<го>
И<мператорского> В<еличества>
по военно учебным заведениям……………………………………. 7780
" 1858/1859 г. по ведом. воен. министер………… 10013
" 1859 году " " морск. минист………………………. 2143
" " " " минист. финанс…………………… 6137
" " " " " иностр. д…………………. 6
" " " " " юстиции………………….. 846
" " " " " госуд. им………………… 182654
" " " " " Имп. дв…………………. 1716
" " " " " уделов……………………… 25343
" 1858" " " " внутр. д………………….. 6855
" " " " главн. управ., путями сообщен….. 434
" 1857 году по учреждениям Императрицы Марии 9317
" 1857 году под покровительством В<еликой>
К<нягини> Елены Павловны………………………. 490
" 1858 году по почтовому ведомству………………… 257
" 1859" " ведомству наместника
кавказского…………………………………………………. 10286
" 1859 году в Лазаревском институте……………….. 169
" " " с. — петербург, женского патриотического
общества……………………………………………………… 514
——
452770
Таким образом, выходит, что чуть ли не каждая часть нашей государственной администрации имеет свои учебные заведения. Выходит также, что из числа 452770 учащихся к ведомству мин<истерства> народного просвещения принадлежало в 1859 году всего 133618 человек, из которых в частных заведениях было 24036, а в казенных менее 109582, ибо в это число включены и воспитанники училищ при двух лютеранских церквах в Петербурге. Не трудно понять, что наши гимназии, уездные и другие училища существуют не на счет одной казны, ибо в противном случае оказалось бы, что каждый учащийся обходится в год от 30 до 35 р., не более, что невероятно при нынешнем устройстве учебных заведений вообще, и это подтверждается, между прочим, теми 3 мил., которые назначаются на одни военно-учебные заведения, в которых в 1859 г. было всего 7780 учащихся, а это значит, что каждый учащийся ведомства военно-учебных заведений обходится казне в год круглым счетом от 400 р. до 500 руб. Цифра в 400 р. или 500 р. в год на каждого учащегося не заключает в себе ничего невероятного, на деле она даже выше и объясняется как специальностью военно-учебных заведений, так и некоторыми другими обстоятельствами. Не трудно понять также, что если бы все пособия и расходы государственной казны на народное образование сосредоточивались в министерстве народного просвещения, то, во-первых, эти пособия были бы определены положительнее, нежели в настоящее время; во-вторых, они доставили бы такие средства этому министерству, с которыми оно могло бы сильнее, чем теперь, подвинуть дело народного образования; в-третьих, расходы казны могли бы быть даже уменьшены без ущерба народному просвещению; в-четвертых, результаты вообще были бы действительнее нынешних. Это мы утверждаем на основании экономического закона очень часто безусловно необходимой ассоциации капиталов и труда для достижения известных более или менее значительных результатов. Во-вторых, мы это утверждаем на основании того мудрого политического правила, по которому всегда выгодно как для государства вообще, так и для элементов его в отдельности, содействовать народному просвещению.
Мы очень хорошо знаем, что есть государства, в которых может не быть министерств народного просвещения. Может быть не будет и у нас в XX или XXI столетии такого министерства; но до того времени нам надо дожить и, главное, многому поучиться и доучиться, а это по воле судеб, при настоящих условиях нашего быта, невозможно без министерства народного просвещения и пошло бы несравненно хуже без него, чем при нем. Мы знаем, что только часть, а не все наше прошедшее подтвержает основательность наших слов; но это только потому, что не все лица, заведывавшие в прежнее время народным просвещением в России, действовали рационально, то есть сообразно с нуждами и средствами страны. Таким образом явились у нас прежде всего многоученые и малополезные академии и им подобные учреждения вместо школ грамотности и школ для приготовления учителей, школ, более необходимых и полезных для России, нежели и высшие учебные заведения, по крайней мере в те времена, когда грамотных людей было у нас значительное менее, нежели теперь. Но это произошло от тех ошибок дедов и отцов, которые должны быть исправлены детьми и внуками без неуместных и во всяком случае бесполезных жалоб и осуждений.
Мы очень хорошо знаем также, что и успехи народного просвещения, подобно успехам народной промышленности, вовсе не обусловливаются регламентативными мерами; но между такими мерами и полезным содействием — такая же разница, как между ночью и днем, произволом и законом, игом и свободой. Когда в обществе нет, по каким-либо причинам, достаточных стремлений к просвещению, то есть когда эти прирожденные людям стремления по каким-либо причинам подавлены, тогда лучшие представители общества не только могут, но и должны пробудить, восстановить по возможности эти стремления, — разумеется, законными средствами; тогда никто не вправе отказывать и правительству в таком деле, ибо это значило бы противодействовать ему в достижении государственных целей; это значило бы противодействовать развитию народного благосостояния. Частные лица могут иногда и не сознавать пользы от народного просвещения, и это не мешает им быть вполне достойными людьми; но если чего-либо подобного не сознает правительство, то оно — правительство только по названию, но никак не по призванию. Вот почему ни одно законное и верное своему назначению правительство не бывает равнодушно к народному просвещению и всеми законными мерами содействует его развитию. Вот почему, сознавая это, нигде еще не раздавались основательные жалобы на разумные издержки правительств в пользу народного просвещения. Человеческий инстинкт говорит всегда громче и яснее даже научных теорий, а не только разных административных и политических систем. Вникните в смысл этого инстинкта, и вы убедитесь, что он не только просто животный инстинкт, но и чисто человеческий инстинкт, следуя которому, человек менее подвергается опасности сбиться с прямого пути, нежели следуя чему-либо другому. Вот почему не только все вообще народы, которые менее других подавлены разного рода угнетениями, но и славолюбивые, в сущности мнимо-славолюбивые, французы не говорят вообще в пользу громадных военных вооружений, но громко говорят всегда в пользу увеличения средств народного просвещения.
Всем этим мы, конечно, не думаем доказывать, что следует во что бы то ни стало увеличить средства нашего министерства народного просвещения, и притом на счет государственной казны. Мы думаем, напротив, что не нужно увеличивать расходов государственной казны на народное просвещение, но не худо было бы все расходы ее на учебные заведения и вообще на народное образование сосредоточить, по возможности, в министерстве народного просвещения, ибо, в противном случае, кроме настоящих расходов казны, потребуются в скором времени еще новые, или же и вся эта часть администрации должна быть изменена радикально, так что должна будет лишиться и настоящих своих средств, а это может быть, смотря по обстоятельствам, и полезно, и нет для дела народного просвещения. Есть логика событий, и на основании этой-то логики желали бы мы, для общей пользы, осуществления предполагаемого нами сосредоточения материальных средств в министерстве народного просвещения. Такое сосредоточение могло бы, при правильном ведении дела, нисколько не мешать, а напротив, только содействовать свободному и правильному развитию всевозможных родов и видов учебных заведений. Оно не помешало бы также и дальнейшему преуспеянию и даже увеличению количества необходимых специальных училищ; но, что всего важнее, такое сосредоточение могло бы действительнее содействовать как распространению грамотности вообще, так и развитию основного, более необходимого и в общей сложности более полезного образования, нежели образование специальное, всегда тем более разумное, доступное и легкое для всех, чем лучше общее основное образование, полученное изучающим какую-либо специальность.
В заключение заметим, что мы не думаем предлагать увеличения расходов казны уже и потому, что значительная доля средств для народного образования в России должна, по необходимости, получаться путем земских сборов и частных приношений. Во всяком случае, каждый сколько-нибудь разумный расход на народное просвещение есть затрата капитала в высшей степени производительная и притом производительнее всевозможных других общественных затрат.
f) 106575892 р. назначает бюджет на военное министерство и 20589830 р. — на морское. Как ни значительны эти цифры, в особенности первая из них, тем не менее излишне вопиять против их величины не следует в настоящее время. Лучшая практика в этом отношении, вполне соответствующая истинной теории или науке, состоит в том, чтоб содействовать или к уменьшению количества военных сил, или к умножению пользы от них, а если можно, так и тому и другому. В особенности было бы непростительно излишнее вопияние против этих цифр для тех лиц, которые хотя несколько знакомы как с условиями существования наших военных сил, так и с тем, что совершено правительством по этой части в последние годы. Если, с одной стороны, нам не для чего хлопотать, например, о том, чтоб флот наш размером своим равнялся флоту английскому или даже французскому, то, с другой стороны, нельзя не видеть, и при самом оптимистическом взгляде на вещи, даже при самом страстном увлечении идеей общего и вечного мира, что военные сухопутные и морские силы еще составляют крайнюю необходимость в мире даже в совершенно мирные годы. То или другое государство может и не думать о завоеваниях, не думать и о большем или меньшем преобладании в решении дипломатических вопросов, сознавая, что такое преобладание имеет более невыгодных, нежели выгодных сторон для народного благосостояния; тем не менее, в настоящее время, оно не может еще обойтись без военных сил уже потому, что, не имей оно их, какое-либо другое государство непременно воспользуется таким обстоятельством для проявления своей грубой силы. Вот почему, в настоящее время, и для нас, как и для других народов, вопрос состоит не в том: нужны ли военные силы? а в том: какого рода и вида и в каком размере необходимы они? Решение этого вопроса есть дело специалистов, достаточно при этом знакомых как с общими условиями нар