недолго. Ни гроб, ни смерть Христа не удержали. Он воскрес! Он жив, и смерть над Ним не имеет больше никакой власти. Яркой вспышкой в ночи греха было Христово Рождество. Вспышкой света для сидящих во тьме был Его выход на проповедь. Но самой яркой вспышкой стало его Воскресение. Доныне и вовеки сияет и будет сиять свет Божий из пустого гроба, в котором на малое время уснул Безгрешный Господь.
Вот оно, христианство! Теперь проповедь о Воскресшем предстояло разнести по всему миру. Нужно было возвестить людям всех племен и народов победу над смертью и новую жизнь, начавшуюся во Христе. Кто уверует, примет крещение и отпущение всех грехов, тот обручится с Иисусом как с Царем грядущего Царства. И совершилось всё это, когда Дух Святой сошел на апостолов, когда была им подана непобедимая сила и смелость свидетельствовать о Христе умершем и воскресшем.
Духовная свобода, братская любовь, предчувствие будущей жизни – вот что такое христианство. Ненависть к греху, любовь к праведности и стремление к святости – вот что такое христианство. И это не частная собственность одного или нескольких народов. Это дар Божий для всего человечества. Наш народ к этой радости приобщился со времен Владимира.
Лучше бы не трогать (12 августа 2014г.)
Грузия к санкциям против России не присоединилась. Мудро. В противном случае басня о слоне и Моське будет настырно приходить ко всякому на память. Оно надо умным людям? Украина же к санкциям присоединилась… Помолчим, вздохнем и продолжим. Дела с санкциями не ограничиваются экономикой. Звучат также угрозы распространить запреты и ограничения на деятельность общественных и религиозных организаций. Понятно, что Русская Православная Церковь опять оказывается в зоне риска.
Со сцены Майдана уже не раз звучали крики «любвеобильных» пастырей о лишении храмов УПЦ МП регистрации. В прямом эфире разных телеканалов гости студий и ведущие позволяют себе не редко самые дикие высказывания в адрес Украинской Православной Церкви. Так называемая «гидность» победивших революционеров вполне уживается с враньем, хамством и сознательным разжиганием межконфессиональной вражды. Те, кто декларирует сильную любовь к Украине, видимо, решились совсем ее доконать, распространяя внутренний украинский пожар еще и на религиозную область.
В лучшие времена политики соглашаются не трогать Церковь, оставляя ее жить по внутренним законам, не противоречащим нормам общежития. В худшие времена политики либо занимаются удушением Церкви в объятиях и попытками превратить ее в домашнюю прислугу для государственных интересов. Либо открытым гонением на Церковь по причинам несогласия с ее видением мира или упорным нежеланием превращаться в выше упомянутую прислугу. Москва здесь вторична, как фактор нелюбви. В 17-м веке, к примеру, в Речи Посполитой поляки не стеснялись называть православных христиан агентами Турецкого султана (!). Это потому, что Юго-Западный край церковно подчинялся Патриарху Константинопольскому, а сам Константинополь был под властью турок. При изменившейся политической конъюнктуре православных, глазом не моргнув, объявят агентами любой державы и любой спецслужбы, даже самой фантастической, зане все это лишь поверхностные поводы, а причина в другом. Причина в сатанической ненависти к Православию по существу. И это не столько дело сознания, сколько подсознания и безбожных интуиций.
И все-таки не надо трогать Церковь. Ради сохранения на карте мира той самой Украины, которую якобы так любят националисты, Церковь трогать не надо. Ведь совсем все прахом пойдет, если оставшееся Святое начать лапать своими не совсем чистыми верхними конечностями. Про Советскую власть нередко говорят: «Не трогала бы Церковь, до сих пор бы достояла». Или еще говорят: «Все было хорошо (заводы работали, жилье строилось, дети бесплатно в спортивные секции ходили и т.д.). Одно плохо – с верой воевали». Про Украину же можно сказать так: «Все плохо (список на сорока листах прилагается). Одно только хорошо – веру не трогают». И вот это единственное «хорошо» может растаять, как первый снег.
Если сравнить народную жизнь со зданием, то небрежное, тем более – преступное отношение к религиозным основам, равносильно разрушению фундамента. Не устоять такому дому. Быть ему по необходимости грудой кирпича, и хорошо бы жителям успеть на улицу повыскакивать. Все мало-мальски думающие люди понимают, что любой мир хрупок и требует, чтобы его берегли. Понимают так же люди, что ломать легче, чем строить, при том, что далеко не все поломанное можно потом восстановить. Неужели находящиеся при власти люди этого не понимают? Понимают. Они не глупее нас. Только они не свободны. Я не про Америку намеки забрасываю. Что до Америки, то это очевидно и в намеках не нуждается. Я вот о чем.
Однажды крепко согрешив, человек рискует попасть в такую измененную реальность, в такое зазеркалье, что уже станет делать вовсе не то, что хочет. У дьявольских анти-систем есть своя внутренняя дьявольская логика. Заставит сатана человека сказать «а», значит, заставит потом сказать и «б», и «в», и все прочее по списку. А человек глупый думает: «Скажу «а», а «б» говорить не стану». Станешь, милый, все станешь говорить, что прикажут. И не сомневайся, раз уже влип. Вот это и произошло.
Думали «Выйдем на площадь, а там и победим». Нет. Следующий шаг: «Малой кровью обойдемся – и наша взяла». Опять нет. «Больше крови и тогда уж – победа». Снова нет. «Война! Война все спишет! А если победим, то победителей не судят». И тут нет. И вот где-то посреди этих не прекращающихся безумств вытягивается новый фант. «Что делать этому фанту?», — робким голосом, уже ничему не радующиеся, спрашивают мнимые хозяева положения. Рогатый хозяин отвечает: «Церковь гнать. Крови было много. За кровь спасибо. Уважили. Теперь – Церковь гнать». «Какую?», — спрашивают первые лица. «Настоящую гоните. Она одна и есть. Остальные меня не интересуют».
Меру беззаконий злодеям нужно дополнить. Хрестоматийный злодей всегда должен начать с мелочей, а потом замахнуться на святое и с шумом погибнуть. Пока святое не трогает, вроде еще живет. И логика самоубийства влечет его порвать именно оставшуюся пуповину. Поэтому стоит еще и еще раз сказать: «Не надо. Не троньте Церковь. Ради той страны, о которой вы кричите, что любите ее «понад усэ». Ради своих бессмертных душ. Ради того, чтобы не повторять историю Амана. У евреев спросите (слухи ходят, что националисты в Украине как-то дивно с евреями передружились), они вам расскажут, если конечно они настоящие евреи. Расскажут, как величался один нехороший человек, как он грозился и придумывал казни. А потом как он повис на виселице, приготовленной им же, но для других.
Бог вступается за обидимых и бессильных. Бог мстит за их обиды сильным и гордым. Как хранил Он Израиль в древние времена от врагов многочисленных и высокомерных, так умеет Он постоять и за Новый Израиль, за Церковь Христову, которую кто только не гнал, однако она жива, а враги ее стали пищей червя неусыпающего. В общем, спросите про Амана у евреев, и не надо трогать Церковь.
Я и другие (16 августа 2014г.)
Когда-то в Украине был кинематограф. В 70-х годах прошлого столетия работа кипела особенно бурно. В павильонах, помнивших Дзигу Вертова и Александра Довженко, не сквозняк гулял, яко же ныне, а сновали люди, воздух грели софиты, гримерки и монтажки гудели, как улей. И пусть художественные фильмы украинского производства на «Оскар» не номинировались, эфир все же был заполнен собственным продуктом достойного качества. Особенно хороша была анимация и документальное кино. «Врунгеля» и сегодня любо-дорого смотреть, равно, как и многое другое. Мне же вспоминается один научно-популярный фильм по социальной психологии производства 1971 года. Называется фильм «Я и другие». Режиссер – Феликс Соболев из Харькова. Психолог, ставивший эксперименты в кадре – россиянка Валерия Сергеевна Мухина. На лицо — плодотворный союз, иллюстрировавший когда-то популярный лозунг об украино-российской дружбе: «Навеки вместе». В фильме разыгрываются модели социального поведения, приводятся примеры манипуляции сознанием и влияния коллектива на личность. Очень отрезвляющее зрелище. В сети фильм есть, и пытливый зритель без особых трудов найдет его при желании. А я вам напою Карузо на кухне, как умею.
Перед группой детей, сидящих кружком, стоят две пирамидки: одна белая и одна черная. Только один из детей – испытуемый. Все остальные научены говорить, что обе пирамидки белые. Вопрос: долго ли испытуемое дитё будет утверждать очевидное, и насколько голос большинства способен заставить человека назвать черное белым? Что вам сказать? Детки милые, но ужас подлинный. Очевидность сдается социальному диктату быстро. Очень скоро испытуемый ребенок называет белую пирамидку черной. Не без внутренних мучений он это делает, но делает. Причем, когда ему уже потом говорят: «Возьми черную пирамидку», он тут же безошибочно берет вещь нужного цвета. То есть он не дальтоник, и чувство реальности не утратил. Просто, как говорят грузины, скажет тебе сто человек, что ты паровоз, и ты ответишь «Ту-ту-у-у». «Вот тебе бабушка и Юрьев день» в смысле «Вот тебе, поборник свободы и демократии подлинная цена личностного выбора, и объективная реальность вместе с осмысленными действиями».