– Едем, – решительно шепнула Таня, и это стало, пожалуй, самым смелым решением в ее жизни.
Она не раз задерживалась на работе допоздна. Байгозина трудовой кодекс волновал мало, влюбленную и наивную Таню – еще меньше. И сейчас она знала, что внизу на посту дежурит Дмитрий Сергеевич, старый охранник. Работу свою он ценит, знает, что в любой момент может вылететь и оказаться вахтером в мытищинской музыкальной школе, а потому спать на рабочем месте себе не позволяет, пить тоже. Входную дверь всегда запирает, честно сидит за стойкой и читает остросюжетные детективы. Таня сама предлагала коллегам из соседних офисов скинуться ему на электронную читалку к юбилею, подарок Дмитрий Сергеевич принял с благодарностью, но с потрепанных бумажных книг на новые технологии так и не перешел. К сожалению, в чтение он углублялся не настолько сильно, чтобы не заметить, как кто-то вламывается в запертое здание. Да и не настолько еще Таня освоилась в роли диверсанта, чтобы справиться с замками.
Единственной лазейкой была пагубная привычка охранника: раз в пятнадцать-двадцать минут он стабильно выходил травиться никотином. И теперь, сидя в «Патриоте» неподалеку от входа, Таня вжималась лицом в стекло и выжидала, когда же Дмитрий Сергеевич надумает подымить.
Долго ждать не пришлось: как только мужчина показался на улице с незажженной сигаретой во рту, Таня кивнула Люське, и она направилась исполнять свой актерский дебют. Образ был выбран классический и беспроигрышный: доярка из Хацапетовки.
– Простите, пожалуйста, а как тут добраться… – атаковала непривычной для себя любезностью Люська. – До этой… Как же ее… На П…
– Покровка? – услужливо подсказал Дмитрий Сергеевич.
– Ой, вот похоже… Но нет…
– Петровка?
– Да… Или нет… Кажется… Только с вокзала, и телефон украли, я вот вспомнить не могу… Там работа у меня… Ждут ведь! Как бы не уволили… Что я маме-то своей скажу? Она у меня больная, ноги не ходят…
– Ну, вы уж вспоминайте. Полянка, может?
– Может… А может, и нет…
Пока Люська с охранником перебирали улицы на «П», благо оных в Москве бесчисленное множество, Таня на цыпочках прошмыгнула за спиной старика, мысленно пообещав купить ему с десяток новых самых остросюжетных книжек.
Первый удачный маневр вселял веру, что и дальше все пройдет гладко. По крайней мере, подвоха ждать было неоткуда: Москва, конечно, полнится трудоголиками, но чтобы торчать в офисе в час ночи… Нет, таких самоотверженных Таня еще не встречала.
Без труда поднявшись на нужный этаж, она отперла знакомый до боли офис и включила свет. Искушение учинить погром или нацарапать на кабинете Байгозина какую-нибудь гадость было велико, но Таня сдержалась. Во-первых, она давно вышла из пубертатного периода, во-вторых, ей нельзя было оставлять следов. Поэтому Таня просто отперла ящик стола, извлекла «походный» ноутбук, как обычно называл его Коля, и принялась ждать, пока тот раскочегарится на полную.
Однако едва она вставила флешку, из коридора послышались чьи-то шаги. Таня замерла, стараясь не дышать. Может, не сюда? Вокруг ведь куча других фирм… Шаги приближались, стихли прямо под дверью. Таня дернулась, захлопнула ноут, метнулась под стол и съежилась калачиком. И очень вовремя: в следующую секунду щелкнул замок, и кто-то вошел.
Таня не знала, что думать и как вести себя. Молилась и ругалась одновременно, если бы сейчас кто-нибудь услышал ее мысли, решил бы, что она – страшный богохульник.
Свет! Она ведь включила свет! Черт, не могла в темноте все провернуть? Знает же здесь каждый угол! Прошла бы на ощупь!.. Господи, только бы не заметил, только бы не заметил! Кто бы это ни был! Просто уйди, ну пожалуйста! Это Леночка, уходя, не выключила! Она не экономит электричество! Давай же иди!..
– И что ты пришла забрать на сей раз? – прозвучал у Тани над головой знакомый голос, и все надежды рухнули.
Красков. Как он вообще умудрился подойти так бесшумно? С каких пор в российской полиции учат на ниндзя?
– Свою кружку, – мрачно пробормотала Таня из-под стола. Она не особо рассчитывала, что Красков ей поверит, но попытаться стоило.
– Вылезай, – потребовал он, склонившись.
Она взглянула на него снизу вверх и по серьезному лицу поняла: сойти за дурочку или уйти без объяснений не получится. Вздохнув, вылезла, отряхнулась, поправила одежду и прическу и со всем достоинством, какое только могла себе позволить в этой ситуации, посмотрела Краскову в глаза.
– Что ты тут забыл в два часа ночи?
Атаку Красков будто бы даже не почувствовал, Танины слова отлетали от него, как брызги.
– Слушай, я в курсе, вышло неприятно… – начал он с видом учителя, что застукал сорванца в школьном туалете с пачкой дрожжей в руках. – Но я был о тебе лучшего мнения.
Таня чуть не рассмеялась ему в лицо. Лучшего? Все эти его снисходительные взгляды, мол, ясно все с тобой, шефская подстилка… Если это было лучшим, то что же он думает о ней сейчас? Что она приматывала к столу взрывчатку или собиралась разложить по офису собачье дерьмо в пакетиках? Мужчины! Что они вообще понимают?! Нет, плевать она хотела и на Краскова, и на его не лучшее мнение. Уж он-то должен был догадаться, куда устраивается. Таню еще как-то можно оправдать: она девушка и поддалась обаянию и манипуляциям Байгозина. Но какого рожна Красков стоит здесь посреди ночи и грудью защищает начальство, если знает, что за несправедливая и лживая скотина прячется за очками с немецкой оправой? Глупый вопрос, разумеется. Бывших полицейских не бывает, и для него, видимо, деньги не пахнут.
– Что, снова вытащишь меня отсюда за шкирку? – с вызовом спросила Таня. – Или во втором раунде можно добавить дубинку и шокер? Ну же, вперед, верный доберман. Звони шефу! Он ведь успел тебя приручить, раз ты уже работаешь круглосуточно?
– Он попросил проследить за офисом перед тренингом. – Красков даже бровью не повел. – Не ты первая, кто хочет его сорвать.
– А, значит, та женщина все-таки натравила на Колю журналистов!..
– Теперь это уже тебя не касается, – резонно заметил он.
Красков вел себя так, словно ничего и не произошло, и они всего-навсего торчали за дежурной беседой у офисного кулера. И это Таню отчего-то дико злило. Возможно, подсознательно ей хотелось, чтобы он хотя бы удивился, если не испугался, застукав ее за диверсией. Тогда бы она почувствовала, что представляет для Байгозина хоть какую-то угрозу. А так… С тем же успехом она могла бы устроить одиночный пикет на парковке у Государственной думы. Спасибо, не рассмеялся в открытую.
Что ж, так, может, даже лучше. Пусть думает, что она способна только на мелкие гадости. Говорят же, что главная стратегическая ошибка – недооценить своего врага. Таня покосилась вниз, на флешку. Надо было сразу выдернуть ее… Вот как теперь вытащить ее незаметно?
Красков проследил за ее взглядом и, прежде чем Таня успела дернуться, наклонился и вытащил компромат.
– Отдай, – тут же потребовала Татьяна.
Но Красков задумчиво вертел улику в руках.
– Отдай! Там ничего такого!.. – не так часто ей приходилось врать, и в импровизации Таня была не сильна. – Там…
– Вирус? – Красков, сам того не подозревая, пришел ей на помощь.
Таня изобразила досаду: мол, гениально, мистер Холмс. Ничего-то от вас не скроешь.
– Я не успела ничего загрузить… – мрачно посмотрела на него исподлобья.
– Я проверю, – Красков взял ноутбук и запустил антивирус.
Пришлось терпеливо ждать, пока он не убедится, что никакие трояны и вредоносные программы не поедают компьютер Байгозина изнутри. Закончив, Красков протянул было Тане флешку, но в последний момент отдернул руку.
– Ты можешь мне не верить, но я ничего против тебя не имею.
– Это будет греть меня холодными зимними ночами, – съязвила она.
Красков говорил с ней мягко, и это внушало подозрения. Один такой уже сделал из нее марионетку своим бархатным вкрадчивым голосом, второго такого не надо.
– Ну, уволилась ты. Да, Байгозин мешает тебе найти новую работу, я знаю, как это бывает. Но не надо опускаться до его уровня.
– Я учту. – Таня выжидающе посмотрела на свою флешку, которую Красков так и держал в стороне, будто играл с ней в «собачку».
– Сначала ключи.
Этого следовало ожидать. Таня вытащила связку, бросила ее на стол, как горсть земли на крышку гроба. Все ее революционные планы приказали долго жить. Тренинг уже завтра, и до ноутбука ей не добраться. Байгозин будет и дальше рекламировать себя, заливаться соловьем, брюхатить случайных девушек… Неужели этот мир устроен так, что справедливость в нем в принципе победить не может? И как тогда жить с этим дальше?
– Я должен сообщить Байгозину. – Красков сунул ключи в карман.
– Вперед. Пусть расклеит по городу баннеры, что меня нельзя нанимать. Или эти… как там… «Их разыскивает милиция»…
– Но я не буду, – с нажимом продолжил он, игнорируя Танин выпад.
На мгновение она растерялась, но тут же вспомнила, что разговаривает с вражеским солдатом, и снова подобралась:
– Если ты ждешь, что я буду тебя благодарить…
– Ничего я не жду! – Он раздраженно поморщился. – Просто прошу тебя. По-человечески. Не надо больше так делать.
– Иначе что? – Таня вздернула подбородок и шагнула к нему вплотную.
Возможно, будь она хоть чуточку выше, надень каблуки или сделай макияж женщины-вамп, это бы возымело какой-нибудь эффект. А так она выглядела как котенок, распушивший хвост: ой, эта милота еще и сердится! И пусть вслух Красков «ути-пути» не произнес, по его приподнятым бровям и морщинкам в уголках глаз отчетливо читалось, что он не испытывает и тени страха. Скорее добродушное умиление.
– Таня… – с легким укором сказал он, склонив голову. – Если бы мы встретились где-то еще, я бы…
– Что? – выпалила она.
Он впервые назвал ее по имени. Нет, он и раньше обращался к ней, но сухо и официально: Татьяна. На «вы». А тут и на «ты» перешел, и это короткое «Таня», сказанное полушепотом, прозвучало как-то… Интимно, что ли. И сразу волоски на загривке встали дыбом, и промелькнула шальная мысль, что не такой уж он противный. По крайней мере, одеколон неплохой, а голос приятный, когда он произносит больше двух слов в час. Неудивительно, что его взяли ведущим на радио, пусть даже это радио «Милицейская волна».