Она так старалась, так верила, что нужна этим девушкам… А может, она и не о других заботилась, просто загорелась идеей мести? Все силы бросила на борьбу с Байгозиным, а что в итоге? Его жертвы с тем же рвением ищут себе нового кумира, а Таня осталась одна. Потеряла единственного человека, которому нравилась по-настоящему. Который мог дать ей и семью, о которой она мечтала, и крепкое плечо – крепче не найдешь, – и все упустила! Сбежала, сверкая пятками, к Байгозину и полузнакомым девицам. Браво, Полтавцева! Лучшее решение в жизни!
Таня брела, не разбирая дороги, и не представляла, что делать дальше. Как бы ей сейчас хотелось очутиться в теплом деревянном доме, сидеть на кухне, глядя в окно и представляя, какой будет веранда. Чтобы Рекс мурлыкал у ног, а Ваня готовил что-то из своего фирменного арсенала. А потом чтобы отнес ее в спальню, на лоскутное одеяло, и занимался с ней любовью. Господи, ну почему она сразу не увидела, какой он чудесный человек?
Она знала, что в эти самые минуты девушки готовятся покорить «Синтезию», но Таню тошнило от одной мысли о пафосных коучах и о тех, кто приходит их слушать. Это ведь симбиоз: первым надо чесать чувство собственной важности, вторым – слепо глотать прописные истины. И зачем она полезла рушить союз, который всех устраивает?
Таня так усердно занялась самокопанием, что прорыла целую траншею, завязла в ней и не заметила, как воткнулась в случайного прохожего.
– Смотри, куда прешь! – рявкнул мужик, пихнув ее локтем, и исчез в толпе, а Таня, потирая плечо, услышала тихий стук: это ее деревянный мышонок упал на асфальт и откатился в сторону.
Она метнулась за ним, не потрудившись оглядеться по сторонам, и чуть было не угодила под колеса, но даже не испугалась. Мелькнула страшная мысль: может, и не стоило уворачиваться? Все равно ничего хорошего уже не случится, оно осталось там, в СНТ «Сосновый бор».
– Вот молодежь! Пьют, как не в себя! – поохала прохожая тетка, кто-то даже вытащил мобильник, чтобы заснять полоумную девушку с деревянной игрушкой.
– Камеру убрал, придурок! – Люськин хрипловатый голос прозвучал, как иерихонская труба. – Тань, вот ты где! Вставай, иди сюда! Ну прости, погорячилась… Ты что смотришь, я не пойму? – Последняя фраза была адресована уже не Тане, а какому-то зеваке. – Дома у себя смотреть будешь!
Таня ухватилась за руку соседки, как за спасательную соломинку, и послушно побрела в «Патриот».
– Ну ты чего? – Люся помогла подруге пристегнуться, тронулась с места и встроилась в общий поток. – Я тебя везде ищу… Слушай, ну это же мое мнение, всего-то! Хочешь быть тренером – вперед, я только «за»! Бабло будешь грести лопатой…
– Да в том-то и дело, что не хочу! Это такая навозная куча…
– Так чего ты тогда обиделась?! – удивилась Люська. – Плюнь на этих куриц, беги к Ване!
– Он не простит меня, понимаешь?! – Таня шмыгнула. – Не простит!
– И в кого ты такая глупыха, Тандыр? Конечно, простит! Он же не баба, чтобы долго обижаться. Ты глазами похлопай, всплакни вот, на тебя ж, когда ты ревешь, смотреть невозможно! И все!
– Не могу я вот так к нему прийти. Он из-за меня работу потерял. Чем он будет ипотеку платить? Он ведь мечтал об этом доме…
– У, мать… – протянула Люська и, оторвавшись от дороги, смерила подругу изучающим взглядом. – Да ты влюбилась!
– Я?! Мы же только один раз…
– А кому надо больше? Влюбилась, я тебе как спец говорю.
Таня прислушалась к своим ощущениям. Пару дней назад она даже не рассматривала Краскова, как претендента на «долго и счастливо». А теперь вот представить себе не могла, что будет делать без него. Любая версия дальнейшей жизни без запаха свежих опилок и кустов жасмина под окнами казалась бредовой. Просыпаться – и не видеть перед собой гору мышц и глаза цвета нержавейки? Невыносимо. Может, это и есть любовь?
– Ну… – Таня неуверенно ковырнула заусенец. – Возможно…
– Точно-точно! – Люська со знанием дела кивнула. – Теперь тебе только придумать, как его вернуть – всего делов.
– Всего? – невесело усмехнулась Таня. – Какой пустяк!
– А я о чем! Ты вон, как ниндзя, пролезла на тренинг Байгозина! А про «Синтезию» – не в каждую голову такое придет! И что, ты не придумаешь, как умаслить какого-то там лысого охранника?
– Он не лысый, – буркнула Таня. – Просто голову бреет, это другое.
– Ну вот! Любовь, как она есть! – Люська вздохнула с умилением, словно смотрела самую сладкую бразильскую мелодраму. – Работы у него нет? Найди ему – и прям вот так с порога: «Я – по делу. Насчет работы». Если у него ипотека, он тебя точно не выставит, уж поверь. У меня кредит на машину – я и то от халтуры не отказываюсь, а тут дом! И вот ты ему сначала про работу, потом, значит, борща, и плечом так – хобана! – а там бретелька. Красная такая, с кружавчиками. Все, твой навеки!
– Я себе-то работу найти не могу, а на охранников столько соискателей… – начала было Таня и вдруг осеклась: идея пришла откуда не ждали. Впервые за день Таня улыбнулась, широко и радостно. – Люська! Я знаю!
– Только учти – у нас в салоне охранники не нужны!
– Да какой салон?! – Таня воодушевленно отбила дробь на коленях. – Это гораздо круче!
– Да? И чего там?
– Все потом. – От нетерпения Таня подалась вперед. – Газуй домой, мне нужен мой комп!
Правило 19Нет ничего невозможного
Таня шагнула на платформу, двери захлопнулись, и электричка, постукивая колесами, укатила вдаль, расчерченную шпалами. Все стихло. Втянув сочный воздух и уловив знакомые нотки хвои, Таня поправила лямки увесистого рюкзака. За перелеском виднелись крыши садовых домиков и коттеджей. На сей раз она надела удобные тенниски и рассчитывала осилить дорогу гораздо быстрее. Вроде бы торопиться было некуда, и Таня понятия не имела, дома Красков или обивает пороги офисов в поисках работы, но терпеть уже не могла. Несколько дней убила на воплощение своего плана, потратила последние деньги и готова была ждать под забором сколько потребуется.
Она пыталась дозвониться до Вани, искала его в соцсетях, но тщетно: трубку он стабильно не брал, поэтому вариант у нее оставался только один: явиться в «Сосновый бор» лично. Люська настаивала на борще, но Таня сочла это нечестным, она ведь не за подругу собиралась сватать Краскова. Готовить Таня умела не настолько хорошо, чтобы своей готовкой пробивать дорогу к мужскому сердцу. А единственный красный лифчик так сильно напоминал о Байгозине, что Таня так и не смогла его надеть. Решила полагаться только на свой план.
Высоченный, как и хозяин, забор не сулил ничего хорошего. Такие не строят люди, которые любят гостей. К тому же Таня догадывалась: ее Красков хочет видеть сейчас меньше, чем кого бы то ни было.
Собравшись с духом, постучалась и прислушалась – ничего. Постучала громче – тишина. Прошла вдоль забора, периодически давая о себе знать глухими ударами. Тщетно. План рушился на глазах, но Таня изо всех сил старалась не отчаиваться. Поставила рюкзак на землю, нагнулась, чтобы заглянуть в щель снизу. Пришлось даже встать на четвереньки, однако ничего, кроме глухих зарослей крапивы, разглядеть так и не вышло. Тогда Таня поползла дальше в надежде на хоть какой-нибудь, пусть даже самый мелкий, просвет. И в тот момент, когда она проявила чудеса гибкости и почти просунула нос под забор, за спиной заскрипели ворота.
– Ты? – Если Ваня и удивился, то виду не подал. – Туфли ищешь? Сейчас вынесу, постой здесь. И телефон твой…
– Вань, подожди! – Таня выпрямилась, одернула рубашку и, как могла, пригладила растрепавшиеся волосы. – Нам надо поговорить.
– Не о чем, – хмуро отозвался он.
– Но я же специально приехала…
– Не переживай, долго ты в этот раз не задержишься. – Он уже собрался захлопнуть ворота перед Таниным носом, но она вовремя подскочила и просунула ногу в щель.
– Ай!.. – Острый край ворот резанул щиколотку.
– Что?! – спохватился Красков.
– Ты меня придавил!
– А зачем ты суешься?.. Господи, что ж мне с тобой мучение такое… – Он наклонился к ее ноге. – Сильно болит?
Болело не так сильно: сверху защитили джинсы, снизу – обувь, только на самой лодыжке немного содралась кожа и теперь саднила. Вообще-то можно было спокойно перетерпеть, и в любой другой ситуации Таня бы не обратила на царапину никакого внимания, но теперь, почувствовав, что проскользнула в лазейку не только в заборе, но и в броне Краскова, Таня не могла упустить последний шанс, а потому громко втянула воздух и поморщилась.
– Ага… – выдавила она, не преминув жалобно посмотреть на Ваню.
– Вот что ты будешь делать… Иди, промою.
Она шагнула через порог и тут же припала на ногу с таким видом, словно у нее было переломано по меньше мере десяток костей, а от сухожилий остались одни тряпочки.
– Ай… – Она страдальчески закусила губу.
Красков закатил глаза и одним движением поднял ее на руки. Таня украдкой вдохнула знакомый аромат его кожи и свежих опилок и чуть не замурлыкала: так сильно она соскучилась по этому запаху и по Ваниным сильным рукам. Но расслабляться было рано: пока что он держал ее, как мешок с картошкой: бросить жалко, отнести надо, но удовольствия – никакого.
– Там еще мой рюкзак… – пискнула Таня, когда Красков двинулся было в сторону дома.
Он раздраженно вздохнул, пробормотав что-то нечленораздельное, но явно не очень лестное, вернулся назад и, не опуская Таню, – да она и сама крепко повисла на его шее, – подхватил рюкзак.
– Что у тебя там? Кирпичи? – проворчал он, шагая к крыльцу.
– Тебе тяжело, наверное… – прошептала она, тихонько водя пальцами по мускулистой шее.
– Прекрати немедленно! А то брошу!
– Чтобы я сломала еще и позвоночник?
– Ну вот что! – Он распахнул дверь с ноги, в два шага донес Таню до дивана и усадил на подушки. – Если у тебя так сильно болит, я вызову «Скорую». А издеваться надо мной не надо!
– Но я же!..
– Сиди и жди! – бросил он и, перепрыгивая через ступеньку, исчез на втором этаже.