Пусть поборники «святой простоты» спорят о возможности некоей «глупой святости». Пусть спорят. Но само понятие «святой простоты» взято из Писания, а не с потолка. В истории же бывало так, что добродетельные невежды становились честными и ревностными исповедниками самых злых учений. Жар сердца был у них, и искренность была, и жертвенность, только не было правой веры на твердом основании. А значит, искали они основательной теории под свою беспокойную совесть и находили ее вне Писания. В этих словах – вся трагедия двух столетий российской истории.
У Н. Лескова есть жуткий рассказ о книгоноше, раздававшем Библии. Дело было во Франции конца XIX века. У ворот завода книгоноша даром раздавал Писание рабочим, выходившим на обеденный перерыв. Один из рабочих со смехом взял книгу, сказав, что, мол, после обеда он ею воспользуется для туалетных нужд. Автор, от лица которого история написана, спросил у книгоноши, не боится ли он раздавать святые книги в руки откровенных кощунников и безбожников. Ведь, не ровен час, действительно раскурят Библию на самокрутки или порвут на листы и снесут в подлое место. А тот отвечал: «Я не боюсь ничего. Я и сам прочел первые слова Писания, сидя в отхожем месте. Перед моим лицом на гвозде были листы из Евангелия. Я прочел написанное, и там – в уборной – были мои первые слезы и первое покаяние».
Так жутко и так чудесно Бог находит Себе путь к сердцам человеческим. И если такова сила слов Господних, то неужели грамотному и крещеному человеку ждать особых и страшных ситуаций для вразумления? Не лучше ли брать Писание в руки без всякой внешней беды? Брать Писание в руки и читать его потихоньку день за днем, выписывая то, что понравилось, и то, что непонятно. Запоминать по кусочкам святые тексты и размышлять о них на протяжении суетных дней своих. Раскусывать слово за словом и букву за буквой, опытно постигая, насколько благ Господь и насколько сладко слово Его. Ведь не врет Давид, говоря, что оно слаще сотового меда. Ей, глаголю вам, лучше так делать, чем ждать неминуемых бед и запоздало вопить о прощении.
Невежество – грех. Добровольное невежество – грех сугубый, если не более. И цепи безразличия, цепи самоуверенности, цепи холодного презрения к знанию нужно рвать. Вот тогда будущее является под знаком радостной надежды. И ведь нет препятствий для роста. Есть только лень души и сон разума, плодящий чудовищ. И нужно, начиная с сегодняшнего дня, благословить Бога на всякое время и на всякий час; и взять в руки Писание; и уже не выпускать его, как не выпускает кормчий руль, воин – оружие и мать – грудного младенца.
Иуда (7 апреля 2015г.)
В Гефсиманском саду Христос назвал его другом.
На иконах Страшного суда его часто изображают в виде ребенка на коленях у диавола в нижнем правом углу. Любимое дитя Сатаны, за предательский поцелуй принимающее огненные лобзания.
Он носил ящик для денежных пожертвований и, значит, был кем-то вроде бухгалтера в маленькой апостольской общине.
Мы ни разу не можем причаститься, чтобы не вспомнить о нем. «Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда…»
Что мы знаем о нем? Что был он иудей среди остальных учеников-галилеян. А значит, был образованнее и, возможно, заносчивее. Что был близок ко Христу и был любим. Предавать могут только близкие, свои. В сердце бьет тот, кто к сердцу допущен. Чужой может быть врагом, но предателем быть не может.
Его нутро – сребролюбие. Его имя – «вор». Так говорит Иоанн Богослов. А его слова не подлежат сомнению. Больше ничего не стоит выдумывать.
Разочаровался ли он в Мессии и поэтому предал?
Хотел ли, наоборот, ускорить события и приблизить спасительную развязку? Не будем мечтать. Дело в том, что сребролюбием и развратом наполнен мир. Кающиеся мытари и блудницы – первая шеренга уверовавших во Христа. Но сребролюбие, не желающее каяться, изобретает Иуде оправдания, чтобы в нем и самому оправдаться.
«Часть Иуды есть в тебе и во мне», – говорит святой Иустин (Попович). Зародыш Иуды может носить в себе всякое человеческое сердце. Вот он говорит: «К чему эта трата мира? Его бы можно было продать и раздать деньги нищим». Но не любовь к нищим движет иудиным языком, а жалость к погибшей благовонной масти. А разве не так же поступаем и мы?
К чему золотить купола или украшать дорогими иконами храмы? Лучше бы отдать эти деньги нищим.
Почему у него (нее/них) такая дорогая машина? Лучше бы помочь сиротам или старикам. Вам знакомы эти голоса? Ой, не любовь к скромности и не человеколюбие движет нашими языками при этих речах. Это зародыш Иуды из глубины сердца. Еще не родившись, учится разговаривать.
Поистине скупость, зависть и мрачная злоба отличают в людях тех, кто не чужд иудиного духа. Поэтому и причаститься мы не можем иначе, как сказав: «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда…»
Он – образец недоконченного покаяния. Деньги отдал, бросив под ноги первосвященникам. Вину свою признал: предал, – говорит, – кровь неповинную. Но, значит, мало признать открыто вину и бросить деньги, заработанные с грехом пополам. Нужно еще потерпеть тоску и отчаяние и ждать, когда утешит душу Иисус Христос.
Ведь Он утешил бы душу Иуды, дождись тот Воскресения. Подобное было и с Петром. Трехкратное отречение от Господа не далеко ушло от предательства, в котором признались публично. Однако Петр – победитель отчаяния, а Иуда – жертва.
Говорить о нем много не надо. Но и молчать о нем нельзя.
Главное – не быть на него похожим.
Гроздья, а не гвозди (9 апреля 2015г.)
Из виноградной лозы не делают ни балки для перекрытий, ни гвоздя, «чтобы вешать на нем какую-либо вещь» (Иез. 15:3) В этом, говорит Бог через Иезекииля, преимущество виноградной лозы над деревьями. Яблоня и вишня тоже приносят плоды, но древесина их известна и плотнику в хозяйстве. Так дело обстоит со всеми деревьями, кроме виноградной лозы. Ее даже на спички невозможно использовать. И эта избранность сколь почтенна, столь и опасна. Опасна потому, что в случае отсутствия плодоношения ни на что больше не сгодится лоза. С паршивой овцы – хоть шерсти клок, а у лозы этот «клок» отсутствует. С бесплодной груши или вишни тоже что-то умудрится сделать хозяин. А вот с виноградной лозой не так. Как соль, утратившая силу, бесплодная лоза абсолютно бесполезна. Соль высыпают, а лозу обрекают сожжению. Сказанное важно не столько с точки зрения разумного ведения хозяйства, сколько с точки зрения исторических судеб народов.
Об одном народе прямо сказано, что он – «виноградник Господа Саваофа» (Ис. 5:7) Это Израиль. Но с тех пор, как порвалась сверху донизу завеса в храме, и с тех пор как Христос «рассеянных чад Божиих собрал воедино» (Ин. 11:52) отношения Бога с Израилем многократно повторились на самых разных народах, уверовавших в имя Сына Божия. Церковь – Новый Израиль. Это – миллионократно подтвержденный исторический факт. Теперь виноградником Господа Саваофа можно называть разные народы: греков, сербов, грузин, ирландцев. А значит – и ожидать от них надо плодов, и опасаться всего того, что было с Израилем, когда вместо плодов вырастали волчцы и терния.
Русская Церковь и народы ее составляющие – тоже виноградник Божий? Без сомнения. Вся история Руси, драматичная, таинственная и нелинейная, говорит о том. Но в каком состоянии это любимое насаждение Господа Саваофа? В псалме 79-м говорится, что в иные времена «горы покрываются тенью лозы и ветви ее, как кедры Божия» (Пс. 79:11) Это времена торжества веры и благочестия. Но бывает и так, что «лесной вепрь подрывает ее, полевой зверь объедает ее» (Там же) Из этого же псалма, кстати, взяты слова архиерейского богослужения, когда посреди Трисвятого пения архиерей с амвона благословляет людей, говоря: «Боже сил! Обратись же, призри с неба и воззри, и посети виноград сей; охрани то, что насадила десница Твоя» (Там же) Вот он тогда перед нами – виноградник Господа Саваофа, либо радующий Хозяина плодами, либо печалящий Его запустением.
Если мы виноград, насажденный десницей Вышнего, то и от нас Бог ожидает плодов. И из нас не сделаешь ничего, кроме того, на что мы предназначены. Здесь сокрыта мудрость. Мудрость в том, чтобы понять – на что Бог зовет тебя. Если поймешь это, не будешь тратить даром время и силы на достижение ложных целей. Не будешь выдавливать и вытягивать из себя тот плод, которого и не ждут от тебя, который ты и принести не можешь толком. Не поймешь – всю жизнь прообезьянничаешь, подражая тем, на кого тебе запрещено быть похожим. Так подражали евреи то египтянам, то вавилонянам, то еще кому, и находили Божественные наказания. Царя хотели при Самуиле, роскоши хотели. И если справедливо то, что Новый Израиль должен всматриваться в историю Израиля Ветхого для понимания исторических законов, то и нам нужно понять кто и мы и для чего мы, чтобы не жить чужой жизнью.
Из этих размышлений, думаю, рождена молитва Николая Сербского о русском народе. «Всемогущий Боже, Ты сотворил небо и землю – умилосердись над русским народом и дай ему познать, на что Ты его сотворил». Действительно, на что? Такое огромное пространство, такое богатство недр и человеческих душ! На что? Вот немцы скрупулезны, итальянцы веселы, японцы сосредоточены. У одних точное машиностроение, у других изящные искусства, у третьих фантастическая робототехника. Мы тоже хотим. И перечень того, чего хотим, может быть длинным и плотным. Но дай нам понять, Боже, на что Ты нас сотворил. Если мы – одно из колен Нового Израиля, то ответ ясен. Для Богопознания.
Как зверь, лишенный свободы, чахнет в клетке, так тоскует и умирает, уменьшается в числе и хиреет на глазах народ, не занятый тем, к чему призван. Вот одни пьют, другие развратничают, третьи воруют. Четвертые упражняются во всем сразу. Но ведь не от того, что души в людях волчьи или змеиные, а оттого, что не было Богопознания. Оттого, что сладость слов Божиих неизвестна человеку. Оттого он и ищет ложную сладость, ищет опереться на сгнившее дерево. Тысячи зол в мире от бессмыслицы. И именно бессмыслицу вон изгоняет Богопознание, ставя все на свои места.