И где-то сто лет назад предку покойного кайзера Вилли повезло больше: над местными коммунами взвилось знамя Священной Римской империи германской нации, и местная знать – та, что уцелела – присягнула на верность короне Рейха.
Сама мадам Марсо помнить этого, конечно же, не могла, даже если прожила на белом свете не меньше моего деда. А вот ее мать или отец – вполне. Наверняка они оба носили французские имена… да и считали себя наверняка французами, как и чуть ли не все население по обе стороны Мозеля.
И это объясняло если не все, то многое.
– Знаете… я ведь родился далеко отсюда, мадам Марсо. – Я пригубил вино из бокала. – И местные нравы…
– Вам незнакомы? Охотно верю. – Над стойкой поплыл сизый табачный дым. – Достаточно услышать ваш акцент. Удивительно, что вы вообще говорите по-французски – многие даже на западе Империи не утруждают себя подобным… и уж тем более им не понять, почему и Лотарингия, и Эльзас не желают воевать под чужими знаменами.
– И почему же?
– Это не наша война… Без нас, мсье – так говорят местные парни, когда видят вербовщиков из Вены. – Мадам Марсо мрачно усмехнулась. – Пусть немцы и австрияки гибнут, сражаясь за непомерные амбиции канцлера, если им так угодно – но я не желаю, чтобы вместе с ними умирали те, кого я помню еще мальчишками.
– Разве кто-то станет их спрашивать? Каприви не из тех, кто прощает непокорных. – Я вздохнул и, склонив голову, негромко добавил: – Я и сам…
– Бежите от службы в армии? – Мадам Марсо осторожно коснулась моего плеча. – Уж поверьте, мсье, здесь никто и не подумает осудить вас за подобное… Слишком многим пришлось уйти на фронту отсюда, из Ретеля – и одному Богу известно, скольким суждено вернуться обратно живыми и здоровыми.
Я молча кивнул и снова потянулся за стаканом – пожалуй, сейчас это было куда лучше любых слов. Мне даже не пришлось убалтывать старушку: стоило лишь намекнуть, что я удрал подальше от фронта – и она сама продолжала говорить, будто что-то терзало ее изнутри.
– Зачем нам это все? Зачем? – Мадам Марсо чуть возвысила голос, распаляясь все больше. – Лотарингия никогда не принадлежала немцам – и, видит Бог, никогда не будет принадлежать! Половина стариков в Ретеле не признает никакого другого языка, кроме французского. А любой, у кого есть хоть капля ума, скорее сбежит и тайком перейдет границу, чем отправится умирать за этого болвана Каприви. Здешние леса густы… и уж поверьте, мсье – не так далеко отсюда есть места, куда немецкие вербовщики и солдаты побоятся даже сунуться!
Мадам Марсо смолкла, устав говорить, и я уже открыл было рот, чтобы спросить про какие-нибудь тайные тропы, ведущие через границу с Францией… но так и не решился.
Слишком рано. И уж точно не стоит наседать на старушку – чего доброго, еще примет меня за провокатора или шпиона.
– Вот уж никогда бы не подумал. – Я постарался выдать свою самую очаровательную улыбку. – Ваш город кажется таким… спокойным.
– На первый взгляд так оно и есть, мсье. Но я слишком хорошо знаю здешний народ. Мы терпеливы – но наше терпение не вечно! Многие уже давно ждут от местной знати хоть каких-то действий. А находятся и те, – Мадам Марсо наклонилась вперед и продолжила уже шепотом: – кто говорит о помощи самого императора Жозефа!
Павел наверняка обрадовался бы подобным разговорам… особенно окажись слухи не просто слухами. Но нынешний французский монарх всегда отличался осторожностью, и местным родам – вздумай они всерьез взбунтоваться против власти Вены – скорее пришлось бы рассчитывать на самих себя.
– Разве такое возможно? – Я покрутил пальцами почти опустевший стакан. – И неужели вы так уверены, что появление здесь французских солдат пойдет на пользу Лотарингии и Эльзасу? Каприви не оставит подобное без ответа.
– Пусть так! – Мадам Марсо дернулась и обронила на стойку пепел с сигареты. – Это наша земля, мсье – и здесь нас не одолеть и самому Дьяволу. Будь старик Жозеф мужчиной, а не трусливым толстозадым пингвином – он уже давно бы привел сюда войска и врезал так, что немцы без оглядки бежали до самого Штутгарта!
– Опасные слова, мадам. – Я на всякий случай огляделся по сторонам. – Вы не боитесь, что нас могут услышать?
– Пусть слушают, мне плевать. – Марсо махнула рукой и рассмеялась. – В Ретеле я знаю всех, и если надо – повторю это в лицо хоть болванам из Абвера, хоть наместнику в Страсбурге, хоть самому канцлеру, черт бы его побрал! Я уже достаточно пожила на этом свете, мсье – и боятся мне нечего.
– Абвер?
Странное слово показалось мне знакомым – будто я слышал его раньше. То ли название города, то ли…
– Немецкая тайная полиция. Шпики в штатском. Они нечасто появляются в наших краях, но я чую их за целую милю. – Мадам Марсо сверкнула в полумраке белозубой улыбкой. – И мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-то из них шлялся по забегаловкам с красоткой в мужском платье.
– Что?! – вздрогнул я. – Я не…
– Нет, мсье. Конечно же, нет. – Мадам Марсо усмехнулась и покачала головой. – Я могу только догадываться, что привело сюда столь странную пару – но у вас лицо порядочного человека… И все же кое в чем вы правы, мсье – я действительно болтаю много лишнего. Вы ведь простите старуху?
– У меня и в мыслях не было…
– Вот и славно, мсье. Но сейчас нам обоим лучше отправиться спать. – Мадам Марсо протянула руку и легонько потрепала меня по щеке сухими прохладными пальцами. – Если пожелаете – мы еще поговорим утром.
Беседа действительно вышла престранная… особенно под конец. Не то, чтобы я так уж сомневался в собственной способности очаровать старушку – но она рассказала мне куда больше, чем стоило говорить чужаку с явно не местным акцентом. Особенно сейчас, когда даже в этой глуши то и дело появляются то вербовщики, то ищейки из загадочного немецкого Абвера. И это могло означать или абсолютное бесстрашие…
Или то, что где-нибудь в два-три часа ночи в дверь наших с Гижицкой апартаментов постучатся крепкие местные парни с оружием. И мне будет очень непросто доказать им, что я вовсе не засланный шпик, а сиятельный российский князь Горчаков, свалившийся на Ретель с небес… в буквальном смысле.
Но если мадам Марсо действительно знает выходы на местное подполье… Нет, такой шанс упускать уж точно не следует.
Поднимаясь по лестнице, я твердо пообещал себе не спать до самого рассвета.
И, разумеется, отключился, как только моя голова коснулась подушки.
Глава 21
Проснулся я сам. Без снов с металлическими чудовищами, без шума, без будильника. Без жутковатой уверенности, что моя ментальная броня треснула, и кто-то огромный снова засек нас и наблюдает сквозь потолок. И уж точно без давно забытого ощущения, что мне уже хватит дрыхнуть. Голова все еще слегка гудела после вчерашних приключений, да и за окном было черным-черно. Значит, вырубился я всего на несколько часов, за которые…
В общем, не случилось ничего. Или ничего особенного: Гижицкая едва слышно посапывала, за окном в тишине стрекотали кузнечики. Старый отель мерно поскрипывал то ли половицами, то ли балками на чердаке, будто выдыхая после долгого и тяжелого рабочего дня. Где-нибудь недалеко – скорее всего, внизу, на первом этаже, мадам Марсо наверняка тихо похрапывала и улыбалась себе под нос, увидев во сне далекий Париж.
И все: ни шума моторов на улице, ни голосов, ни шагов на лестнице – ничего.
И все же странное чувство, разбудившее меня, не спешило уходить. Скорее наоборот – становилось только сильнее, хоть для волнения и не было вовсе никаких причин. Я перевернулся на бок и нащупал “люгер” под подушкой, и прикосновение к ребристой рукояти чуть успокоило – но ненамного.
То ли за последние дни я каким-то образом развил в себе Дар предвидение, то ли в очередной раз подала голос обычная, человеческая интуиция, уже не раз выручавшая нас с Гижицкой – каким-то образом мне снова удалось пробить само время и… нет, даже не почувствовать – точно узнать: что-то должно случиться.
И уже совсем скоро.
Так что когда где-то на лестнице раздались негромкие шаги – я уже почти не удивился. Просто лежал, затаив дыхание, и вслушивался. И только потом поднялся с дивана, достал пистолет, не надевая ботинок прокрался к двери и выскользнул в коридор. Там было темно – но все же не настолько, чтобы не разглядеть шагнувшую с лестницы одинокую фигуру. Неторопливую, чуть сгорбленную и слишком хрупкую, чтобы принадлежать мужчины.
– Мадам Марсо?! – прошипел я, убирая пистолет за спину. – Что вы?‥
– Тихо, мсье!
Старушка едва ли могла разглядеть меня в полумраке коридора – но узнала голос, а отель наверняка знала, как свои пять пальцев. Так что шагнула вперед и оказалась рядом быстрее, чем я успел хотя бы дернуться.
– Умоляю вас, тише! – повторила она, с неожиданной силой ухватив меня за рубашку на груди. – Вас ищут! Несколько мужчин внизу, приехали четверть часа назад.
– Проклятье… кто они?
– Хотело бы я сама знать наверняка. – Мадам Марсо нервно усмехнулась. – Но готова поставить свою вставную челюсть, что в Ретель снова пожаловали ищейки из Абвера. Я постараюсь задержать их, насколько смогу, но они явно намерены обыскать здесь каждую комнату… Вам нужно бежать, мсье.
– Похоже на то, – вздохнул я. – Здесь еще еще выход на улицу?
– Да. Комната в конце коридора не заперта. – Мадам Марсо указала рукой куда-то мне за спину. – Лестницы нет, но окно не так уж высоко над землей. Сильный человек вроде вас без труда сможет выбраться и помочь девушке. Выйдите на дорогу и ступайте до самого поворота, а там – спускайтесь к реке… Наверняка старик Пьер оставил там лодку – берите ее и плывите на тот берег. Постарайтесь выиграть время. Ближайший мост в миле к югу отсюда.
– До поворота и к лодке, – кивнул я. – Мадам Марсо, но почему…
– Почему я помогаю вам? – Старуха едва слышно усмехнулась. – Не знаю, что вы с вашей красоткой натворили, но я назову своим другом любого человека, за которым гоняется Абвер. Ступайте, мсье – не стоит терять времени.