Не зря говорят, что страх придает человеку крылья: герр штатгальтер бежал, шлепая по ковру босыми ногами – так, как никогда не бегал в жизни. По коридору, потом вниз по лестнице до самого первого этажа – и снова по коридору, следуя за мелькавшей впереди широкой спиной в серой форме. А когда герр полковник споткнулся и упал, фон Лофен с неожиданной ловкостью перескочил через растянувшееся на полу тело и помчался дальше.
Выбраться во внутренний двор. Сесть в машину. Поскорее оказаться подальше отсюда… неважно где. Все прочее герра штатгальтера волновало мало.
Первое, что он увидел, выскочив наружу, был панцер. Стальной гигант остановился перед самой лестницей – так, что дуло орудия смотрело фон Лофену прямо в лоб. Его черное око идеально круглой формы притягивало взгляд, манило и расширялось – сначала вдвое, потом втрое, а потом до таких размеров, что в него, казалось, мог провалиться даже дворец, площадь вокруг, собор и весь остров в придачу.
Шум вокруг почти стих: откуда-то издалека еще раздавались редкие выстрелы, но здесь бой, похоже, уже закончился. Внутренний двор резиденции был завален телами солдат, а вооруженные мужчины в гражданском понемногу собирались вокруг панцера. При желании фон Лофен, пожалуй, мог бы сосчитать и тех, и других – но вместо этого почему-то смотрел только на одного.
Рослый парень сидел на покатой броне панцера. Совсем рядом, всего в нескольких шагах – и смотрел не прямо, а куда-то вверх, чуть прищуриваясь – будто желал разглядеть поднимающееся над крышами Страсбурга солнце. Простая одежда, взъерошенные волосы странного серого цвета… просто покрытые пылью, а не поседевшие, как фон Лофену показалось сначала – парню вряд ли было многим больше двадцати лет.
И все же именно он командовал всем этим сбродом, хоть и годился половине из них чуть ли не в сыновья. Фон Лофен не видел ничего похожего на форму или знаки отличия – скорее почувствовал… или знал. Просто знал.
С того самого момента, как полковник Локамп поднял его из постели.
Загадочный командир эльзасцев уже никуда не спешил. Не раздавал приказы, не прятался от пуль – просто сидел и отдыхал, подставляя лицо первым теплым лучам и не обращая внимания даже на самого фон Лофена, который стоял перед ним в одном исподнем. И только когда тот осторожно шагнул назад, к двери – все-таки повернулся.
– Доброго утра, герр штатгальтер. – Парень чуть подался вперед, обнажая в улыбке ровные белые зубы. – Позвольте представиться: я – Александр Горчаков… Впрочем, вам ведь уже приходилось слышать обо мне раньше, не так ли?
Эпилог
– Ваше сиятельство… герр канцлер.
Эрих Теодор фон Каприви не любил, когда его отрывали от работы. Терпеть не мог – особенно когда отвлекаться приходилось из-за какой-нибудь сущей ерунды. Или даже хуже – чтобы сообщить новость, которая для второго… впрочем, теперь уже первого человека в Священной Римской Империи была вовсе не новостью.
Каприви узнавал все куда раньше других – всегда. В каком-то смысле в этом и состояла работа главы рейхстага – быть самым осведомленным человеком в огромной империи. Сопоставлять факты, принимать решения и незамедлительно приводить их в исполнение. Отдавать приказы, держать в руках не только тяжелые бразды правления, но и тоненькие ниточки, понемногу опутывающие Европу… и не только западную ее часть. Трудиться каждый день чуть ли не по двадцать часов, приняв на себя нелегкую ношу власти, которая и не снилась ни покойному кайзеру Вильгельму, ни кому-либо из его венценосных предшественников.
И не отвлекаться на всякую ерунду, черт побери!
Но визитер – седовласый здоровяк с золочеными погонами генерал-лейтенанта имперской гвардии – разумеется, не мог догадываться о недобрых мыслях канцлера – и поэтому продолжал стоять между дверью кабине и столом. Бедняга тяжело дышал, то и дело оттягивая пальцем тугой ворот форменной рубашки, переминался с ноги на ногу, ждал уже чуть ли не целых десять минут и, похоже, уже успел сто раз пожалеть, что решил лично сообщить тревожные вести.
– Герр канцлер…
– Я слушаю. – Каприви еле удержался, чтобы не отшвырнуть перо вместо того, чтобы аккуратно пристроить его рядом с чернильницей. – Что случилось?
– Освободительная армия герцогини де Водемон взяла Страсбург сегодня ночью. – Генерал вытянулся по струнке и продолжил: – Штатгальтер и все старшие офицеры в плену. Повстанцы захватили все орудия, панцеры и…
– Да, мне это известно, – кивнул Каприви. – Благодарю вас. Можете быть свободны.
– Но… Как, герр канцлер? – Генерал вытаращился так, что его глаза едва не выскочили из орбит. – Телеграмма пришла только…
– У меня… у меня свои источники. – Каприви с трудом подавил стремительно нарастающее раздражение. – Неважно.
– Да… да, конечно же, герр канцлер. – Генерал склонил голову. – Какие будут распоряжения? Что нам сообщить командованию во Франкфурте?
– Ничего. Восточные соединения должны оставаться на своих местах.
Похоже, генерал ожидал другого ответа. Какого угодно – но уж точно не этого. Обычно распоряжения Каприви незамедлительно исполнялись без каких-либо обсуждений – и все же на этот раз даже немыслимого авторитета канцлера, похоже, оказалось недостаточно.
– Герр канцлер… Мы ведь фактически потеряли весь Эльзас! Если император Жозеф пожелает оказать им поддержку, его армия займет весь берег Рейна за считанные дни. – Генерал опасливо втянул голову в плечи, но все-таки продолжил. – Во Франкфурте считают, что нам следует незамедлительно…
– Нам следует поменьше суетиться, генерал, – с нажимом проговорил Каприви. – В первую очередь. Операция “Гром” начнется уже совсем скоро, и нам понадобятся все силы, которыми сейчас располагает Франкфурт.
– Разумеется, мы готовы. И все же… не сочтите за наглость, герр канцлер, – Генерал зачем-то заговорил тише, будто в кабинете был кто-то еще, – но многие в Рейхстаге не разделяют вашей уверенности. Наши войска под Варшавой…
Каприви шумно выдохнул через нос – и генерал тут же смолк, отступил на полшага к двери и съежился, будто бы разом уменьшившись чуть ли не вдвое. Гнева канцлера боялись все – и болтуны из Рейхстага в Регенсбурге, и уж тем более здесь, в Вене. И уж совсем немногие смели сказать хоть слово против его воли.
Впрочем, сегодня Каприви был настроен скорее благостно – хоть дуболом-генерал и оторвал его от работы: беседа уже началась, и ничто не мешало проявить немного терпения и закончить ее… по меньшей мере учтиво.
В конце концов, людям порой требуются объяснения – даже самым преданным.
– Наши войска под Варшавой ждет победа – и никак иначе, генерал. – Каприви заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. – Можете не беспокоиться: меньше, чем через месяц мы займем город.
– Проклятье… – Генерал явно с трудом удержал в себе ругательство покрепче. – Как вы можете знать, герр канцлер?
– Могу, – улыбнулся Каприви. – И знаю. А теперь ступайте, генерал. Сообщите штабу и во Франкфурт, что все идет в полном соответствии с планом.
Когда дверь кабинета тихо закрылась, Каприви почти полминуты смотрел на лежавшую перед ним бумагу, едва касаясь кончиками пальцев – но потом все-таки сгреб со стола и убрал в нижний ящик. Конечно, генерал не мог увидеть шифрованное донесение из Антверпена, доставленное секретной службой. А если видел – то уж точно не смог ничего прочитать. А если и смог – то едва ли понял бы хоть слово.
И если понял – то не стал бы болтать, конечно же.
Каприви доверял своему окружени: ненадежных людей в нем не было – и в принципе быть не могло. Все, кто имел хоть малейший шанс оказаться в кабинете канцлера, проходил полную проверку чуть ли не в два десятка этапов. В верности генерала не стоило сомневаться… И все же осторожность никогда не бывает лишней. И некоторыми планами не стоит делиться ни с кем и ни при каких обстоятельствах.
Во всяком случае – пока.
Россия, Санкт-Петербург, 29 сентября 2022 г.
Nota bene
Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:
Статский советник (Горчаков-5)