Облик Хренникова — выдающегося музыканта-гражданина — многогранен. Композитор, педагог, артист, государственный и общественный деятель — все это сочетается в Тихоне Николаевиче, и упустить что-либо значило бы обеднить портрет.
Мне хочется начать рассказ с той далекой уже поры, когда я впервые встретил его — ученика Музыкального техникума имени Гнесиных. Было это уже более сорока лет назад. Говорят, что талант, кроме всего прочего, — это смелость. Так вот, в молодом Хренникове меня особенно привлекала как раз творческая смелость. Он с самого начала ставил перед собой и успешно решал значительные задачи. Сразу — Фортепианный концерт (дипломная работа студента Московской консерватории, выполненная под руководством его педагога — крупнейшего советского композитора В. Я. Шебалина), Первая симфония. Эти произведения выдвинули композитора, только что покинувшего студенческую скамью, в ряд ведущих советских музыкантов.
Нельзя забыть того впечатления, которое произвела премьера Фортепианного концерта. Его музыка захватила своей задорной энергией, волевым напором, мелодической и ритмической свежестью. А Первая симфония, вся пронизанная интонациями современности... Как верно услышал и точно передал композитор ритм нашей новой жизни! Это новизна сразу привлекла к симфонии внимание многих первоклассных дирижеров; первым ее интерпретатором стал знаменитый мастер Георг Себастьян.
С первых шагов композитор ощущал мир своим, не боялся воплощать его в художественных образах, смело шел собственным путем, сохраняя веру в себя. Но уверенность никогда не превращалась у него в самоуверенность, ибо она была обусловлена не только природным талантом, но и прекрасной школой, полученной им под руководством лучших московских педагогов, опорой на животворные традиции русской классики. А главное, композитор ощущал себя частицей народа, глашатаем нового, стремился насытить свою музыку мыслями и чувствами современников.
С тех пор прошло немало лет, и сегодня, вступив в пору зрелого мастерства, он не утратил молодости духа, активного и творческого восприятия мира. Особенно мне импонирует в Хренникове черта, которую я считаю очень важной, просто необходимой для каждого большого композитора, — стремление работать в самых различных областях музыкального творчества. Вспомните — нет такого жанра, в котором не оставил бы нам прекрасных сочинений Сергей Прокофьев, необычайно разнообразна палитра Дмитрия Шостаковича.
Фундамент творчества Хренникова составляют, конечно, крупные оркестровые произведения и сочинения для музыкального театра. Две его симфонии, одна из которых обвеяна дыханием юности, а другая посвящена героическим событиям Великой Отечественной войны, постоянно звучат на концертных эстрадах мира, лежат на пультах лучших дирижеров. Скоро, я надеюсь, слушатели познакомятся и с новой, блестящей Третьей симфонией, рукопись которой только что закончена композитором.
Хорошо помню, каким значительным событием была еще в довоенные годы премьера оперы «В бурю», созданной при горячей поддержке В. И. Немировича-Данченко, ставшего ее первым постановщиком.
Историко-революционную линию композитор продолжил затем в опере «Мать» по Горькому.
Иные грани таланта Хренникова проявились в комической опере «Безродный зять» — произведении, уходящем своими корнями в фольклорную почву. Сколько в ней истинно русской удали, широты, неподдельного веселья!
Мне хочется особенно подчеркнуть, что музыка Хренникова, будучи национальной, русской, в то же время начисто лишена стилизации, любования архаическими формами, порой еще проникающими в нашу композиторскую практику.
Хренникову принадлежат также оперетта «Сто чертей и одна девушка», музыкальная хроника «Белая ночь», музыка к спектаклям и кинофильмам. Работа в театре и кино никогда не носит у Хренникова прикладного характера. Не случайно его партитуры нередко переживают сами постановки и фильмы. Достаточно назвать такие первоклассные работы, как музыка к шекспировской комедии «Много шума из ничего» (на ее основе родилась недавно и комическая опера «Много шума из-за... сердец»), к пьесе А. Гладкова «Давным-давно» или к кинофильмам, а точнее говоря, музыкальным кинокомедиям «Свинарка и пастух», «В 6 часов вечера после войны», «Верные друзья» и другим. Эти сочинения пронизаны чувством музыкального юмора. За последнее время композитор написал детскую оперу «Мальчик-великан», одноактный балет для юных зрителей «Наш двор».
Лучшие черты таланта композитора проявились и в его инструментальных концертах — двух фортепианных, скрипичном и виолончельном. Мне представляется, что концертная форма позволяет, с одной стороны, проявиться динамической импульсивности его натуры, а с другой — дает простор лирическому началу, задушевности, пронизывающим все его искусство. Сравнительно недавно мы познакомились со Вторым фортепианным концертом, который очень нравится мне своей напевностью, свежестью языка.
Должен заметить, что обычно фортепианные концерты Хренников сам представляет публике, и, надо сказать, представляет отлично. Как пианист он демонстрирует солидную школу (недаром в свое время он занимался в классе Генриха Нейгауза), темперамент и мастерство. Думаю, что у него есть все основания чаще обращаться к фортепианной музыке, больше писать специально для этого инструмента.
Одно из главных направлений развития современного искусства, в том числе и музыкального, я вижу в его демократизации — демократизации в самом лучшем смысле этого слова. Это очень трудная задача — писать музыку высокого качества и, не снижая строгих художественных требований, не идя на компромиссы, обращаться с музыкальным словом к миллионам слушателей. В этом плане творческий путь Хренникова во многом можно назвать показательным. В его музыке бьется живой пульс времени. И не случайно, что он написал и немало песен. Песенное творчество композитора — особенно в военные и послевоенные годы — это своего рода музыкальный рассказ о волнующих событиях, о наших современниках.
Вот уже долгие годы Тихон Хренников стоит во главе нашей композиторской организации, проявляя не только редкое умение, опыт и такт руководителя, но и настоящую жизненную мудрость. Благодаря его энергии, организаторскому таланту, идейной принципиальности коммуниста, наконец, умению работать с людьми, выдвинулось немало талантливых имен в нашей музыке.
Хренников — член Центральной ревизионной комиссии КПСС, депутат Верховного Совета СССР, член Советского комитета защиты мира. Уже много лет он ведет класс композиции Московской консерватории. Он — ректор Народного университета Дворца культуры Автозавода имени Лихачева, президент музыкальной секции Союза обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами, заместитель председателя Комитета по Ленинским и Государственным премиям, член всевозможных жюри...
Всю свою жизнь Тихон Хренников отдает служению Родине, искусству, народу. Его творчество, полное жизни и добра, находит неизменный отклик в сердцах людей. А это, я уверен, и есть самая желанная награда художнику.
«Правда», 1973, 11 июня
Юбиляра поздравляет Арам Хачатурян
На мою долю выпала радостная и почетная задача — поздравить моего дорогого друга Дмитрия Кабалевского с его славным 70-летием. То, что можно сегодня сказать о нем, вряд ли уместится в рамках одной статьи. И потому я избираю более лаконичную и вместе с тем более подобающую для столь торжественного случая форму: я хочу произнести в честь юбиляра тост. Сделать это, однако, совсем не просто. Как лучи солнца в воде, переливаются грани его огромного таланта, его щедро одаренной натуры. Каждая грань сверкает. Каждой надо воздать должное.
Я хочу начать с главного. Хочу приветствовать прежде всего Кабалевского — выдающегося советского композитора, лауреата Ленинской и Государственных премий. Его музыка вписалась яркой главой в книгу, именуемую советским музыкальным творчеством, главой, без которой книгу эту прочитать невозможно. Его музыка — выражение передовых идей нашего времени, идей добра, веры в человека — обращена к широким народным массам. Она не знает жанровых ограничений. Много ли найдется еще таких универсальных личностей, как Кабалевский, чьи фантазия и мастерство с одинаковой силой проявляются в опере и симфонии, в оратории, в камерной музыке, в романсе и в, казалось бы, нехитрой, но одновременно сложной в своей простоте детской песенке? Кстати, сочинения для детей составляют в творчестве Дмитрия Борисовича особую страницу, которой он отдавал и отдает в полном согласии с заветом Горького едва ли не большую часть своей души и таланта.
Я приветствую Кабалевского — педагога, просветителя, нашего музыкального Макаренко, открывшего миллионам советских детей дорогу в мир прекрасного. Разносторонность его усилий и здесь поражает. Он выступает наставником юности в самом высоком смысле слова не только когда обращается с профессорской кафедры Московской консерватории к своим ученикам, будущим композиторам, но и когда выходит на концертную эстраду юношеских музыкальных вечеров «Ровесники», когда беседует с ребятами по радио, с экрана телевизора, у пионерских костров, в школьных классах, когда пишет для детей книги, разрабатывает учебные программы. Напомню, что мой друг избран действительным членом Академии педагогических наук СССР — а такой чести удостоены единицы среди деятелей искусств.
Я приветствую Кабалевского — ученого, тонкого исследователя музыки, умеющего, не нарушив живой ткани сочинения, глубоко проникнуть в его образную суть, в его художественный смысл (ведь именно поиски этой сути составляют, по Кабалевскому, основу всякого музыкального образования). Как не вспомнить здесь, например, его статьи о Римском-Корсакове, Прокофьеве, Асафьеве, Мясковском, содержащие оригинальные, яркие мысли, или острые, глубокие по постановке проблем, покоряющие безупречной логикой устные выступления на наших творческих собраниях, будь то композиторские съезды и пленумы либо международные форумы. Во всех случаях сочетание интуиции большого художника и острого ума настоящего ученого дает блестящие результаты.