Творческую жизнь Улановой отличает необыкновенная дисциплина труда. Каждый день — и в праздники, и в будни — ее можно увидеть в театре, в репетиционном зале. Не случайно американский писатель Альберт Кан, сделавший огромное количество фотоснимков балерины, все их отснял во время репетиций! Сегодня это фантастическое трудолюбие, эту преданность балету, все секреты своего искусства Уланова передает ученикам. Имена многих из них — Е. Максимовой, Н. Бессмертновой, В. Васильева, М. Лавровского — известны всему миру. Творчество этих мастеров современного советского балета привлекает своей глубокой одухотворенностью. Они органически восприняли важнейший принцип искусства Улановой-балерины: единственный путь к красоте — это правда человеческого чувства.
Хочется сказать и об удивительной скромности, душевной отзывчивости балерины. Нет, наверное, ни одного молодого артиста балета, который, обратившись к ней за помощью, не получил бы ее. Уланова часто говорит, что никакую творческую работу не представляет себе без участия художника в общественной жизни, в жизни своего народа. Надо было видеть, с какой страстью, гражданской убежденностью выступала эта хрупкая, мягкая на вид женщина в Париже, на Всемирном конгрессе защиты греческих патриотов. Общественная деятельность балерины разнообразна: она участник, а часто и председатель жюри многочисленных конкурсов и фестивалей, работает в Советском комитете защиты мира.
Творчество балерины несет в себе гуманизм, правду, сердечность истинно русского искусства и созидательный, жизнеутверждающий дух нашей советской эпохи. В каждом национальном искусстве есть выдающиеся мастера, чья деятельность является достоянием истории мировой культуры в целом. К их числу относится и замечательная советская балерина, Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Ленинской премии Галина Сергеевна Уланова.
«Правда», 1974, 23 мая
Вдохновение. Темперамент. Мастерство
Некоторые фотографии у каждого из нас вызывают самые теплые воспоминания и особенно дороги нашему сердцу. Одна из таких есть и у меня. На ней сняты выдающийся немецкий дирижер Отто Клемперер, автор этих строк и наш выдающийся скрипач Леонид Коган. Точнее было бы сказать Леня, так как рядом с очень высоким Клемперером стоит маленького роста мальчик, которому в то время исполнилось всего лишь двенадцать лет. Снимок сделан четверть века назад, в 1936 году.
Бывший тогда директором Московской консерватории Генрих Густавович Нейгауз знакомил Клемперера с жизнью столичного музыкального вуза, с его преподавателями и учащимися. Я уже был аспирантом и «экспонировался» вместе со своей Первой симфонией. В этот же день дирижеру показывали и совсем юные «экспонаты», и в их числе ученика Центральной детской музыкальной школы при консерватории скрипача Леню Когана. Встретились мы с ним впервые, и меня поразил феноменальный талант этого маленького музыканта, в руках которого скрипка превращалась в чарующий, волшебный инструмент. Тогда, конечно, слишком ощущалась разница возрастов, и она не давала возможности видеться чаще.
Я позволю себе вспомнить другой эпизод, относящийся уже ко времени войны, когда молодой скрипач пришел ко мне за дружеским советом и помощью. Меня очень тронуло, что сложные вопросы своего творческого пути он захотел обсуждать со мной. С тех пор наше знакомство перешло в большую, самую искреннюю дружбу, которая доставляет мне огромную радость. Вот потому-то мне очень дорога карточка, где Коган снят таким, каким я увидел его в первый раз и в день, по-своему памятный для нас обоих. И в знак глубокого уважения к его огромному дарованию, в знак моей теперь уже давней привязанности к этому замечательному артисту я с удовольствием посвятил ему недавно написанную Рапсодию для скрипки в сопровождении симфонического оркестра и с нетерпением жду ее первого исполнения.
Бывает так, что биография многих и многих исполнителей начинается с блестящей «заявки», которая в дальнейшем часто оказывается несостоятельной, принося огорчения и рано увядшему таланту, и его почитателям. Но самому пристрастному биографу Леонида Когана придется отметить удивительно ровный, планомерный рост его дарования. Блестящий виртуоз, еще в детские и юношеские годы владевший огромной техникой, Коган рос и мужал очень гармонично. Он постиг мудрую истину, что самая головокружительная техника и идеал высокого искусства не тождественны и что первая должна пойти в услужение ко второму.
В нем рос и мужал артист, вдохновленный музыкой, художник большого эмоционального накала. Первое «боевое крещение» в Международном состязании скрипачей на Всемирном фестивале демократической молодежи в Праге в 1947 году принесло Когану первую премию (он разделил ее вместе с двумя другими представителями скрипичной школы — И. Безродным и Ю. Ситковецким). Вторая его победа — первая премия на конкурсе имени королевы Бельгии в Брюсселе в 1951 году — заслуженно принесла ему уже мировую славу.
Излишне в рамках настоящего очерка писать о том, как легко и словно бы шутя Леонид Коган преодолевает замысловатые сложности многих произведений мировой скрипичной литературы, о его вдохновенной трактовке таких шедевров музыки, как, например, концерты Бетховена, Мендельсона и Брамса. Всегда переполненные залы на его выступлениях, всегда жадный интерес аудитории к его чудесному, живительному искусству говорят сами за себя.
Слушая игру этого большого артиста, я наслаждаюсь сильным, красивым и сочным звуком его скрипки.
Как всякий художник подобного масштаба дарования, Л. Коган обладает огромнейшим репертуаром: он, вероятно, переиграл все лучшее, что создали композиторы для скрипки. Но о двух артистических подвигах Когана мне хочется сказать: об исполнении им всех двадцати четырех каприсов Паганини в течение одного вечера и о цикле «Развитие скрипичного концерта», данном им в сезоне 1956/57 года, где были представлены самые совершенные образцы этого жанра, а также пьесы для скрипки с оркестром (18 крупных произведений за шесть вечеров) от Вивальди до Прокофьева. Эта исполинская задача по плечу лишь избранным артистическим натурам, таким, как, например, другой выдающийся советский скрипач Давид Ойстрах.
Творческий облик Л. Когана многогранен. Он ведет плодотворную педагогическую работу, участвует в различных камерных ансамблях. Его неутомимая концертная деятельность во многих и многих городах Советского Союза и зарубежных стран достойна восхищения.
Мне посчастливилось провести ряд своих авторских концертов при участии любимого мною скрипача. Они прошли в Москве, Горьком, Ереване, Казани, Ижевске, Рязани и в других городах нашей Родины и за рубежом — в Чехословакии, Франции и в странах Латинской Америки (Куба, Мексика, Колумбия, Венесуэла). Восторженный прием, оказываемый его искусству повсеместно, патетический тон прессы в адрес его несравненной игры бесконечно радовали меня. Полнокровное, жизнеутверждающее искусство Леонида Когана, его мироощущение советского художника, стоящего на самых передовых позициях современности, его исполнительский стиль — мудрый сплав классического и романтического: начала — заслуженно ставят его в ряд первых скрипачей мира.
«Советская культура», 1961, 5 декабря
Леонид Коган
С Леонидом Коганом я познакомился в 1943 году. Он играл тогда мой Скрипичный концерт. Я был сразу захвачен его исполнением и поражен: откуда в этом маленьком худеньком юноше столько силы! Уже в то время это был вдохновенный артист, обладавший невероятной техникой.
Он играл мне и другие сочинения — концерты Чайковского, Брамса, Мендельсона, скрипичные миниатюры. Будучи тогда руководителем Союза композиторов, я понимал, что передо мной незаурядный талант и на мне лежит ответственность за его будущее, так как был уверен: кончится война и он прославит нашу Родину как музыкант, у него золотые руки.
Я рад, что не ошибся. Вскоре Коган действительно завоевал международную премию и стал знаменитым скрипачом. Сейчас он — один из выдающихся скрипачей мира, музыкант огромного духовного напряжения, философской значительности.
Что мне еще нравится в Леониде Когане — так это фанатическая увлеченность трудом. Мне приходилось встречать немало людей, много работающих, но такие, как Коган, — редкость. Он все время со скрипкой, все время играет, добивается все больших и больших успехов, высот в музыке. оттачивает свое мастерство и — не боюсь сказать — свой талант. И постоянно остается неудовлетворенным собой.
Он развивался бурно и интересно. И сейчас, несмотря на свои пятьдесят лет, находится в таком, я бы сказал, движении, которое свойственно лишь молодой энергии. Это художник, который своим искусством завоевал мир, Его высоко ценят, его любят, им восхищаются. Я много раз был свидетелем и в нашей стране, и за рубежом того, как встречали Когана в концертах. Он действительно народный артист.
Коган играет в разных городах, республиках, выступает перед самыми различными аудиториями, играет классические и современные произведения, умеет находить путь к сердцам людей. Он умеет слушать и слышать время, эпоху, мыслить глубоко и оригинально. Это как раз то, что нужно великому музыканту, каким является сегодня Коган.
Я всегда с удовольствием жду новых выступлений Когана, его новых работ. И надеюсь, что вместе со мной его многочисленные слушатели с большим волнением ждут новых взлетов творческой фантазии нашего замечательного музыканта и человека.
Предисловие к книге: Григорьев В. Ю. Леонид Коган. М., 1975, с. 3 — 4
Артист, художник, гражданин
Я очень рад, что мне предоставлена возможность сказать несколько слов о Борисе Эммануиловиче Хайкине в связи с его 70-летием.
Оглядываясь назад, вспоминаю, как я в первый раз услышал Бориса Эммануиловича. Он выступал в концерте в Малом зале консерватории (не помню, был ли это экзамен, на котором присутствовали профессора, или открытый вечер) и произвел на меня большое впечатление глубиной своего исполнительского искусства.