Первыми, кто узнал об атаке Зенитов на Центральной Станции, были генетически модифицированные динозавры в их парке к северу от императорского дворца. Апатозавры подняли свои змеиные шеи и принюхались к небу, словно приближалась буря. Стадо трицератопсов разбежалось, как перепуганные овцы, когда воздух над их пастбищем раскололся с электрическим треском, и первое червеобразное щупальце появилось из ниоткуда, ощупывая все вокруг, как грабитель, нащупывающий замок. Утро Центральной Станции было таким ранним, что одно из солнц еще оставалось в кровати. Никто не выглядывал из северных окон дворца, чтобы увидеть искры бледного света за деревьями, и никто бы не знал, что они видят, если бы знали. К тому времени, когда свет стал настолько ярким, что пара военных дронов, патрулировавших воздушное пространство над дворцом, оторвалась на разведку, Червь уже пробрался носом в реальность Центральной Станции, формируя вокруг себя костлявую арку. Дата-рафты планеты начали шипеть паническими сообщениями. Было поднято еще больше военных дронов, но небо уже заполнилось медийными дронами, поскольку все основные новостные ленты поспешили получить эксклюзивное освещение этого события. Сквозь эти воздушные пробки проносились более крупные и быстрые дроны; посланники самих Стражей, транслирующие свои кадры в глубины Моря Данных. Боевые поезда Преллов и Железнодорожных войск грохотали по городским виадукам, подбираясь как можно ближе к новому шлюзу и наводя свои орудия на Червя. Но никто не был готов открыть огонь по такому внушающему благоговение явлению без приказа Стражей или Императора. Стражи молчали, а Император все еще находился где-то под водами Лазурного залива. А потом было слишком поздно, потому что Червь выдернул свой колючий хвост из шлюза, который он сделал, и отправился через парк динозавров, разбрасывая перед собой бегущих завроподов, пережевывая землю, деревья, скалы и другие декорации, работая странно преобразовываясь, на земле он перевернулся, укладывая свой двойной набор сияющих рельсов, а позади него бронированный нос рельсового эсминца типа «Ятаган» раздвинул завесу света в шлюзе. «Молниеносное Злодеяние» выскользнуло на солнечный свет, выпустило стаю возбужденных боевых дронов и тут же исчезло в облаке дыма и пламени, когда все его орудия расчехлились и начали палить по дронам Преллов, поездам Преллов и всему остальному, связанному с Преллами в радиусе десяти километров. Это было началом битвы у ворот Нью-Джаухексин. В последующие годы она стала фаворитом у художников-голохудожников, поскольку давала им возможность наполнить свои картины не только боевыми поездами, боевыми дронами, красочными взрывами и всеми обычными безвкусными спецэффектами войны, но и целыми стадами скачущих динозавров.
Треноди Зенит, вцепившаяся в подлокотники своего командирского кресла в кабине «Молниеносного Злодеяния», ничего этого не видела. Ее экраны не показывали ей ничего, кроме дыма, иногда прорезаемого яркими колеблющимися потоками трассирующих пуль. Она едва могла слышать голос поезда или его команды из-за грохота паровых молотов снарядов, бьющих по броне. Кадры с высоко летящего беспилотника просто показали ей купол мерцающего смога над полем битвы, а тактические схемы, которые поезд передал ей в гарнитуру, были слишком сложными и менялись слишком быстро, чтобы что-то сказать ей. Все, что она знала, это то, что «Молниеносное Злодеяние» все еще двигалось, все еще ползло к императорскому дворцу. Она думала, что пока он в движении, все будет хорошо. Она крепко вцепилась в подлокотники, так что могла чувствовать пульсацию двигателей поезда, вибрирующих через ее сиденье. К тому времени за ней проехали другие боевые поезда. «Теория Ничего» вышла из ворот на второй дорожке и почти сразу была поражена боеголовкой из антиматерии. «Последний Довод Королей» прошел следом за ним, отбросил обломки в сторону и направил свои массивные орудия на батарею, убившую его товарища. Все это время поезда продолжали петь, их голоса звучали вместе, но уже не в военной песне, а в одной из песен «Дамасской розы». И эта песня, почти не слышная человеческому уху среди шума битвы, эхом разносилась по виадукам и железнодорожным станциям и, казалось, производила странное впечатление на многие поезда, которые ее слышали. Несколько локомотивов Железнодорожных войск и даже несколько локомотивов Прелла просто прекратили бой и проигнорировали все приказы своих командиров-людей снова вступить в бой. Другие, которые все еще хотели попробовать, обнаружили, что их путь к битве заблокирован гражданскими поездами, которые каким-то образом оказались на неправильных линиях и теперь неубедительно утверждали, что у них проблемы с двигателем.
Все это время Червь продолжал заниматься своим делом, спокойно прокладывая рельсы, как будто он даже не подозревал о бушующей вокруг битве. Он несся с удивительной скоростью к дворцу, затем свернул, сделал длинный круг вокруг него и нашел путь в путаницу путей и разъездов за его пределами. К тому времени его атаковали отчаявшиеся Преллы, дроны и ракеты выкусывали куски из его бронированной шкуры, но он, похоже, тоже не замечал их. Когда вереница товарных вагонов на запасном пути преграждала ему путь, он просто съедал их, засасывая все в какое-то странное отверстие в своем переднем конце, как прядь спагетти. (Позже их следы будут обнаружены вперемешку с рельсами, которые он проложил оттуда к центру города.) Каждый раз, когда он пересекал существующую линию, Червь останавливался, в то время как другие строения перед ним совершали странные переплетающиеся движения. Когда он будет двигаться дальше, его новая линия будет соединяться со старым простым перекрестком. Через эти новые перекрестки боевые поезда Зенитов двигались к линиям, которые пересекали сердце города. Бронетранспортеры, которые они буксировали, открылись, чтобы выпустить флотилии кораблей на воздушной подушке и отряды пехоты. Колесные ракеты, называемые рельсовыми торпедами, неслись по рельсам и взрывались под локомотивами Прелла. Словно распространяющаяся сыпь, дым и вспышки битвы начали появляться вокруг зала совета, башни Железнодорожных войск и стеклянной пирамиды, в которой размещалось управление расписания K-трассы. Император повис в голубом безмолвии. В нескольких метрах впереди него Седна Ямм плыла, как русалка, сквозь зыбучие лучи солнца, которые падали сквозь воду, отбрасывая мишурный свет на утесы, образующие основание морского утеса в Лазурной бухте. Течение унесло ее черные волосы в сторону, и Илон Прелл на мгновение увидел трепещущие розовые жабры за ее ушами. Затем она повернулась, чтобы посмотреть на него, приложила палец к губам и указала. Впереди, между камнями и травой, чернел вход в пещеру. В этой пещере скрывался дедушка всех плезиозавров. Преисполненный решимости убить себя, Илон Прелл приказал остальной части своего охотничьего отряда отойти на безопасное расстояние. Осторожно, чтобы не предупредить существо о своем приближении, он отключил наушники, выключил подсветку на шлеме и отправил свою гудящую эскадрилью мини-дронов обратно на поверхность. Он чувствовал себя древним охотником, когда его палец сжимал спусковой крючок гарпунной пусковой установки. Он нетерпеливым рывком головы жестом отодвинул Седну Ямм с дороги и сосредоточил все свое внимание на этой черной щели между камнями, желая, чтобы чудовище выплыло, пока его племянник Василий неграциозно не проплыл рядом с ним, дергая за руку гидрокостюма, постукивая по шлему, показывая, что ему нужно включить наушники. Он взревел от ярости и включил свой телевизор, но только для того, чтобы накричать на Василия. «Ты юный дурак! Что ты думаешь?»
— Дядя Илон! Новости с Центральной Станции! — закричал Василий.
Затем он увидел красные предупреждающие флажки, десятки из них расползлись по его полю зрения, когда срочные сообщения поступали в его гарнитуру. Он начал открывать их, и море вдруг стало намного холоднее, чем он думал.
— Поезда Зенитов на Центральной Станции, но… Эта ведьма Зенитов! Новые ворота? Как Стражи могли это допустить? Они предали нас, Лария!
— Я Василий, дядя Илон, — услужливо сказал Василий.
Илон Прелл просто висел, глядя на него.
— Что нам делать? — сказал он. «Что нам делать?»
Это был первый раз, когда Василий видел, как дядя выглядел потерянным. И это было также в последний раз, потому что именно тогда Дедушка всех Плезиозавров вырвался из своей пещеры, как поезд из К-шлюза, если бы у поездов были широкие пасти, полные зубов, и шеи, которые были такими длинными, и тела, сделанные из чистых, гладких, волнистых мышц. Ласт размером и весом с небольшую лодку попал Василию в грудь и отшвырнул назад. Он кувыркался снова и снова, крича от паники, царапая себя веерами кораллов и камнями, пока Седна Ямм не поймала его и не выровняла.
— Дядя Илон? — выдохнул он, а затем увидел ее испуганное лицо и посмотрел мимо нее туда, где была только пустая вода, и гарпунная установка Императора, мягко дрейфующая к морскому дну, и исчезающее малиновое облако там, где только что был Император.
К тому времени взошло второе солнце. Оно сияло красным сквозь дым, нависшим над станционным городом, точно так же, как и все те месяцы до этого, когда Преллы были в роли нападавших, а Треноди Зенит бежала, спасая свою жизнь. Оно сияло на самой Треноди, когда она спрыгнула со своего боевого поезда с роем дронов-стрекоз над ней. Оно сияло на втором из бронированных вагонов «Молниеносного Злодеяния», когда его двери скользнули назад, чтобы выпустить свору рычащих Крайттов. Как и обещал Скар, заключенные Крайтты на Галатаве стремились следовать за Треноди, а не возвращаться без лидера в свои миры. Скар выкрикивал им приказы, когда они вываливались из поезда, и они сгруппировались в грубый строй и с воем бросились к одним из боковых ворот дворца со Скаром во главе, а Треноди бежала за ними, чтобы не отставать. Охранники у ворот произвели несколько диких выстрелов, затем бросили оружие и побежали. Треноди знала, что они чувствуют. Крайтт однажды напугал и ее. Но именно поэтому она привела их сюда; этот ужас был оружием, которое она могла использовать, и когда они поднимались по длинным лестницам дворца, а Преллы бежали перед ними, она знала, что это работает. Подступы к Имперским люксам охраняло превосходное подразделение КоДес Прелла, с которым было труднее всего.