1200 — число произведений, с которыми надлежало ознакомиться зрительно, просмотрев нотный текст, и прослушать на всех стадиях смотра. А сочинений крупной формы (симфония, концерт, оратория) оказалось более ста пятидесяти. За этим кроется огромная созидательная работа целой армии молодых авторов — и профессионалов, и так называемых самодеятельных, число которых с каждым днем неуклонно растет в нашей стране.
Мы часто говорим о том, что тяга к музыке, музыке хорошей, музыке, облагораживающей и возвышающей людей, велика в нашей стране; но иной раз частые повторы делают эту фразу будничной, стирают ее торжественную сущность. А ведь это действительно большой праздник — я имею в виду не торжественный акт раздачи премий и дипломов и теплые слова в адрес победителей, а то множество людей во всех союзных республиках великой Страны Советов, которое было вовлечено в прошедший смотр, и какой резонанс он, несомненно, получит в ближайшем будущем.
Плеяда талантливых молодых композиторских кадров в национальных республиках — результат мудро воплощенной национальной политики Коммунистической партии, завещанной ее бессмертным создателем В. И. Лениным. Я достаточно знаком с музыкальной жизнью Запада. Как бы ни были интересны и прогрессивны некоторые творческие успехи его молодых представителей, они ничтожно малы по сравнению с размахом творческой работы советской молодежи. Перед моим мысленным взором проходит множество сочинений, показанных на смотре. Несмотря на их художественную неравнозначность, в подавляющем большинстве случаев я с огромным удовлетворением видел стремление авторов поведать слушателям о самом значительном, самом важном, стремление языком музыки рассказать, чем живет сейчас страна. Тема мира и дружбы народов становится насущной потребностью нашего искусства.
Нет необходимости останавливаться на чисто профессиональных вопросах: поисках новых форм и новых стилистических средств выразительности, вопросах симфонической драматургии и фольклора в творчестве молодых, их смелых и подчас очень интересных оркестровых «экспериментах» и других, не менее важных сторонах нашей профессиональной технологии. Молодежь, несомненно, продемонстрировала большую силу и талантливость, а в ряде случаев и оправданную смелость и дерзновенность. Кстати, разделяя мысли авторов ряда статей, недавно появившихся в периодической печати и посвященных вопросам воспитания молодых композиторов, я склонен считать, что в целом композиторское образование движется у нас по верному пути, что и подтвердили итоги смотра.
Несколько критических замечаний. Любой творец, особенно начинающий, нуждается в критике — доброй, сердечной. Пусть так ее и примут мои молодые коллеги. Оговорюсь, что эти замечания не только мои личные: уверен, что их разделяют и члены жюри, и многие композиторы старшего поколения.
Учиться у такого крупнейшего художника современности, как Д. Шостакович, должно и нужно. Влияние его творчества на многих молодых — явление вполне закономерное. Но концепции симфонизма Шостаковича проявляются у молодых композиторов часто лишь во внешних, сугубо фактурных приемах. Ибо если музыка тебя захватывает и убеждает, будит глубокие мысли и чувства, никогда не подумаешь о подражательности, о копировании. Но философичность в музыке, как и во всяком искусстве, всегда кажется смешной, если ее автор не способен высказать свое — пережитое и глубоко прочувствованное.
О музыке бытовой, легкой, эстрадной, так называемой джазовой, в последнее время справедливо много говорят и пишут. Думается, прошедший смотр мог бы показать в этой области результаты более отрадные. Ведь кому, как не молодежи, близки такие бытовые музыкальные формы, как,например, песня и танец! Но, к сожалению, нередки случаи, когда молодые авторы смотрят на легкую музыку свысока. А ведь в миллионной массе своей любитель музыки сталкивается гораздо чаще с песней и танцем, чем с ораторией и квартетом. И разве не молодежь в первую очередь должна создавать нашу советскую легкую музыку — веселую, остроумную и задушевную?! И потому следует решительно возразить против тех сочинений наших молодых, где творческий поиск подменяется прямым подражанием музыке Запада. Здесь наши общие усилия должны идти не по линии хорошего, даже «авторизованного перевода», а по линии действительно смелых поисков нового, своего, советского слова.
Несколько слов о национальной природе произведений нашей молодежи. Все они хорошо знают знаменитые высказывания наших классиков о роли народной музыки, о том, что к фольклору надо относиться бережно, любовно, что следует не «фотографировать», а глубоко проникать в народный мелос, который, как живой родник, питает нашу фантазию. Тем обиднее слышать сочинения, где есть фольклорные цитаты, но отсутствует подлинное национальное лицо. Кажется, что автор такого произведения готов продемонстрировать серьезные познания решительно во всех областях композиторского искусства, а вот свое национально-творческое лицо робко скрывает. Подобная «стеснительность» не делает чести никому, а молодежи особенно. К эпохе коммунизма мы идем, развивая и обогащая наши национальные художественные традиции, нашу народную музыку, и долг каждого молодого композитора — помнить, что в искусстве коммунистического общества не может быть вненациональной музыки.
Наконец, хочу обратиться к организациям, от которых зависит во многом судьба молодых авторов, — к радио, телевидению, филармониям, издательствам, фабрикам звукозаписи. Пока шли заключительные концерты Всесоюзного смотра композиторов, радио, телевидение и филармония окружили их вниманием. Но пусть это внимание не остывает. Ведь творчеству молодых необходима серьезная, глубоко продуманная пропаганда. Необходимы систематические творческие встречи молодых композиторов республик и городов. А главное — и самим участникам Всесоюзного смотра следует помнить, что с его окончанием их дела не окончились, что будни требуют не меньшего напряжения сил, чем праздничные концерты.
«Советская культура», 1962, 11 декабря
Первыми премиями награждены композиторы Э. Тамберг (Эстония) за балет-симфонию, Э. Оганесян (Армения) за симфонию, Л. Грабовский (Украина) за четыре украинские песни, Н. Вацадзе (Грузия) за струнный квартет, В. Тормис (Эстония) за хоровые циклы.
Мне приятно сообщить читателям «Московского комсомольца», что достойную оценку на смотре получило творчество молодых москвичей. Первой премии удостоена Александра Пахмутова за песни «Геологи» и «Старый клен». Имя А. Пахмутовой уже широко известно в нашей стране. Ее песни, исполненные мужественной романтики, хорошо знает и любит молодежь.
«Московский комсомолец», 1962, 4 декабря
Неисчислимый капитал
Каждый день я достаю из своего почтового ящика пачку писем. Они приходят из разных уголков нашей Родины от друзей, знакомых и незнакомых, но одинаково горячо преданных искусству. Письма эти передают пульс нашей жизни, они — огромной силы заряд для работы.
Школьники маленького украинского села Тарасовки рассказывают о работе своего пионерского оперного театра, который вот уже четвертый год существует в селе. Старых друзей из Горловки волнуют проблемы деятельности созданной там народной филармонии. Балтийские моряки зовут к себе в гости, интересуются моими творческими замыслами, члены «Общества друзей искусства» из неизвестного мне поселка Нигаш Красноярского края просят рекомендаций по музыкальной литературе.
Советские художники живут не узкопрофессиональными интересами, а многогранной жизнью советского человека, нашего общества, государства. Своей работой мы стараемся заслужить высокое звание помощников нашей партии.
Я часто встречаюсь с рабочими и тружениками села, часто бываю в университетах культуры. Очень радостно констатировать огромный интерес к искусству, к познаниям в этой области у самых широких слоев общества.
Недавно у меня была встреча с московскими станкостроителями. Свыше двух часов продолжался наш большой, интереснейший разговор. Я получил из зала, где собрались рабочие, техники, конструкторы, инженеры, около сотни записок с вопросами. Люди, по профессии своей далекие от музыки, спрашивали: «Каково соотношение интеллектуального и эмоционального в современной музыке?», «Чем объяснить Ваш отказ от трехчастного построения в концертах-рапсодиях для скрипки и виолончели?», «Как понимать стиль в музыке, искусстве?» и т. д. Я был потрясен глубиной и диапазоном интересов аудитории, ее высоким интеллектом и совсем не дилетантской осведомленностьо в вопросах, не связанных с привычной сферой деятельности. Разве не чудесная это примета времени? Когда встречаешь такое, радостно сознаешь, что не зря живешь, и думаешь о великом счастье творчества и великой своей ответственности художника.
Живому, непосредственному общению с людьми, участию в общественной жизни страны я отдаю, как деятель советской культуры, подавляющую часть своего времени. Ибо это главный капитал художника, истинное неисчислимое богатство его жизни, которым горжусь и которое стараюсь умножать.
«Вечерняя Москва», 1964, 29 апреля
Музыка смотрит в будущее
Новые времена — новые песни. В этом афоризме — великая мудрость. С течением времени меняются чувства человеческие и художественные вкусы, становятся иными и песни. Но национальное начало будет жить, пока живет народ. Национальные черты музыкального искусства проявляются в мелодии. А мелодия — это душа музыки.
Трудно писать о современности, ведь настоящее — это обязательно новое, хотя и имеющее корни в прошлом, а о новом нельзя писать по-старому. Ценность произведений некоторых молодых композиторов состоит именно в умении свежо раскрыть в музыкальной форме нашу эпоху великих свершений. Поэтому так понятны напряженные поиски нового стиля, новых реалистических средств выразительности. Без этих поисков невозможно представить себе советского художник