1. Лес является бесконечным источником веток при соблюдении норм обрезки.
2. Ветки являются источником для получения из них щепы (сейчас, говорят, продаются всевозможные чипперы — устройства для измельчения веток).
3. Щепа из веток может служить для регенерации или даже для создания почв, надежно и надолго.
4. Восстановленные и воссозданные почвы могут решить продовольственные проблемы развивающихся стран (особенно с тропическим климатом) достаточно дешёвым способом.
5. Этот способ восстановления и воссоздания почв претендует на глобальность, поскольку утверждается, что щепа — бесконечный ресурс и её хватит на покрытие всех малоплодородных почв в мире. А они хоть знают о том, что ветки можно измельчать и использовать для увеличения плодородия почв? Когда учились эти специалисты? Ветки начались изучаться, как потенциальное «удобрение» только в начале 80‑х годов прошлого века. До этого на них вообще никто не обращал внимания.
А зря, ведь, посмотрите, по составу это:
— аминокислоты
— сахарах
— крахмалы
— целлюлоза
— лигнин
Одних питательных веществ 75%.
Зря что ли коровы едят их?
И что с ними делать? Сжигать? Это всё равно, что зажечь тысячную купюру, чтобы найти в темноте рубль. Поэтому мы и бедные».
Это написал Петрович 2 по мотивам статей канадцев.
Теперь приведу выдержку из моей статьи на эту тему от декабря 2013 г.
«… Сегодня я не хочу быть категоричным и всё называть вредным.
Я всегда разделял основные идеи Тарханова, изложенные доступным образом в книгах Н. Курдюмова.
Правда, сейчас я для себя на проблему гумуса и мульчи смотрю несколько иначе.
Гумус — это не питание для корней, с этим я согласен! Гумус для меня более важное понятие. Он в огромной степени определяет стабильность почвенных агрегатов. Эволюционно без агрегатов не могут жить грибы, простейшие, бактерии водоросли, ВИРУСЫ. А без микроорганизмов нет почвообразования, не растут растения и не производят органику, опад.
Поэтому на вопрос, что делать практически? Я отвечаю. Внося органику, я хочу, чтоб она не только сгорала до CО2, но и оставляла после внесения много стабильного гумуса. По–простому, чтобы накапливался чернозём.
Процесс компостирования приводит к потере органических материалов, это плохо. Но ферментативное сгорание способствует разрушению полифенолов и патогенных организмов. Это хорошо. Поэтому органику и компостируют.
Нельзя забывать, что для некоторых капризных овощных растений хороший компост с высоким содержанием доступных и сбалансированных NPK это лучший способ их подкормки, когда корни берут питание непосредственно, минуя микробные пищевые цепочки.
Последнее время я использую АКЧ. Поэтому в этом случае говорю о компосте не из компостной ямы, а из «мусорной кучи», где главное, сложившиеся системы хищник — жертва. И подробно пишу, как на практике делать такой компост. Таким образом, компост бывает разный и гумус бывает разный и цели у садовода разные.
Более важная идея у Н. Курдюмова это «динамическое плодородие». Естественно я её разделяю и применяю на практике, но чуть иначе.
Когда я вношу сильно перепревшую органику, я понимаю, что «динамическое плодородие» страдает.
Микробные цепочки в питании корней участвуют слабо, они уже поработали с органикой вне зоны корней. Поэтому при любой возможности я стараюсь мульчировать грядки органикой слабой степени разложения.
В садовом компосте всегда достаточно органики постепенно включающейся в пищевые цепочки. Суть «динамического плодородия» можно объяснить не мифом о работе энзимов сапрофитов, а проще.
Мульча из слабо разложившейся органики в аэробных и влажных условиях включается в трофические цепочки без потерь.
Без потерь — ключевое понятие.
Естественно она работает в оптимальное для растений тёплое время года, в неё прорастают корни и через многочисленные и сложные симбиотические механизмы (один из главнейших — простейшие) мульча кормит растение в динамике. Снабжает растение не только NPK, но и гормонами и витаминами.
Нельзя забывать, мульча и компостная куча — разные вещи. В реальной почве, при мульчировании грубой органикой, за питательные элементы идёт жесточайшая борьба. Поэтому растение «покупает у микроорганизмов нужные вещества, платя им сахарами и гормонами», как более развитое существо растение управляет процессом разложения органики в динамике.
Если в предыдущих статьях я делал акцент на процессах в ризосфере, сейчас несколько слов стоит сказать о практике накопления гумуса в почве и улучшения ее структуры.
И наши предки, и современный лесник знает, что на месте хвойного леса получается плохое поле. Два три года даст бедный урожай пшеничка и всё.
На месте широколиственных лесов гумуса побольше, он стабильней, дольше противостоит пахоте.
А вот на месте дубовых лесов всегда были самые плодородные сельскохозяйственные земли.
Ещё южнее, в тропических вечнозелёных лесах при сверхвысоком опаде, почвы не образуются. Микроорганизмы перерабатывают органику очень быстро, до её падения на почву.
Учёные открыли, что дело не только в температуре и осадках ( скорости минерализации и вымывания) но в структуре лигнина и естественно в структуре конечного гумуса, который из него образуется.
Другое наблюдение. Мои козы едят ветки сосны только в самое голодное время. А ветки дуба едят всегда, предпочитая их свежей траве. Так же как и веточки клёна, липы.
Чем они тоньше, тем в них больше растворимых углеводов и много короткоцепочечного лигнина. Это нравятся микроорганизмам желудка коз ( так же как и биоте почвы). Из них получается самый реакционноспособный гумус и строятся самые удобные для проживания микроорганизмов агрегаты почвы.
Бросьте такие веточки в большую компостную кучу. Термофильные бактерии сожгут всё. Углекислый газ вода и часть азота уйдут в атмосферу. Полученный компост очень нестойкий, корни съедят всё что успеют, остальное вымоется дождями и минерализуется при первой перекопке.
Но все учебники нас по–прежнему учат, что главное это быстрая минерализация органики. Чем быстрей сапрофиты превратят органику в минералы, тем быстрей и лучше мы накормим растения.
Я предлагаю задуматься о другом. Как внося органику насытить почву именно стабильным гумусом.
Учёные почвоведы доказали, что почвы сформированные из лугов, из травянистых растений имеют гумус с быстрой степенью минерализации, то же касается и грядок, куда мы кладём навоз с соломой. А почвы широколиственных лесов содержат более долговечный гумус, то же происходит в саду и на грядках, куда вносят опад лиственного леса.
И главное открытие учёных, которое я взял на вооружение, это то что хвойный опад, лиственный опад и траву перерабатывают разные пищевые цепочки почвенных организмов, дающие разный по качеству гумус.
Например, лиственный опад перерабатывают базидиомицеты, «белая плесень», именно её ферментные системы производят из лигнина фульвокислоты и гуматы оптимальные для создания стойких агрегатов почвы.
А траву, как и навоз жвачных животных перерабатывают в основном бактерии, минерализация идет более быстрая, полная и глубокая, стойких гуматов остаётся мало.
И ещё открытие. Хвойные леса не любят конкурентов. Им не нужен подлесок. Всё питание из почвы они оставляют в стволе и хвое. Почва под ними, насыщенная смолами и кислотами мало пригодна для жизни. Это относится и к хвойным опилкам. Я их в подстилку животным добавляю не более 20%.
Стратегия эволюции и выживания лиственных лесов это повышение биоразнообразия. Хвойные леса пройдя цикл накопления питания из почвы подвержены нападению короедов и пожарам.
Наоборот, лиственный подлесок из кустарников и трав усиливает стабильность экосистемы, создавая почву из опада, он накапливает NPK из воздуха и глубоких маточных пород, продуцирует почву.
Хвойный опад перегнивая отдаёт СО2 в воздух, а лиственный — переводится в гумус.
То же и на грядках, мелкая щепа из лиственных веточек положенная как мульча в саду и прикрытая или почвой или соломой, если её инфицировать «белой гнилью», (базидиомицетами), т. е. пролить АКЧ или добавить почву из под старого дуба, быстро пронизывается гифами плесени и они, без потерь, вещество мёртвого дерева переводят в живое тело гриба.
Вы наблюдали тело гриба в лесу? Оно всегда подвергается нападению мелких животных (клещей, червячков, комариков). Грибы и мезофауна всегда создают идеальные для почвы, гармоничные пищевые цепочки. А это нам и надо.
Внося мульчу из лиственной щепы на грядки или в сад мы тут же привлекаем в почву и дождевых червей и сотни других невидимых глазу животных, которые своими копролитами делают нашу почву высоко гумусной и высоко структурной.
Когда мы вносим хвойные опилки — мы угнетаем мезофауну в целом, когда мы вносим мульчу из травы — мы угнетаем грибы, сдвигаем маятник в пользу бактерий, чем усиливаем минерализацию и снижаем гумусонакопление.
Мульча из щепы, внесённая на дорожки сада, зачастую не перегнивает годами, та же щепа, а лучше тонкие дроблёные веточки с добавлением сахара (мелассы) или отходов зерна и пролитая грибным АКЧ — разлагается за летний сезон, при этом оставляет после себя максимально возможное количество высоко структурного чернозёма.
А если это будем делать из года в год, произойдёт эволюция грибов, микроартроподов, насекомых почвы, настроится почвенный компьютер на более сложную программу, почвообразование ускорится, и стабильность гумуса возрастёт.
Если мы положим в щепу избыток азот и не доложим простые сахара, нужные нам базидиомицеты хорошо расти не будут, произойдёт «простое пищеварение сапрофитами почвы». Растения получат импульс быстрого роста с последующими дисбалансами и болезнями.
Я убеждён, что роль лесных шляпочных грибов с эктомикоризой, в наших садах и на грядках крайне невелика. Заморачиваться с ними не стоит.
В прошлой статье я акцентировал внимание на эндогрибах.