Калы Танаки, — но теперь были только Кала, Нилеш и Треноди, и он кричал на нее.
— Ты что, даже брифинги по безопасности не читаешь? Мы уже несколько месяцев знаем, что у Илона Прелла есть агенты на этой планете. Но ты покидаешь дворец одна, ночью и идешь гулять в наименее безопасную часть города…
Они находились в кабинете Нилеша на первом этаже дворца, высокой, удобной комнате с изогнутой стеклянной стеной, выходившей в небольшой сад, где бил фонтан. Первые солнечные лучи галатаванского рассвета пробивались сквозь листья гигантского хвоща папоротника, отбрасывая тени танцующей воды на деревянные панели комнаты и удобную биомебель.
— Тот парень, что напал на тебя, был наемным убийцей из Госинчанда, — продолжал Нилеш. — Либо Преллы послали его сюда, либо он пришел сюда по собственной воле, зная, что Преллы вознаградят его за твое убийство. Сомневаюсь, что он поверил своему счастью, когда ты решила прогуляться в полном одиночестве через Джарана Чоук!
— Я была не совсем одна, — сказала Треноди. «Я была с Флексом».
— А откуда мы знаем, что Флекс не участвовала в заговоре, именно она привела вас туда, где поджидал убийца?
— Потому что это не так, — сказала Треноди. — Потому что это была моя идея — пойти к водопаду пешком. И вообще, у меня были свои дроны…»
— А у убийцы было кибероружие, способное вывести из строя ваши дроны, наушники и вашего друга-моторика! — торжествующе сказал Нилеш.
— Но это не имеет значения, не так ли? — сказала Треноди, уставшая от ругани. «Это не имеет значения, потому что Скар спас меня».
— Этот ренегат Крайтт, да. Мы допрашиваем его сейчас.
— Я сама допрашивала его, — сказала Треноди. — Он воин, и теперь, когда его собственные лидеры побеждены, он хочет сражаться за нас. Он последовал за мной, чтобы поклясться в своей верности. Просто повезло, что убийца дал ему шанс доказать это.
— В этом есть какой-то смысл, — спокойно сказал Кала Танака. Это был первый раз, когда она заговорила. «Наши культурные эксперты утверждают, что Крайтты восхищаются боевыми способностями наших солдат и завидуют нашему оружию. Они также привыкли следовать за женщинами-лидерами».
— Я думаю, нам следует завербовать больше их, чтобы они сражались за нас, — сказала Треноди.
— С кем сражались? — спросил Нилеш.
— С Преллами, конечно. — Треноди встала и подошла к окну. Солнце уже полностью взошло, кольца планеты были почти невидимы на бирюзовом утреннем небе. Она не спала всю ночь, но не чувствовала, что не спала всю ночь. Она очень ясно помнила осознание, которое пришло к ней, когда она шла среди смешанных толп пришельцев и людей: что здесь есть что-то, что ей нужно защищать. — Не должно быть больше разговоров о переговорах с Преллами, — сказала она. «Мы должны сразиться с ними».
Нилеш улыбнулся, Треноди всегда считала эту улыбку фразой «мы подумаем об этом»; улыбка, которая означала, что Треноди просила о чем-то, чего он не хотел ей давать, но был слишком вежлив, чтобы прямо отказать.
— Это невозможно, Треноди. Мы провели бесчисленное количество симуляций. Если бы мы начали войну, мы бы обязательно проиграли. У Преллов больше войск и больше военных поездов, чем у нас. В каком-то смысле это даже хорошо, если они нанимают убийц; это явный признак того, что Стражи еще не готовы позволить им начать полномасштабную атаку. Это идеальное время для переговоров с ними. Вы отправитесь на Центральную Станцию, как и планировали.
— А что, если они задержат меня там? Или убьют меня?
— Для Императора будет очень неловко, если какой-либо вред постигнет вас, пока вы его гость.
Треноди посмотрела на него и на Калу и поняла, что она не собирается побеждать. Сколько бы она ни спорила, через несколько дней она все равно окажется на борту «Дамасской Розы», отправившись в долгое путешествие на Центральную Станцию. Но ей хотелось небольшой победы над ними; прошлая ночь казалась слишком важной, чтобы все продолжалось точно так же, как раньше. Ей хотелось доказать самой себе, что она не просто их марионетка.
— Я хочу, чтобы Флекс пошла со мной, — сказала она. «Как мой официальный художник».
Нилеш осторожно посмотрел на Калу. Кала сказал: «Не понимаю, почему бы и нет. Моторик сделала себе имя; она будет хорошо смотреться в социальных сетях, если Треноди возьмет ее с собой».
— И мне нужен новый телохранитель, — сказала Треноди. — Я хочу Крайтта, Скар.
— Это было бы неуместно, — сказал ее дядя.
— Почему нет? — спросила Треноди. Она вздернула подбородок и посмотрела на него по всей длине своего длинного носа Зенитов. «Если Крайтт готов сражаться за нас, почему бы мне не взять его своим телохранителем? Я хочу, чтобы Скара перевели в мой штаб.»
— Но, Треноди, моя дорогая…
— Я исполнительный директор или нет? — спросила она. «Какой смысл быть исполнительным директором, если я не могу получить такую мелочь, когда попрошу об этом?»
— Я бы предпочел, чтобы вы позволили нам найти вам нового телохранителя, если вы недовольны телохранителями, которых предоставила Служба Безопасности Зенитов, — сказал дядя, но мягко, почти умоляюще. Он понял, что его гнев никак не повлиял на нее, и решил попробовать другой подход.
— Я хочу Крайтта, — сказал Треноди. «Я доверяю ему.»
На секунду Нилеш выглядел разъяренным, потом странно застенчивым, потом задумчивым.
Наконец он улыбнулся и поклонился. — Конечно, леди Треноди, — сказал он. — Я пойду и все устрою, — сказал Кала. Треноди затаила дыхание, пока они оба не вышли из комнаты. Затем она выпустила все это в рваном вздохе. Это было не так уж сложно, просто противостоять им, но это было что-то. Может быть, кто-то, кто сможет противостоять дяде Нилешу и эффективной Кале Ти, сможет противостоять Илону Преллу.
ОГРАБЛЕНИЕ НЕБЕС
Зен и Нова вернулись в Империю Сети, следуя по пешеходной тропе через горы маленького лесного мира под названием Химмапаан. Впереди, там, где холмы спускались к озерной стране, в сумерках мерцали огни Химмапаанского Станционного Города. Приближалась ночь, а ночи на Химмапаане длились шесть недель, но Нова сказала, что это хорошо — все туристы отправятся домой, так что она и Зен не будут единственными путешественниками, отправляющимися на следующем поезде. Зен ожидал, что она откроет К-шлюз прямо в Петрикор, но она сказала, что это не так просто. Она все еще недостаточно знала о том, как работают шлюзы, а Петрикор находился далеко от нулевой станции; шлюз может быть неустойчивым. Кроме того, было важно, чтобы они прибыли в информационный храм Воху Маны, как обычные паломники, на обычном поезде. Итак, они прибыли в Химмапаан, где могли сесть на Межзвездный экспресс, как и любой другой путешественник; они должны были добраться до Луна-Верде, а там сесть на поезд, идущий в Петрикор.
Они прибыли десятью часами ранее через К-шлюз, который Нова открыла на дне ущелья в дневном переходе к северу от линии К-трассы. Ущелье было глубоким, а Химмапаан настолько унылым, что Стражи не обращали на него особого внимания, так что, к счастью, открытие шлюза прошло незамеченным. Он закрылся, как только «Солнечная птица» выпустила их и улетела на нулевую станцию. Через три дня одно из других «я» Новы на Нулевой Станции снова откроет шлюз и пошлет Станционного Ангела, и если Зен и Нова вернутся из Петрикора к тому времени, ангел обнаружит их, вернется и пошлет Солнечную Птицу, чтобы забрать их обратно. Этот план казался Зену ненадежным, но пока он работал — не было никаких признаков того, что кто-то знает, что шлюз открылся. Он просто хотел, чтобы это не было такой долгой прогулкой до станционного города. Его ноги болели, ступни болели, а протеиновые батончики, которыми Нова наполнила его походный рюкзак, не могли заменить настоящую еду. Он провел десять ленивых, прекрасных дней на Нулевой Станции, одни из лучших дней в его жизни, но они уже начинали казаться сном.
Он снова изменил свою личность. Он не мог ездить по К-трассе как Зен Старлинг, а после того, что произошло на Клефе, он больше не мог быть Таем Шармой. Нова хотела сделать его женщиной, но ему это не понравилось. («Ты такой старомодный, — сказала она. — Из тебя получится очень милая девушка, и тогда никто не свяжет тебя с Зеном Старлингом».) В конце концов он стал Аджаем Безкрылым, молодым человеком с Галатавы; он мог имитировать галатаванский акцент достаточно хорошо, чтобы обмануть любого, кто сам не был галатаванцем, а удостоверение личности, которое Нова подделала для него, было достаточно хорошо, чтобы пройти любые проверки, с которыми он мог столкнуться. Его волосы снова стали естественными черными и короче, чем он носил их много лет.
Нова тоже выглядела иначе. Она нажала какую-то кнопку сброса в своем глубоком меню, и в течение нескольких часов все настройки, которые она когда-либо вносила в себя, исчезли. Ее веснушки исчезли, нос стал меньше, глаза менее яркими, волосы стали тускло-черными. Было уже невозможно сказать, была ли она девочкой или мальчиком, особенно в сером комбинезоне из плотной бумаги, который она носила. Зен знал, что совершил ужасную ошибку, когда попросил свою Нову пойти с ним. Все, что осталось от ее прежнего «я», — смех и странные выражения лица, которые она себе придумала, да и то скоро исчезнет. «Когда ты моторик, легко отказаться от привычек, — сказала она. «Ты просто выключаешь их».
— Но ты все это помнишь? — спросил Зен. — Веснушки и все остальное? Ты сможешь снова включить все это, когда все закончится?
Нова покачала головой. «Я удалила все это. Если кто-то просканирует мой разум, я не хочу, чтобы он нашел там много странного кода. Все прошло. Я также сотру свои воспоминания, если до этого дойдет. Но не волнуйся. Я смогу восстановить все это, как только мы вернемся на Нулевую Станцию, и я смогу синхронизироваться со всеми остальными».
— Но что, если ты не сможешь? Что если что-то пойдет не так?
— Тогда ты просто напомнишь мне, как я выглядела раньше, и я сделаю новые веснушки.