Было приятно снова оказаться на свежем воздухе. Небо за прибрежными домами бледнело; через час восход коснется высоких снежных пиков Хана Шан, но улицы Джхарана Чоук все еще были заполнены. Музыка стонала и грохотала, смех эхом разносился по узким улочкам, заблудившиеся монашьи жуки бились о неоновые идеограммы неизвестных алфавитов. Треноди почувствовала, что расслабляется, как будто она прошла через какое-то испытание в этой душной маленькой комнате за баром и стала сильнее благодаря этому. Какое значение имели ее ворчания о дворцовой жизни, когда она столкнулась с настоящим живым Крайттом? Она задавалась вопросом, не поэтому ли Флекс взяла ее туда, и как у Моторика получилось такое тонкое понимание того, что чувствуют люди? И она впервые поняла — по-настоящему поняла, сердцем, а не только разумом, — что то, что сказал ей Зен Старлинг, было правдой: Моторики были такими же людьми, как и люди. И инопланетяне тоже люди, думала она, переводя взгляд с безмятежного моторика, который шел рядом с ней, на всех странных прохожих. Группа Тех, Кто Помнит Море, пересекла улицу перед ней на своих приспособленных к земле щупальцах. Вниз по берегу реки небольшая колония хатов обосновалась на мелководье, расстелив перепонки, ловя ночной бриз. Их голоса были похожи на трепетание флагов, но гарнитура Треноди уловила их и перевела. «Ветер — это жизнь», — говорили они друг другу или, может быть, самому ветру. «Ветер — это перемена». Чуть дальше по берегу червеобразные чмойи танцевали, словно схемы сложных узлов. Однажды везде будет так, подумала Треноди. Это была правда о том, что произошло, когда открылись новые ворота на Кхурсанди. Она могла представить себе эту станцию через сто лет, когда чмойи и герастеки будут столь же распространены повсюду, как и люди, и никто больше не удосужится отличить людей от моториков. Именно это сделало бы стоящими все скучные торговые соглашения и дипломатию. Именно поэтому так важно, чтобы Зениты сохранили контроль над своими мирами и не позволили Илону Преллу вмешаться и снова отгородить людей от их инопланетных соседей.
— Уже поздно, леди Треноди, — сказала Флекс.
Но Треноди была очарована ночью.
— Пойдем к водопаду, — сказала она. «Если ты не слишком устала?» А потом она рассмеялась, потому что как Флекс может быть уставшей?
Они прошли мимо спящих домиков и закрытых ставнями прибрежных кафе и вышли за черту города по тропинке, с одной стороны которой была река, а с другой — вздыхающие деревья. Путь, освещенный мягким солнечным светом, вел их к смотровым площадкам на утесах над водопадом Каткай. В пальмовых рощах кричали птицы, а над головой кольца Галатавы выгибались от горизонта до горизонта, словно призрак колоссальной радуги. Однажды стрекозы Треноди предупредили ее о движениях среди деревьев где-то позади них, но, когда она послала одну проверить, там ничего не было. В следующий раз, когда они предупредили ее, она проигнорировала их. Прибрежный парк изобиловал безобидной дикой природой и был излюбленным местом влюбленных. Треноди не собиралась бояться каждого шороха в подлеске. Она велела дронам меньше нервничать и пошла дальше, повторяя размеренный шаг Флекс. Впереди шум водопада был похож на оживленную дорогу, на бесконечный проходящий поезд. Туман поднимался в воздух над тем местом, где река сбегала с последних отвесных скал перед морем.
«Это напоминает мне о том, где я жила раньше», — сказала Флекс. «Там тоже были водопады, но не такие красивые».
— Я видел Каткай только с воздуха, — призналась Треноди.
— Действительно? О, вы должны увидеть их с тропинок на скалах. Вы должны стоять в их брызгах и чувствовать, как гром сотрясает все! Я покажу вам мои любимые места…
Но до водопада они не дошли. За несколько сотен метров до первой смотровой площадки раздался внезапный лязг мелких предметов, падающих на дорожку, как горсть гравия. Треноди повернулась, чтобы посмотреть, что сделала Флекс, и увидела, как она рухнула на бок, словно статуя, сброшенная с пьедестала. Треноди ввела в гарнитуру аварийный код и подождала, пока ее стрекозы защитят ее, но пока она все еще моргала, она поняла, что то, что упало вокруг нее, было ее стрекозами, и что ее гарнитура перестала работать. Кто-то вышел из темноты под деревьями, и она узнала молодого человека, который ранее наблюдал за ней в баре. Его улыбка была такой милой, как она себе ее и представляла. Персонаж манги Сундарбана танцевал на футболке из элегантной ткани, когда он, расстегивая тунику вытаскивал пистолет.
— Я должен был убедиться, что это вы, леди Зенит, — сказал он, словно извиняясь за то, что заставил Треноди ждать. — Я никак не ожидал найти вас здесь одну.
Треноди стояла в оцепенении, наблюдая, как пистолет направляется на нее. Зеленый свет сбоку сменился красным, когда мужчина снял предохранитель. Должна ли она бежать? Должна ли она кричать? Кто услышит ее сквозь грохот водопада?
— Поздравления Императора, — сказал мужчина, а затем, когда Треноди напряглась перед выстрелом, что-то ударило его сбоку, как автомобиль, и швырнуло его с тропы на сухую траву у реки. Пистолет выстрелил. В его резкой вспышке она увидела — на мгновение — лицо Скара, похожее на динозавра. Крайтт склонился над распростертым мужчиной, и его зубы были оскалены, готовые разорвать горло своей жертве.
— Нет! — закричала она.
Крайтт повернул к ней голову, кошмарный силуэт на фоне слабого света реки. Он тихо зашипел, и Треноди понял, что он спрашивает ее. Должно быть, он выслеживал убийцу, в то время как убийца выслеживал ее, и теперь он хотел знать, почему он не должен просто убить свою жертву.
— Он нужен нам живым, — сказала она. «Пожалуйста. Мои сотрудники службы безопасности захотят допросить его…»
Скар просто сидел неподвижно. Она могла видеть слабый свет его желтых глаз, когда он наблюдал за ней. Раненый мужчина хныкал под ним. Треноди подумал, не слишком ли много она просит. Крайтты были примитивны; она не могла ожидать, что этот проигнорирует свои инстинкты убийцы. Он, наверное, убил бы стрелявшего, а потом убил бы и ее, обезумев от вкуса человеческой крови… Но через мгновение Скар снова зашипел и медленно встал на ноги.
— Спасибо, — сказала Треноди.
Ее гарнитура нашла способ обойти вирус, который убийца использовал, чтобы отключить ее. Когда она вернулась к жизни, она начала мигать сообщениями о запуске и предупреждениями об ошибках, сканируя частоту сердечных сокращений Треноди и уровень адреналина и посылая сигналы бедствия службе безопасности Зенитов. Пока она ждала, когда они прибудут к ней, она беспокойно улыбнулась Крайтту.
— Вы следовали за нами из города, — сказала она.
— Я хотел поговорить с тобой, — ответил Скар. — Потом я учуял, что этот жалкий К'етекк следует за тобой.
— О чем ты хотел со мной поговорить?
— Неуместно, что Целд Гех людей ходит по своему городу, а ее охраняет только человек-машина Флекс. У Целд Гехов Крайтта есть много мужчин из касты солдат, которые служат им и защищают их. Я знаю это, потому что когда-то был солдатом Целд Гех Реска. Теперь Целд Гех Реска мертва, и я остался без лидера. Я хочу быть твоим солдатом, Целд Гех Треноди.
Треноди не могла придумать, что ответить на это, кроме как пробормотать: «Спасибо», снова таким тихим голосом, что она не была уверена, что Крайтт ее услышит. На дорожке Флекс зашевелилась, приподнявшись. За ней в утренней реке блестели огни станционного города. Шесть меньших огоньков отделились от остальных и быстро и низко помчались по воде. Треноди нашла свой голос и встала между Скаром и рекой, когда вой двигателей дронов стал слышен сквозь грохот водопада. Ее наушники были полны ботов и агентов, которые спрашивали, в безопасности ли она. Она крикнула в ответ: «Не стреляйте в него! Не стреляйте в Крайтта! Он друг!»
Зен не предполагал, что в мире без лун могут быть приливы, но когда он проснулся, что-то потянуло море назад, обнажив широкую сияющую улыбку мокрого песка в бухте под домом. Он пошел туда с Новой после завтрака, оставляя глубокие следы на песке, вспоминая Дездемор. Далекое море бормотало, как раскаявшийся пьяница, стыдясь своего дикого поведения в ночи.
— Есть причина… — начала Нова.
— Зачем ты привела меня сюда?
— Как и просто желание увидеть тебя. Я хотела этого, конечно. И я хотела, чтобы ты увидел это место, где все началось. Без тебя здесь было все неправильно. Каждую новую вещь, которую я находила, я хотела показать тебе. Но также…
— Что? Зен чувствовал неприятности с тех пор, как прибыл сюда, и теперь он чувствовал, что приближается к ним.
— Когда я чинила себя после наших приключений с Крайттами, я нашла заблокированный файл, спрятанный глубоко в моих кодах запуска. Единственным человеком, который мог это сделать, был Ворон. В нем была только информация. Статьи скопированы с дата-рафтов десятков миров. Все они были о месте под названием Петрикор.
Зен узнал много странных фактов о Великой Сети, когда был ребенком, но он не думал, что есть много фактов, стоящих изучения Петрикора. Насколько он помнил, это был просто тупиковый мир далеко за Луна-Верде, на ответвлении Спиральной Линии.
— Там какой-то культ живет, не так ли?
— Да. Они фанаты Стража Воху Мана. Там находится знаменитый информационный храм. Петрикор — мир Воху Маны; никто из других Стражей даже не удосужился остаться там.»
— Так почему же Ворон загрузил всю эту информацию об этом в твою глубокую память?
— Думаю, он оставил на Петрикоре что-то ценное. Что-то, что он хотел, чтобы я нашла, если с ним что-нибудь случится.
— Это что? Копия его завещания?
— Копия самого себя. Его личность.
— Но копий нет! — сказал Зен так громко, что его голос вернулся к нему эхом от скал, громче, чем море. «Стражи уничтожили все следы Ворона! Каждую ссылку на него!» И скатертью дорога, почти добавил он. Именно Ворон манипулировал Зеном и Новой, чтобы они вызвали крушение поезда Зенитов. Но Нова знала Ворона дольше. Ворон запустил ее, так что, возможно, она относилась к нему как к родителю. Она оплакивала его, когда он умер, и Зен не хотел обижать ее чувства.