Что он мелет?
— Тебе нужен я! — крикнул я. — Застрели меня и вызови скорую! Ее еще можно спасти!
Тело Марины обмякло, потяжелело.
Клиническая смерть.
Еще пять минут — и биологическая.
Двадцать минут — астральная.
…Наши доктора, наконец, признали существование души…
Если через двадцать пять минут девушка не оживет — она больше никогда не посетит Офелию.
В этой жизни, по крайней мере.
— Зачем мне это, Герман? — засмеялся Павлоцци. — Зачем мне лишние свидетели? Я так близок сейчас к победе, черт подери! Если бы не твоя идиотская затея с полетом на Землю, я бы пристрелил тебя еще недели две назад. На хрена ты потащился с этим мальчишкой в Питер? Скажи мне, Герман, на черта тебе понадобился этот гаденыш!?
— Ты следил за мной? — спросил я, одной рукой продолжая держать Марину, другой — потянулся за «Целителем». Аккуратно и незаметно.
Еще чуть-чуть.
Еще…
— Да и здесь тебя чуть было не упустил! — продолжал веселиться Микки. — Пришлось заплатить одному местному пареньку, чтобы он нацепил на тебя жучок.
— Коля, — прошептал я.
— Поздно догадался, — ухмыльнулся Павлоцци. — Кстати, ты, наверное, не знаешь, но мы с тобой встречались и раньше. Только тогда у меня было другое лицо…
Кончиком пальца я коснулся рукоятки.
Винтовка Микки продолжала смотреть мне в лицо.
— Парень в синей куртке. Статика! — прокричал Павлоцци. — Керк МакМилан! Помнишь, Герман? Помнишь, ублюдок? Да, я работал не только на этих придурков — Алисию и ее мужа-америкоса! Я — прежде всего человек президента Макса-3. Теперь-то ты понимаешь? Эти детишки, Алисия и Джон, не передали свое точное местонахождение мне, вот почему Малоев и компания наняли тебя! Но они сомневались в твоей надежности — отсюда и фотка с этой сучкой, Мариной, так ее, кажется, звали? Понимаешь, Герман?
— Неправда! — крикнул я. — Алисия и Джон ждали, что ты прибудешь за ними!
— Не знаю. Они дали мне неправильный адрес, — пожал плечами Павлоцци-МакМиллан.
— Потому что на самом деле алрес тебе дал я, — сказал кто-то.
Вспышка и резкая смена декораций — тело Микки, валяющееся на изумрудном моcту в перекрестье лунных лучей.
И мой брат со станером в руках.
— Держись! — крикнул он.
— Все в порядке, — буркнул я, стараясь ничему не удивляться. Бережно опустил тело Марины на скамеечку. Достал видеофон — сколько минут прошло? Десять? Пятнадцать? — и набрал номер службы спасения.
Остаток Фестиваля мы провели в больнице. Марина балансировала между жизнью и смертью, но врачи пообещали, что сделают все возможное.
Усталый офицер долго записывал мои показания, расспрашивал, выпытвал что-то, но под конец все же плюнул: взял подписку о невыезде с планеты и удалился. Парализованного МакМилана увезли в участок. Антона никто не видел — по официальной версии это я выстрелил в Павлоцци из станера.
Я сидел на скамейке напротив отделения реанимации: мимо мелькали заспанные медсестры с почти симметричными кругами под глазами и бодрящиеся врачи — вот у кого полно работы по праздникам.
Рядом осторожно присел Антон.
— Как ты? — тихо спросил он.
Я взглянул на него.
Будто и не прошло две недели с лишком с нашей последней встречи на Статики — все тот же рубаха-парень. Растрепанная прическа, майка, разноцветные шорты.
Лишь что-то неуловимо изменилось во взгляде, хотя, может быть, это всего лишь мое воображение?
— В порядке, насколько это возможно, — сказал я.
— Кто эта девушка? — спросил Антон, неловко поправляя легкую майку с надписью «Бесплатное пиво девчонке, которая подарит мне поцелуй».
— Случайная знакомая, — ответил я. — Ничего более.
— Понятно, — кивнул Антон.
Мы помолчали.
— Ты с ними? — спросил я.
— Ты про что?
— Антон, ты прекрасно знаешь о чем я, — твердо произнес я.
Он вздохнул:
— Да. Я работал с ребятами. С Алисией и «Серыми Духами».
— Ты провез взрывчатку на Статику? — спросил я.
— Да, — кивнул Антон. — Хитроумно, не так ли? Датчики на дверях среагировали на нее, а вовсе не на фейерверки несчастного Апуса. Я, конечно, рисковал, но расчет оказался верным — на их компьютере стояла стандартная программа — она не определяла тип взрывчатки, просто реагировала на ее присутствие. Это меня спасло.
— Как ты мог знать какое у них стоит оборудование? — спросил я.
— Хакер взломал их сети, — признался Антон. — Он мне сообщил, какое программное обеспечение используется в космопорту.
— Почему ты не признался мне сразу?
— Я ведь знаю тебя, Гера, — тихо ответил мой брат. — Ты ведь ни в какой мере не поддерживаешь терроризм… чтобы перейти на нашу сторону, у тебя должны быть доказательства — достаточно веские. Ведь именно за ними ты прилетел на Офелию? Я прав?
Я промолчал.
— Взрывчаткой был пропитан сам чемодан, — продолжал Антон. — Нам пришлось с ее помощью освободить этого придурка, маменькиного сынка… — Он выругался: — Вся операция шла насмарку! Мои друзья оказались слишком сентиментальны. Из-за этого погибли Алисия, Джон, из-за этого взяли Шона и Хакера…
— Один ты — молодец… — съязвил я.
— Я тоже ошибался, — помолчав, сказал Антон. — Возможно это было нашей общей ошибкой — не перетянуть тебя сразу же на нашу сторону. Ты бы сумел все организовать, Герыч…
Надо же!
Такое признание из уст собственного брата!
— Это ты передал фотку Марины МакМилану? — спросил я.
— Да, — кивнул он. — А про датчик слежения он ничего не знал… по началу. Таким образом мне удалось выяснить, что Керк предатель — он посещал Малоева. Я должен был выступить в качестве связного — скинуть на электронный адрес Керка точное местоположение Алисии и Джона. Я…
— Ты уже этого говорил, — резко перебил я. — Тогда зачем МакМилан убил Китайца? Или он уже знал, что в фотке датчик?
— Нет, — ответил Антон. — Он уже знал, что Китаец работает на нас.
Еще одно откровение.
— Сколько еще человек в вашей бригаде, Антоша? — притворно ласковым голосом спросил я.
— Я — последний, — просто ответил брат. — И на этот раз я не вру, Герыч.
Где-то надрывно кричал больной, в реанимации зло переругивались врачи. Быть может, они как раз спасали Марину. Быть может, они просто устали от бесконечной ночи, наполненной дешевым вином и переломаными конечностями.
Не все дано нам знать.
…Я вышел из дому и нет никого, А я хотел поговорить с кем-нибудь в темноте…
— Я так боялся, что они убьют и тебя, Герка, — вдруг сказал Антон. — Ведь у меня… у меня больше никого не осталось во всей Галактике — даже мать, будто уже не моя. Так, чужая женщина… Никого, понимаешь, Гера? Черт возьми, я ведь именно из-за этого не хотел поначалу вовлекать тебя в дело! Я просто боялся… я боялся, что ты погибнешь… ты меня слышишь, Герка? Да не молчи ты, черт возьми! Давай, уши мне надери, как в детстве! Пинка по зад дай что ли! Только не молчи!
— Что такое Стазис? — спросил я.
— Ты должен сам выяснить, — сказал Антон. — Я… теперь я не буду тебе говорить. Чтобы ты не думал, что я тебя к чему-то подталкиваю. Я ничего не скажу. Если захочешь — выяснишь. Если решишься перейти на нашу сторону — позвони мне. Если нет — улетай куда-нибудь, где у них будет мало шансов достать тебя. Чем дальше, тем лучше. К акалоитам, в колонию на Мадрид-4, хоть в другую Галактику. Куда угодно, где тихо и спокойно, где нет ничего, что может навредить тебе.
— Мне надоели загадки! — прошипел я. — Хоть ты можешь рассказать мне?
Антон промолчал.
Потом встал со скамейки, и мерным шагом удалился. Не оборачиваясь.
На кресле остался листок с номером его видеофона.
Я остался сидеть в кресле, мои кулаки судорожно сжимались-разжимались… Я испытывал острое непреодолимое желание набить кому-нибудь морду.
Наверное, это заканчивалось действие вина.
Зазвонил видеофон.
— Да! — рявкнул я в трубку.
— О! — на экране возникло жизнерадостное лицо Андрэ. — Месье Герман!
— Андрэ? — мое удивление было вполне искренним. — Как ты узнала мой номер?
— Я заплатила за сверхсветовую связь и полазила по сети Статики. — Мулатка подмигнула мне. — Я же должна была знать, что человек, на которого я работаю, действительно детектив, а не обычный мошенник!
— Понятно, — буркнул я.
День полон сюрпризов.
— Кстати, я звоню, чтобы сообщить тебе вовсе не это, Герман! — воскликнула Андрэ. — Я нашла парня по имени… Натс.
Она ждала ответа, явно довольная моей реакцией.
— Где он? — выдавил, наконец, из себя я.
— У меня в постели! — обрадовано заявила Андрэ. — В гостинице.
— Ты с ним переспала? — удивленно спросил я.
— О! — француженка прикрыла очаровательный ротик не менее очаровательной ладошкой и мило захихикала. — Неужели я слышу нотку ревности? Значит, месье не равнодушен к несчастной, влюбленной в него до конца дней своих, девушке?
Я почувствовал, как у меня краснеют уши.
— Так что? — повторил упрямо я.
— Нет! — помотала головой Андрэ. — Я его нашла в стельку пьяного в баре «У Луки»… тот еще райончик, кстати. Я вызвала такси, сказала благородному водителю, что парень — мой несчастный больной суженый, и таксист помог погрузить Натса в машину. В пути этот негодяй очнулся и попытался приникнуть к моим нежным, не знающим ласки девичьим устам…
— Андрэ! — простонал я. — Давай о главном!
— …Но я врезала ему перстнем по лбу, и он отключился, — закончила француженка. — Лежит сейчас на моей кровати и жутко пахнет.
— Жутко пахнет?
— Очень-очень жутко. Я обрызгала его духами, но, по-моему, стало еще хуже. Так что, начинать допрос сейчас или дождаться тебя, милый Герман?
— Я сейчас прилечу, — пробурчал я.
Встал, взглянул на смятую бумажку.
Звонить брату или нет?
Андрэ жила в «Хилтоне», самом дорогом отеле Офелии. Вернее, не совсем так — в одном из самых дорогих отелей. Сеть гостиниц «Хилтон» простиралась по всей планете, насколько я знал, отелей было около десятка.