— В Море Данных от него ничего не осталось, — мягко сказал он. — Едва упоминается его имя. Стражи тщательны. Вряд ли они оставили бы целую копию его личности, плавающую вокруг, ожидая, пока мы ее найдем.
— Что мы знаем о Воху Мане? — спросила его Нова.
Зен пожал плечами. В отличие от большинства людей, он действительно встречался со Стражами. Остальные выглядели как боги или демоны в своем цифровом царстве, но Воху Мана был просто колючим голоском, доносившимся из-за живой изгороди.
— Некоторые люди верят, что Воху Мана строит Небеса, — сказала Нова. «Огромная виртуальная среда в темном Море Данных, полная аватаров, основанных на всех, кто когда-либо жил. Они думают, что, если вы разместите достаточно информации о себе в сети, пока вы живы, Воху Мана сможет воскресить вашу цифровую версию после вашей смерти».
— И ты думаешь, что это правда? — спросил Зен.
— Ну, это просто хобби, которое может быть у Стража — собирать копии всех подряд. И когда-то в Море Данных было много копий личности Ворона; это было в его стиле. Так что, возможно, когда другие Стражи начали удалять эти копии, Воху Мана мог сохранить одну для своей коллекции.
— И спрятал на Петрикоре?
— Почему нет? Петрикор такой отсталый, что никто и не думает об этом. Его единственная достопримечательность — храм Воху Мана, куда люди приходят, чтобы загрузить свои воспоминания. У этой святыни должна быть массивная система хранения. Может быть, есть какой-то секрет, где хранится копия Ворона.
— И ты хочешь, чтобы мы пошли туда и посмотрели?
— Я хочу, чтобы мы пошли туда и украли его.
— Но почему? — спросил Зен. «У Ворона была хорошая возможность; он прожил сотни богатых, полных жизней. Почему бы просто не оставить его в покое?
— Потому что его работа не закончена, — сказала Нова.
— Не закончена? — сказал Зен.
«Да, так и есть! Ворон сделал К-шлюз! Он открыл путь в Паутину Миров! Он изменил историю!» Нова начала было что-то говорить, но остановилась и задумалась. Она вскарабкалась на один из выбеленных стволов деревьев, лежавших на гальке в глубине пляжа. Ветер развевал ее волосы и трепал подол платья.
— Смотри, — сказала она и указала на небо над морем, где восходила крошечная луна. Только это была не луна, конечно. Это была одна из структур внутри сферы, окружавшей этот мир и его солнце.
— Это то, что я называю Зиккуратом, — сказала она.
— Он должен быть огромным!
— Это. Я поднялась туда один раз. В горах к северу отсюда есть К-шлюз, который ведет к шлюзу на внутренней поверхности сферы, совсем рядом с Зиккуратом. Я была внутри… — Она выглядела задумчивой. — Это как заброшенный дворец, Зен. Нет, это как брошенный человек. Когда я впервые попала сюда, я предположила, что центральная башня была местом, где жил Творец рельсов, но я ошиблась. Зиккурат был Творцом рельсов. Это был его мозг. Но теперь это мозг без разума, без сознания. Интеллект, который раньше наполнял его, исчез. Зен протянул руку и коснулся ее ноги в песке, единственной части ее тела, до которой он мог дотянуться. Ему стало жаль ее. Она так далеко зашла в поисках Творца рельсов, но пришла слишком поздно. — Творец рельсов был сделан из данных, как и Стражи, — продолжила она. — Но это было не просто множество копий, разбросанных по разным мирам, которые постоянно обновляются, пока поезда несут информацию через К-шлюз. Творец рельсов жил там, в Зиккурате, и посылал своих Станционных Ангелов через Сеть, чтобы они приносили информацию, чтобы всегда знать, что происходит повсюду. Он был подключен напрямую к своим девяти узлам, а может быть, и ко всем остальным станциям. В некотором смысле, Творец рельсов не просто построил K-трассу, он был K-трассой. Живая железнодорожная система.
— Вот почему он был так уязвим для атаки Стражей, — сказал Зен. «Если бы это было всего одно, то, как только вирус достиг его…»
— Но я думаю, что у него была защита, — сказала Нова.
— Вероятно, их было много, но не похоже, чтобы кто-то из них работал.
— Но что, если бы существовала крайняя аварийная система, предназначенная для спасения ее копии? — Она села на бревно, положила голову на колени, обхватила руками голени и серьезно посмотрела на него. «Представь, если бы, когда он понял, что умирает, Творец рельсов сделал бы свою резервную копию. Может быть, их тысячи. Просто запустил их в космос в надежде, что один из его центров или кто-то еще подхватит их. И представь, что одна из этих копий попала в Море данных Империи Сети. Он затерялся там, в глубине, а потом каким-то образом, после долгого-долгого времени, загрузился в человеческое тело. Клонированный эмбрион, который превратился в человеческого ребенка с отпечатанной в мозгу личностью Творца рельсов. Зен глубоко вздохнул и соединил эту маловероятную идею с маловероятной идеей, о которой она говорила ранее.
— Ты имеешь в виду Ворона?
— Да.
— Как?
— Я не знаю. Может быть, родители Ворона сделали генетические обновления еще до его рождения, как это делают большинство знатных родителей, и код Творца рельсов взломал системы генетика и загрузил себя, и никто этого не заметил.
— И я полагаю, Ворон никогда не упоминал нам, что на самом деле он был информационным существом, которому миллион лет?
— Он не знал, — сказала Нова. «Личность Творца рельсов была такой старой и такой поврежденной, что Ворон не знал, что она у него есть. Но когда он встретил Анаис Шесть, она каким-то образом это почувствовала. Она не знала, что он был Творцом рельсов, но знала, что он должен быть больше, чем человек. И когда она дала ему доступ к Морю Данных, он был вынужден искать секреты Червей и шлюзов, чтобы вернуться сюда.
Зен не сомневался в ней. Нова была намного умнее его, и он редко видел, чтобы она ошибалась в чем-либо. «Это кажется, слишком надуманным», — беспомощно сказал он. «Только потому, что Ворону повезло с Анаис Шесть, а затем он заинтересовался К-шлюзами, я не понимаю, как это доказывает, что он был Творцом рельсов».
— Я просто это знаю, — сказала Нова. «Кое-что из кода, который используют уцелевшие системы Творца рельсов, очень продвинуто, я еще многого не понимаю, но есть штрихи, которые так похожи на программы, которые написал Ворон… Он написал много моего кода, так что я знаю. его стиль. Это как узнавать, как тот или иной музыкант написал мелодию. Я подумала, когда я исследовала Черную Зону, что Ворон был здесь. И я не думала, что это может быть правдой, пока не пришла сюда. Тогда я обрела уверенность. И когда я поднялась в Зиккурат… Я почувствовала, что он чего-то хочет; желая, чтобы я вернула то, что было оторвано от него».
— Значит, если мы отправимся в Петрикор и украдем копию Ворона…
— Когда мы загрузим его в Зиккурат, и он снова получит доступ ко всем системам Творца рельсов, он поймет, кто он такой. Творец рельсов будет воскрешен и сможет продолжать свою работу. Он много не закончил, когда Стражи убили его, Зен; так много миров все еще ждут подключения к Сети. Но единственный способ восстановить его — это привести сюда Ворона.
— Но как вытащить его из Петрикора? Если его личность заперта в храме данных Воху Маны…
— Вот почему мне нужна твоя помощь, — сказала она. «Люди со всей Империи Сети загружают свои дневники и селфи прямо в этот храм. Некоторые из них привозят курьеров-моториков с воспоминаниями, хранящимися в их памяти. Мы скажем людям, что ваша бабушка неожиданно умерла, и вы совершаете паломничество к святыне, чтобы загрузить информацию о ней. Я напечатаю свою версию, которая может сойти за стандартного слугу Моторика, и подделаю несколько записей в социальных сетях, чтобы наполнить ее память. Как только я окажусь внутри храма, я смогу найти личность Ворона. Но я не могу это сделать без тебя, любовь моя.
Она смотрела на него с таким обожанием, что Зен почувствовал себя польщенным, хотя и знал, что она пытается ему польстить. Знание того, что кто-то, чей разум может управлять целой планетой и 239 различными телами одновременно, все еще нуждается в помощи Зена Старлинга, было большим стимулом для эго. Мысль о новом приключении тянула его, обещая то, что всегда обещали приключения: на этот раз ничего не пойдет не так; на этот раз все наши планы сбудутся. Но к приключениям он уже привык. Эта поездка в Петрикор была бы очень рискованной. Он был бы дураком, если бы сделал это только потому, что Нова так смотрела на него, грустная и полная надежды. А затем пришла новая мысль, обогнавшая все остальные, как экспресс на скоростной железной дороге пронесется мимо маленьких пригородных поездов, идущих по параллельным путям. Если то, что они вернут сюда Ворона вернет к жизни Творца рельсов, это сведет на нет то ужасное, что сотворили с ним Стражи. И если бы Зен мог это сделать, возможно, это компенсировало бы те ужасные вещи, которые он совершил сам. Затем, в следующий раз, когда он проснется среди ночи, думая, что он разрушил поезд Зенитов, он мог бы облегчить свою ужасную вину, сказав себе: «Но я воскресил Творца рельсов из мертвых».
— Хорошо, — сказал он. «Если ты хочешь что-то украсть с Небес, я с тобой. Но я хочу, чтобы эта версия тебя была со мной, а не одна из тех других. Мы можем сделать так, чтобы ты выглядела по-другому».
— Ну, если я буду выглядеть по-другому, я могу быть совершенно другим юнитом, — сказала Нова.
— Я хочу, чтобы это тело было со мной, — твердо сказал Зен. — Как в старые добрые времена.
Треноди никогда раньше не видела своего дядю Нилеша злым. Он всегда был таким мягким дядей, когда был всего лишь начальником станции в сонном маленьком Кхурсанди. Помогая управлять столькими другими мирами Зенитов, похоже, он обрел вспыльчивый характер, подумала Треноди. Она сидела и слушала, пока он рассказывал ей, какой она была глупой, как если бы она была непослушной ученицей, пойманной за прогулами в какой-то дорогой школе. Или, может быть, он изображал гнев, чтобы доставить удовольствие Кале Танаке, которая стояла и слушала немного позади него. Были и другие люди — врачи, офицеры КоДес Зенитов, люди из офиса