В поисках наиболее общих акустических характеристик глухости и звонкости Л. Лискер и А. Абрамсон сформулировали быстро ставшее популярным понятие VOT (voice-onset time), т. е. время начала фонации, интервал между окончанием смычки согласного и включением голоса [Lisker, Abramson 1964]; ленинградские фонетисты одновременно показали эффективность этого признака при различении твердых и мягких согласных, см. [Речь… 1965: 180–181]. Указанный интервал может иметь дополнительное значение, отражая задержку начала фонации, свойственную глухим (и мягким), или отрицательное значение, отражая опережающее включение голоса, характерное звонким согласным. Этот удобный признак подвергся незаслуженно резкой критике со стороны канадских авторов, в статье которых больше всего удивляет несоответствие страстности возражений предмету спора [Marchal et al. 1977].
Открытие описанных и некоторых других характеристик глухости – звонкости поставило вопрос о правомерности фонологического тезиса о возможности нейтрализации как неразличения глухих и звонких, см.: [Charles-Luce 1985; Slowiaczek, Dinnsen 1985; Port, O’Dell 1985]. Эксперименты показывают, что говорящие реализуют сопутствующие различия, тем самым восстанавливая различимость «глубинных» (underlying) звонких, произносимых глухо в конце слова. Это обстоятельство делает формулировку Экмана о предпочтении конечных глухих в интеръязыке фонетически неопределенной, ибо она ничего не говорит о том, соответствуют ли эти глухие «глубинным» звонким или же интеръязык отличается допустимостью в конце слова только «глубинно» глухих и, следовательно, оглушения как такового не происходит.
В упомянутых работах по нейтрализации делаются, впрочем, важные оговорки о сомнительной перцептивной ценности обсуждаемых сопутствующих различий, которые слушающий скорее всего просто не замечает (или, что то же, игнорирует ввиду их избыточности для понимания сказанного). Некоторые исследователи прямо говорят о необходимости различать две грамматики: продуктивно-ориентированную (в ней, строго говоря, нет нейтрализации) и перцептивно-ориентированную (в которой как раз и действует правило нейтрализации) [Slowiaczek, Dinnsen 1985: 340]. Применительно к проблеме усвоения второго языка такие оговорки означают перевод разговора на плохо укатанную дорогу различения продуктивных и перцептивных ошибок, что лежит уже в сфере теории интерференции (одна из лучших работ в этом плане – [Nemser 1971b]).
Таким образом, мы перешли к третьему слою фактов интеръязыка, охватывающему разнообразные случаи переноса правил, структур и категорий родного языка, и именно здесь царит контрастивный анализ, практическим итогом которого считается шкала трудностей. Не исключено, однако, что имеют смысл дополнения Д. Хоу, предлагающего говорить в первую очередь о шкале языковой удаленности и различать наряду с интерференцией (переносом структурных характеристик РЯ) также влияние РЯ на ИЯ, состоящее в переносе стратегий анализа, восходящих к опыту усвоения РЯ [Но 1986: 42–14].
В области изучения интерференции категория глухости – звонкости также не обойдена повышенным вниманием, поскольку не все ее фонетические проявления одинаково представлены по языкам (так, в арабском для создания эффекта звонкости не используется длительность гласных и длительность смычки, что создает трудности при изучении арабами английского и русского языков, где эти признаки налицо, см.: [Mitleb 1985]. И даже те признаки, которые представлены в РЯ и ИЯ (например, VOT в арабском и английском), реализуются по-разному в зависимости от таких факторов, как начальная или медиальная позиция смычного в слоговой инициали [Fourakis, Iverson 1985].
Как явствует из скрупулезного анализа У. Ритчи (исследовавшего механизм субституции разных звуков вместо английских межзубных щелевых в зависимости от РЯ учащихся), различия в иерархии категориальных признаков могут влиять на восприятие и воспроизводство иноязычной речи: иерархически более высокие классификативные признаки становятся первичной опорой восприятия, задавая его рамки [Ritchie 1968]. По данным К. Колера, доминирующим признаком глухости – звонкости в немецком языке служит аспирация, во французском – наличие голоса. Это различие накладывает яркий отпечаток на производство немцами французской речи, притом что в сфере восприятия они быстрее приспосабливаются к доминанте французского языка [Kohler 1981].
Подобные факты лишний раз подтверждают актуальность выдвинутого полвека назад призыва выделять и изучать, наряду с фонетическим и фонологическим, также перцептивное (психологическое) пространство языка, определяемое субъективными суждениями говорящих о близости звуков [Willson, Saporta 1954]. Теоретическая и практическая значимость такого исследования продемонстрирована Л. B. Бондарко и Г. Н. Лебедевой [1983], опыт определения задач и методов перцептивной фонетики предпринят З. Н. Джапаридзе [1985]. Важным свойством перцептивных оценок в плане изучения интеръязыка является их некоррелятивность, противоречащая коррелятивной логике фонологической системы. Последняя, разумеется, также находит свое отражение в явлениях переноса – например, в связи с различиями в реализации мягких согласных в русском и польском языках, твердые согласные также реализуются различно [Grzybowski et al. 1976: 32].
Однако наряду с такими проявлениями коррелятивности в сфере интерференции мы сталкиваемся с противоположными фактами, обусловленными некоррелятивностью, избирательностью, смещенностью продуктивных и перцептивных характеристик (об избирательности в общем плане см.: [Zobl 1980]). Так, отмечаются различия в оценке близости согласных p-t-k, b-d-g, m-n-ŋ, несмотря на симметричность троек [Ladefoged 1969: 9]. Известно, что восприятие согласных опирается в первую очередь на модальные признаки, затем на глухость – звонкость и лишь в последнюю очередь на локальные признаки. Производство же речи строится, видимо, с опорой на обратный ряд признаков. Эта смещенность перцепции и продукции находит отражение в том, что венгры воспринимают английское [θ] как [f] (по модальному признаку щелинности), а произносят как [t] (по локальному признаку дентальности), см.: [Nemser 1971b: 130]. Различия в оценке говорящими близости английских согласных [Mohr, Wang 1968: 36–37] показывает, между прочим, что расстояние между [t] и [θ] для них больше, чем между [f] и [θ], а между тем американцы гораздо терпимее относятся к замене [θ] → [t], чем к [θ] → [f] в речи иностранцев [Вайнрайх 1972: 35]. Видимо, здесь сказывается коррелятивность [t] и [d]: обычной заменой [ð] является [d], а поскольку [ð] и [θ] коррелятивны, то и их субституты должны быть коррелятивны.
Во всех случаях продуктивной и перцептивной интерференции не обойтись без контрастивного анализа, нацеленного на выявление «иностранного акцента», затрагивающего лишь «те произносительно-слуховые нормы, нарушение которых замечается представителями изучаемого языка» [Бернштейн 1975: 18]. Источником интерференции, как и источником фонологических различий между языками, служит разное структурирование звукового континуума, или, говоря словами Л. Ельмслева, разное формирование звукового материала, превращающего его в форму выражения данного языка [Ельмслев 1960: 314].
Аванесов 1972 – Аванесов Р. И. Русское литературное произношение. М.: Просвещение, 1972.
Аркадьева, Потапова 1961 – Аркадьева O. M., Потапова И. И. Фонетика в арабских группах // Русский язык для студентов-иностранцев. М.: Высшая школа, 1961.
Балли 1961 – Балли Ш. Французская стилистика (перев. с франц.). М.: Иностранная литература, 1961.
Баринова 1970 – Баринова Г. А. Фонетика русской разговорной речи (сегментные единицы). Автореф. канд. дисс. М., 1970.
Беляев 1959 – Беляев Б. В. Очерки по психологии обучения иностранным языкам. М.: Учпедгиз, 1959.
Бернштейн 1975 – Бернштейн С. И. Вопросы обучения произношению (применительно к преподаванию русского языка иностранцам) // Вопросы фонетики и обучение произношению / Под ред. А. А. Леонтьева, Н. И. Самуйловой. М.: Изд-во МГУ, 1975.
Блумфилд 1968 – Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968.
Бондарко 1981 – Бондарко Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981.
Бондарко, Лебедева 1983 – Бондарко Л. В., Лебедева Г. Н. Опыт описания свойств фонологического слуха // Вопросы языкознания. 1983. № 2.
Вайнрайх 1972 – Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Новое в лингвистике. Вып. VI. М.: Прогресс, 1972.
Верещагин 1969 – Верещагин Е. М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма). М.: МГУ, 1969.
Верещагин, Костомаров 1973 – Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М.: Изд-во МГУ, 1973.
Виноградов 1972 – Виноградов В. А. Лингвистические аспекты обучения языку. Вып. 1. Универсальное и ареальное при обучении произношению. М.: Изд-во МГУ, 1972.
Виноградов 1976 – Виноградов В. А. Лингвистические аспекты обучения языку. Вып. 2. К проблеме иностранного акцента в фонетике. М.: Изд-во МГУ, 1976.
Винокур 1959 – Винокур Г. О. О задачах истории языка // Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.
Вулдридж 1965 – Вулдридж Д. Механизмы мозга. М.: Мир, 1965.
Выготский 1934 – Выготский Л. С. Мышление и речь. М.; Л., 1934.
Гамкрелидзе 1980 – Гамкрелидзе Т. В. Маркированность в фонологии и типологии фонологических систем // Теоретические основы классификации языков мира. М.: Наука, 1980.
Джапаридзе 1985 – Джапаридзе З. Н. Перцептивная фонетика. Тбилиси: Мецниереба, 1985.
Джордж 1963 – Джордж Ф. Мозг как вычислительная машина. М.: ИЛ, 1963. Дукельский 1962 – Дукельский Н. И. Принципы сегментации речевого потока. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962.
Дюркгейм 1899 – Дюркгейм