— Нет! — сказал Зен. Ворон пытался что-то ему сказать, но он не слушал. Он протянул руку и снял гарнитуру. Была вспышка, когда связь оборвалась, а затем он снова оказался в Медленном поезде, в странном тошнотворном свете К-шлюза.
— Ты нашел его? — спросила Нова.
— Его… да… но нам пора идти; люди идут сюда, нам нужно вернуться на корабль на воздушной подушке…
— Только не без Ворона.
Зен посмотрел на тележку с любопытным грузом. Все эти стеллажи с дисками. Возможно, у каждого из них была своя личность, которую Воху Мана спас без ведома других Стражей; всевозможные забытые тираны и мятежники, стертые из Моря Данных, но живущие в виртуальных пространствах, которые генерировала эта большая центральная машина. Он осмотрел полки и вытащил выглядящий наименее старым диск.
— Это Ворон? — спросила Нова. — Можем ли мы быть уверены?
— Этот самый новый, — сказал Зен, — и Ворон сказал, что это была самая последняя личность, которая была добавлена в виртуальную среду. Диск с данными выглядел как серебряный космический корабль из одного из странных старых черно-белых фильмов, которые любила смотреть Нова. но он был достаточно маленьким, чтобы поместиться на ладони Зена. По его краю крошечные рельефные буквы отражали свет. «Кроме того, на нем написано «Ворон».
Он сунул диск в карман туники. Когда они побежали обратно через поезд, голограмма Пугаса появилась в воздухе перед ними, крича: «Что ты задумал сделать? Верни это устройство хранения данных на место!»
— Он сделан только из света, — сказала Нова, обогнув его и побежав дальше. — Он не может причинить нам вред.
Зен опустил голову и побежал прямо сквозь летающую собаку. Она негодующе тявкнула и полетела за ним куда-то.
– Остальные были правы насчет тебя, Старлинг, от тебя одни неприятности!
Они оставили мерцающий свет К-шлюза позади и пробежали через два передних вагона. Двери пытались закрыться, грызя ящик, который Зен оставил между ними. Нова пролезла и упала на землю снаружи, а через мгновение Зен спрыгнул за ней.
— Знаешь, тебе это не сойдет с рук! — закричал интерфейс Воху Маны. «Мои хранители храма уже едут, чтобы разобраться с вами!» Он яростно хлопал за ними по туннелю, пока не достиг пределов диапазона своего проектора и не погас.
Дверь в устье туннеля стояла чуть приоткрытой, как они ее и оставили. Они присели за ним и прислушались.
— Я ничего не слышу, кроме дождя, — сказал Зен.
— Я тоже, — сказала Нова. «Но, если бы кто-то прибыл, пока мы были в поезде, я могла их не услышать. Может быть, они ждут нас.»
— А может быть, они еще не пришли. Воху Мана, должно быть, думал, что сможет заставить нас говорить дольше.
Зен открыл дверь, и они вышли наружу. Свет обрушился на них, как лавина. Он исходил от фонарей, установленных на трех больших вагонах, которые молча ждали в тени старых железнодорожных зданий. Он был настолько ярким, что, казалось, имел вес, отбрасывая в сторону влажные лунные сумерки и швыряя тени Зена и Новы о преграду позади них. В центре света послышались бегущие шаги и кричащие голоса, а затем из яркого света появились люди с автоматами и налобными фонарями в зеленой форме с глазом Воху Мана на туниках. Они были такими же добрыми полицейскими, которых Зен видел в храме тем утром, но они уже не казались добрыми. Он выбросил свое лосиное ружье и позволил им опустить его на колени рядом с Новой. «Расстрелять их теперь, надзиратель?» — спросил кто-то, как будто это было долгожданное угощение. Они были любителями, подумал Зен. Их вооружение представляло собой смесь охотничьих ружей и больших устаревших бластеров бывших железнодорожных войск. Они были раздраженными, взволнованными и очень опасными.
— Подожди, — приказал другой голос. Из света вышел мужчина в длинном непромокаемом пальто, которое блестело, как разлитое масло под светом фонарей. У него были длинные седые волосы и лицо сурового святого. Оно стало еще суровее, когда он посмотрел на Зена. «Сегодня ночью со мной говорил наш Страж Воху Мана, — сказал он. — Он говорит, что ты должен умереть, а твоего Моторика отвезут на изучение и разборку, — он наклонился ближе, понизив голос. — Я хочу, чтобы ты понял это, нарушитель. Твоя смерть будет окончательной. Остальные из нас будут возрождены во славе загробной жизни Воху Маны, но ваша информация будет удалена навсегда».
— Чего? — спросил Зен. — Я видел твою загробную жизнь. Это ерунда.
Он чувствовал эту сумасшедшую потребность выиграть время, как будто помощь могла бы прибыть, если бы он только мог заставить человека говорить достаточно долго. Но помощь откуда? Это был мир Воху Маны, и никто здесь не мог ему помочь. Он взглянул на Нову, но трое мужчин держали ее, а один приставил пистолет к ее голове. Тем не менее, он продолжал говорить, злой и испуганный. «В любом случае, когда вы умрете, Страж воскресит не вас, это будет просто программа с вашим именем и лицом. Это будет не более, чем ваш профиль на сайте знакомств». Мужчина ударил его по лицу так сильно, что он увидел звезды. Один из других снял с Зена гарнитуру, затем порылся в его карманах и достал диск с данными. Лидер взял его и посмотрел на него, потом на Зена. «Где ты нашел это?»
— Как ты думаешь?
— Что на нем?
— Наш старый друг. Ему так надоели твои Небеса, что он умолял нас помочь ему сбежать.
Человек, который только что обыскивал Зена, внезапно хмыкнул. Он опустился на колени между Зеном и Новой, а затем растянулся лицом вперед. Маленький серебристый дротик торчал у него сзади на шее, чуть выше воротника. Все посмотрели на него на мгновение, и никто не говорил. Затем сразу произошло куча событий, да так быстро, что впоследствии Зен не мог вспомнить порядок. Нова сбросила своих похитителей и бросилась вбок, врезавшись в него так, что он провалился под нее. Некоторые лампы внезапно погасли. Мокрая грязь забрызгала лицо Зена; он чувствовал, как она стекает вниз по его воротнику. Раздался женский голос, кричавший о том, чтобы все бросили оружие во имя Империи Сети. Раздался звук, похожий на падение мелких камней, который оказался выстрелом. Распластавшись под Новой, Зен сбоку смотрел на бегущих людей. Он смутно понимал, что помощь подоспела, но не был уверен, что это за помощь и почему. Главный хранитель храма все еще стоял, оглядываясь в замешательстве. Один из прожекторов все еще горел. Из темноты за ним появилось еще больше людей, которые торопливо выбегали из старых зданий. Поначалу их было трудно увидеть, потому что их одежда была замаскирована, чтобы соответствовать ландшафту, но один за другим они отключили настройки-хамелеоны, и Зен узнал тусклый серо-голубой боевой костюм Железнодорожных войск. Значит, на самом деле это не помощь, подумал Зен. Его только что схватили во второй раз, более крутые люди, с лучшим оружием.
— Это Синие тела, — сказал он.
Нова не ответила. Он повернулся и попытался подняться, а она скатилась с него и легла на спину в грязи. Пуля проделала большую дыру посреди ее лба, когда вошла, и еще большую дыру в затылке, когда выходила. Мокрое лицо и одежда Зен были не грязью, а голубым гелем, который она использовала в качестве крови и мозгов.
— Нова? — сказал он, когда его потащили за ноги прочь от нее.
Маленькая белая вспышка вспыхнула внутри ее открытого рта. Дым клубился, как последний вздох, и растворялся в дожде.
— Нова! — крикнул он.
— Замолчите, мистер Старлинг, — приказал предводитель Синетелых. Она сняла шлем и оказалась молодой женщиной с розовым лицом и желтыми волосами. Она посмотрела на Нову, потом на главного хранителя храма.
— Почему ты стрелял в нее?
— Это была всего лишь машина, — сказал мужчина. — Он вторгся в места, священные для Воху Мана. — Он дрожал от волнения и это выглядело как испуг, но оказалась яростью. — Так новый Император обращается с гражданами своей Империи? — внезапно закричал он. — Убить нас и вторгнуться в наши миры?
— Молчи, — холодно сказал молодой офицер Железнодорожных войск. «Никто не был убит; ваши люди выздоровеют через несколько часов. И мы не вторгаемся, мы просто проходим. У меня есть приказ поймать этих беглецов и доставить их на Центральную Станцию для надлежащего допроса». Она выхватила информационный диск из рук надзирателя и спросила: «Что на нем, мистер Старлинг?» Зен не мог говорить. Он мог только смотреть на Нову, не веря своим глазам, словно она была какой-то бесценной вещью, которую он уронил и разбил. Почему он настоял на том, чтобы она отправила с ним это тело, тело, которое он любил? Почему он не позволил ей напечатать новую, которая ему была безразлична, а его Нова осталась в безопасности на Нулевой Станции? Возможно, если бы он только мог собрать осколки, все миллионы осколков ее разума, которые выстрел разбросал по грязи и вверх по двери туннеля…
— Мистер Старлинг? — спросил офицер, все еще держа диск.
— Лейтенант задала вам вопрос, — прорычал человек, державший Зена, но офицер покачала головой и сказала: «Оставьте его. Он в шоке. Давайте начнем, прежде чем Воху Мана прорвется через наши брандмауэры или еще больше этих культистов придут посмотреть, что случилось с их друзьями».
Зен знал, что она была добра к нему. Он кивнул ей, пытаясь что-то прошептать. Ему показалось, что он узнал ее, но все казалось таким нереальным, что он не был в этом уверен. Он видел, как она осторожно положила инфодиск в один из карманов на поясе.
— Мы возьмем Мото? — спросил кто-то.
— Ее можно восстановить?
— Ни как нет, лейтенант. Ей конец.
— Тогда оставь ее.
Они затолкали Зена в машину. Кто-то очень осторожно вытер его лицо тряпкой. Потом надели на его запястья пластиковые наручники. Когда грузовик уехал, он в последний раз увидел тело Новы. Ее голые колени торчали из-под рваной серой бумаги комбинезона. Это было самое печальное, что он когда-либо видел.
ПЕСНИ ПОЕЗДОВ
«Дамасская роза» покинула Галатаву еще до рассвета. Теперь она тянула только пять вагонов: один служебный для Треноди, два для ее персонала, багажный фургон и бронированный вагон для небольшого почетного караула КоДес Зенитов. Через несколько часов она пересекла Марапур, направляясь к пограничному К-шлюзу, который вел в К’мбусси и Империю Сети. Треноди затаила дыхание, когда шлюз приблизился. Ее путешествие было запланировано на несколько недель, но последний стремительный рывок к К-щлюзу по-прежнему напоминал прыжок со скалы. По обеим сторонам пути стояли мобильные артиллерийские платформы ее семьи «Бахадур», нацелив оружие на туннель, где находился К-шлюз, готовые уничтожить любой поезд, который неожиданно проедет со стороны Преллов. Треноди знала, что у Преллов такая же огневая мощь сосредоточена по другую сторону шлюза. Им сказали, что я приду, напомнила она себе. Но что, если они на самом деле не хотят с ней разговаривать? Они хотели ее смерти; они наняли того зеленоглазого мальчика, чтобы он убил ее на Галатаве. Что, если бы они просто решили взорвать «Дамасскую розу» и сказать: «Ой, извините, ошибка вышла…» А потом она прошла через шлюз, почти не заметив, и К’мбусское солнце ярко светило в окна, а на орудийных платформах рядом с гусеницами были опознавательные знаки «Прелл» и «Железнодорожные войска». Они не открыли огонь, но махнули своими стволами, чтобы проследить за «Дамасской Розой». Позади них, на подъездных путях возле К-шлюза, стояло больше боевых поездов, чем Треноди когда-либо видела в одном месте: железнодорожный флот Дома Преллов, ожидающий приказа пройти через шлюз и завоевать миры Зенитов. Она знала, что поезда были здесь как демонстрация силы. Они должны были запугать ее. К сожалению, это работало. Раздраженная на себя за то, что позволила Преллам добраться до нее, она оставила свой личный автомобиль и отправилась на поиски компании. Скар, неподвижно стоявший в вестибюле, как приз