рабочих местах. Лария Прелл скорчилась на полу под главным обзорным экраном.
— Они мертвы? — прошептал Зен.
— Конечно, они не мертвы! — щелкнул «Регулятор Убытков». «За кого ты меня принимаешь? У меня была досадная неисправность оружия, это все. В эту кабину случайно попал баллончик с газом для подавления беспорядков. Вы не пострадали, потому что в вашей каюте есть отдельная вентиляционная система. Все остальные будут без сознания по крайней мере шестьдесят минут».
— Зачем ты это делаешь, поезд? — спросил Зен.
— Что делаю? Это был несчастный случай, — сказал «Регулятор Убытков». — Между прочим, через шестьсот метров я остановлюсь, чтобы пропустить довольно напыщенный экспресс на линии Кишинчанд. Было бы жаль, если бы кто-нибудь выбрался через мой аварийный люк, пока я стою, не так ли?
Под полом шипела гидравлика; тормозные колодки целовали колеса. На переднем экране загорелся красный сигнал. Вдалеке виднелись огни поезда Кишинчанд. Зен пошел туда, где лежала Лария Прелл. Он сожалел о неприятностях, с которыми она столкнется, когда Преллы узнают, что ее заключенный сбежал, но не настолько сожалел, чтобы вернуться в свою камеру. Он начал рыться в сумках на ее ремне в поисках гарнитуры и диска данных, затем сдался, расстегнул весь ремень и затянул его вокруг талии. Когда он распахнул аварийный люк, до него донесся горячий пыльный запах железнодорожного депо, шепот сорняков, коснувшихся днища «Регулятора Убытков». Он почти перестал двигаться.
— Спасибо, поезд, — сказал он, все еще не понимая, почему он решил помочь ему. Когда он присел на край люка, «Регулятор Убытков» сказал:
«Ваш поезд встретит вас на линии Сундарбан».
— Какой поезд? — спросил Зен, но Кисинчандский экспресс уже проходил мимо, и задерживаться было некогда. Он спрыгнул в люк, под рев моторов проходящего поезда и высокую странную музыку его песни, и лег между путями. Еще через полминуты над его головой заурчали двигатели, большие колеса по обеим сторонам от него начали катиться, и «Регулятор Убытков» двинулся дальше, неся свою спящую команду через город к океанскому виадуку. Зен поднял голову. Он увидел лунный свет и лунную тень, и сорняки, принесенные ветром. Черные кочки навесов уходят вправо; садовые небоскребы уходили в небо со всех сторон, словно лестницы из света, прислоненные к многочисленным лунам Центральной Станции. Порывшись в сумках на поясе Ларии Прелл, он нашел свою гарнитуру. Он включил ее ровно настолько, чтобы загрузить карту с дата-рафта. Затем он встал и направился через пустынные рельсы к линии Сундарбан.
«Дамасская Роза» начала двигаться где-то после полуночи. Она двигалась очень медленно, напевая на ходу, и ночной ветер разносил звуки ее песни по линиям и разъездам, а также по заросшим сорняками промежуткам между ними. Когда она выехала на главную ветку в Марапур, система управления дорожным движением замелькала короткими четкими запросами, потому что она не должна была двигаться, но до первого восхода солнца этой веткой нельзя было пользоваться, поэтому никто не пытался остановить ее. В поезде Флекс первым понял, что поезд движется. Ему не нужно было спать, поэтому он сидел в одиночестве на нижнем этаже служебного вагона Треноди, позволяя медиа-беспорядку Центра Данных на Центральной Станции омывать его разум. Беспорядочный поток образов был тем, чем, по его воображению, должны были быть сны. Иногда тот или иной образ оставался в его памяти и использовался в картине на следующий день или спустя годы. Но часть его разума все еще была связана с системами «Розы», и как только она запустила свои двигатели, он отключил медиапоток.
— Куда мы идем, «Дамасская Роза»?
— Это известно только мне, — сказала она. — Помолчи.
Дверь вестибюля в конце служебного вагона открылась, и внутрь вошел Скар: тень динозавра с двумя фонарями вместо глаз.
— Человек-машина, — тихо прошипел он, увидев Флекса.
«Почему поезд движется?»
«Я не знаю», — сказал Флекс, который искренне не знал. Хотя у него были подозрения. Что-то подсказывало ему, что странное поведение «Розы» связано с посланием, которое она получила на Химмапаане, золотым семенем, которое исчезло в ее сознании.
— «Роза», куда мы идем? — снова спросил он.
— Встретить кого-то, — спокойно сказал поезд.
Флекс посмотрел на Скара, но другая часть его разума следила за показаниями систем «Розы». Он видел, как она открыла двери багажного фургона. Он отправил предупреждение Треноди и другим пассажирам, а затем быстро пошел вслед за Скаром обратно к багажному фургону. Двери были широко открыты, впуская больше лунного света и ночных запахов путевой листвы. Поезд двигался не быстрее, чем шел человек, и ее тихая песня наполняла воздух. Зен слышал, как «Дамасская Роза» поет о своем пути через столько миров, под столькими небесами. Он сразу узнал ее песню и побежал к ней. Он перебежал через пересечения линий, по узким грязным проходам, которые вели под ними. Он пробирался через дикие сады папоротника и огненного куста, посеявшие семена на крутых склонах вырубки, и наконец появилась «Роза», приближающаяся с выключенными огнями, ангелы Флекса сияли в лунном свете на ее длинном корпусе, когда она медленно катила мимо него. Она не остановилась, но двери ее багажного фургона были открыты. Он вскочил и забрался внутрь, когда она проходила мимо. Тенистые штабеля ящиков с тихим звуком передвигались, когда поезд проезжал через несколько точек. Зен лежал между ними, переводя дыхание и пытаясь осмыслить свою удачу.
— Рад тебя видеть, «Роза», — сказал он.
— Где наш маленький друг Мото? — спросила «Дамасская Роза».
— Она… ее убили. Но сейчас есть и другие ее копии. Я должен вернуться к ней. В Клеф, я полагаю. Может быть, ворота там снова откроются. Можешь отвести меня на Клеф, «Роза»?
— Пссшшшшш, — сказала Роза и захлопнула двери фургона. «Посмотрим. Я предполагаю, что личность Ворона с вами?»
«Что? Откуда ты знаешь об этом? Что ты вообще здесь делаешь, тренируешься?»
Дверь в конце купе распахнулась. Зен огляделся, взвизгнул и пополз назад на ягодицах и руках, пока его не прижало к стене дорогого багажа. В вестибюле стоял шипастый силуэт Крайтта. Это был крупный мужчина, и, когда он шагнул вперед в тусклом свете багажного фургона, Зен увидел, что он облачен в красные доспехи. Он был слишком занят своим страхом, чтобы распознать рычание и бульканье, которые он издавал как слова, но именно в этот момент Флекс просунул голову через плечо существа и сказал: «Привет, Зен. Это Скар, и он хочет знать, кто вы и что делаете в поезде леди Треноди…»
Дамы Треноди все еще помогали ей надеть халат с павлиньим принтом, пока она шла через вагоны к багажному фургону, где ее нервно ждал Зен. Ее охранники КоДес стояли вокруг него, направив на него оружие. На самом деле в этом не было особой необходимости, поскольку Зен был безоружен, а Скар наблюдал за ним, но Треноди предположила, что они хотят проявить решимость. «Спокойно», — сказала она им, и они убрали оружие.
— Он прятался в сорняках на обочине, — сказал капитан КоДес. «Поезд замедлил ход, чтобы забрать его, как будто все было заранее оговорено».
— Все было устроено, — сказал Флекс. — Не так ли, «Дамасская Роза»?
— Не мной, — сказал Зен. — Я не знаю, что происходит. Он выглядел испуганным, усталым, грязным и растерянным, и на этот раз Треноди поверила ему.
До этого «Дамасская Роза» хранила молчание, несмотря на гневные вопросы, которые Треноди и другие кричали ей. Теперь она сказала: «В 11:59 я получила сообщение от боевого поезда Железнодорожных войск, «Регулятор Убытков». Он сказал мне, что везет Зена Старлинга в плену, и спросил, не хочу ли я его забрать. Я сказала, что заберу.
— Зачем ему это? — спросил П.К. Зенит, вырисовываясь в дверном проеме позади Треноди, словно луна в пижаме.
— А почему ты не спросила меня перед тем, как пошла за ним? — спросила Треноди.
Поезд не ответил.
— Она не спрашивала, потому что знала, что ты откажешься, — сказал Флекс. «Иногда, — сказала «Дамасская Роза», — проще получить прощение, чем разрешение».
— Кто сказал, что ты прощена? — завопила Треноди. «Ты все испортила! Завтра у нас важные переговоры! Если Преллы и СМИ увидят, как мы ускользаем, как воры в ночи, с настоящим вором на борту…»
— Мы вряд ли сможем вести переговоры, если в нашем поезде прячется беглец, — согласился П.К. Зенит. — К тому времени Преллы узнают о его побеге. Если они узнают, что мы его прячем, это может означать серьезный дипломатический инцидент. Преллы никогда не поверят, что ваш поезд действовал по собственной инициативе. Никто не поверит.
— Это будет выглядеть очень плохо, если местные новостные ленты свяжут леди Зенит с побегом заключенного, — заявил консультант по социальным сетям, стоявший в вестибюле позади П.К., — мы должны учитывать ее рейтинг благосклонности…
— Тогда мы вернем его, — сказала Треноди. «Мы отдадим его Прие и расскажем ей, как мы его нашли. Поезд, возвращайся в город.
— Нет, — сказала «Дамасская Роза».
Все посмотрели на динамики в потолке, через которые разговаривал старый поезд. Большинство из них никогда раньше не слышали, чтобы поезд говорил таким тоном по отношению к своим пассажирам.
— Нет?
— Нет, госпожа Зенит, — ответила «Дамасская Роза». — Здесь на карту поставлено нечто большее, чем ваши переговоры с Императором.
— Одна затерянная железнодорожная станция? — усмехнулся П.К. Зенит. — Как она может быть важнее конференции, которая может привести к миру между нашим Консорциумом и Империей?
— Это не принесет мира, — сказала «Дамасская Роза». — Это не принесет мира, потому что Преллы не хотят мира. Они хотят раздавить вас, а затем закрыть шлюзы, связывающие нашу Сеть с Паутиной Миров. Единственный способ помешать им это — раздавить их первыми. Зен несет в себе что-то, что может помочь вам в этом. Если вы будете к нему добры, возможно, он поделится этим с вами.
Теперь она двигалась быстро, изо всех сил бежала по линии к К-шлюзу. Вагон закачался. Треноди прислонилась к одной из привязанных стопок багажа.