хватывая из темноты участки бугристых стен.
Арчер зарядил следом стрелу. Боеприпасы у него были бесшумные, но по убойной силе вполне могли соперничать с огнестрелом. Стрела ухнула в туннель, будто светящаяся ракета, и секунду спустя грянул неслабый взрыв, осветивший пещеру алой вспышкой.
— Это Гром! Я у репликатора. Ребят, если вы еще там — сваливайте как можно скорее!
Я не сразу сообразил, что голос идет из чата.
— Мимик! — заорал Калеб, направляя ствол винтовки куда-то вверх. Даже успел выстрелить, но что-то подхватило его и потащило вверх, по пути ломая, будто ненужную куклу — суставы его с хрустом выворачивались в обратную сторону, тело изогнулось под неестественным углом.
Вслед ему мелькнула еще одна светящаяся стрела Арчера, а потом два раза подряд бухнуло что-то мощное. Обернувшись, я увидел, что Завр лупит вверх из здоровенного шотгана, габаритами схожего со средневековой пушкой, стреляющей ядрами. При этом удерживал он его одной рукой, лишь слегка сгибая ее в локте от отдачи.
— Валим! — подзатыльником выводя меня из ступора, выкрикнул Пип.
Хорошая идея. Но куда?
Снопы света от фонарей метались по стенами, как полоумные, и эта дискотека здорово сбивала с толку. Я успел разглядеть темный силуэта Пса, скрывающегося в тоннеле, ведущем назад, к подземному озеру. Арчер, пустив еще пару стрел, рванул в другую сторону, к одному из узких проходов, ведущих дальше на север, Пип — следом за ним. Кайл замешкался, и я обернулся, чтобы окликнуть его.
Оно схватило его за ноги и резко дернуло, опрокидывая навзничь. Бородач заорал, пытаясь схватиться за что-нибудь руками, но тварь уволокла его на пузе куда-то в темноту. Крики быстро затихли.
Я, не чувствуя под собой ног, мчался куда-то по узкому неровному тоннелю, то и дело больно прикладываясь о выступы локтями. Мне казалось, что я нырнул в этот проход вслед за Пипом, но никого впереди не видел. Одно из двух — либо Пип бегает гораздо быстрее меня, и я не могу его догнать, либо я все-таки промахнулся и выбрал не тот путь.
Хотя, сейчас, наверное, держаться вместе — не лучшая идея. Наоборот, все бросились врассыпную в надежде, что хоть кому-то удастся уйти.
В чате стоял гвалт — возродившиеся у репликатора члены отряда матерились, подбадривали выживших и костерили, на чем свет стоит, неведомого монстра и тех, кто его придумал. Все эти крики только нервировали еще больше, и я послал мысленную команду отключить звук чата. Сердце и так и колотилось, как бешеное, а по коже будто электрические разряды проносились.
Уф, да успокойся, Фрост! Ты же в виртуале. Это все не по-настоящему.
Угу. Здесь все не по-настоящему. Кроме эмоций. И сейчас — страшно, черт побери! Животный, первобытный страх жертвы, которую преследует хищник. Совладать с ним не так просто.
Ч-черт, а ведь у меня горела зеленая кнопка! Я мог успеть выйти из игры или телепортироваться к репликатору еще до того, как тварь утащила того темнокожего парня. Сам упустил свой шанс…
Туннель неожиданно кончился, и я вылетел в довольно обширную пещеру. Тут же притормозил, потому что со всех сторон начало доноситься характерное шипение и пощелкивание.
Паукрабы! Да чтоб вас! Кажется, целое гнездо.
Луч фонаря, закрепленного у меня на плече, выхватил из темноты приближающихся ко мне монстров. Штук пять, не меньше. И, кажется, на заднем плане копошатся еще столько же.
Я выхватил анкуш, неуклюже взмахнул им из стороны в сторону. Если верить цифрам описания, урон у него в разы больше, чем у моего альпенштока, плюс еще и эффект паралича, полезный для усмирения животных. Но само по себе оружие экзотичное, и как им сражаться, не очень понятно. Лучше бы это был какой-нибудь меч или топор — руби себе да руби.
Паукраб, дернувшись в мою сторону, выбросил вперед массивную острую лапу. Я уклонился в сторону, отмахиваясь анкушем. Внешняя сторона крюка была тоже заточена, так что я рубанул ею, угодив по боковой стороне лапы. Паукраб слегка дернулся, и над ним вдруг вспыхнула длинная полупрозрачная полоска с хитпойнтами. Еще после нескольких ударов я увидел, что полоска эта сокращается, так что, выходит, урон я наношу даже такими вот ударами вскользь. Хвала игровым условностям! Правда, судя по размеру этого урона, я так одного краба буду ковырять минут десять. Так что явно надо не по конечностям бить, а пытаться достать до более важных органов.
Был бы монстр один — я, наверное, попробовал бы. Но из темноты лезли все новые, быстро замыкая меня в кольцо. Я попятился назад к туннелю, через который выбрался. Там хоть они до меня не смогут добраться все разом. Хотя все равно я труп — целую толпу двухзвездочных монстров я не одолею.
Динамит!
Мысль эта вспыхнула в мозгу, разжигая огонь надежды. Однажды у меня получилось. Почему бы не попробовать снова? Швырнуть шашку в гущу противников, а самому скрыться в туннеле. Взрывная волна не должна достать…
Я вытащил шашку из слота на поясе, оглянулся в сторону спасительного прохода, прикидывая, успею ли добежать до него…
И оцепенел.
В пещере царила темнота, рассеиваемая только пучком света от моего фонаря. Однако из проема, через который я только что вошел, появилось нечто, что темнее самой тьмы. Оно растеклось разлапистой кляксой, но затем начало притягивать к себе мелкие булыжники, валяющиеся на полу. Эта гора каменных обломков, соединенных воедино черной субстанцией, с хрустом покатилась в мою сторону, на ходу меняя форму.
Видно, это и называется «между молотом и наковальней». Я в ужасе оглянулся на паукрабов. Те тоже, кажется, замешкались. Это дало мне пару секунд на то, чтобы рвануть изо всех сил в сторону. В туннеле я скрыться уже не мог — путь к нему перегораживал мимик. Поэтому я бросился к высокому валуну, торчащему шагах в десяти от меня. Камень был высотой метра три, и выглядел так, будто его раскололи надвое мощным ударом. Половинки разошлись, образуя широкую трещину, в которую я и забился.
Жалкая попытка. Может, от паукрабов еще таким образом можно укрыться — трещина слишком узкая, чтобы они могли пролезь в нее, и достаточно глубокая, чтобы они не могли дотянуться снаружи лапой. Но мимика это вряд ли остановит.
Пещера наполнилась яростным шипением и хрустом. Выглянув из своего убежища, я с удивлением понял, что составленный из каменных обломков монстр в два счета перемолол с добрую дюжину паукрабов. И только после этого двинулся в мою сторону.
Черт, черт, черт! Я вжался в камень, кляня себя за то, что не вышел из игры, когда была такая возможность. Заглянул в интерфейс снова.
Зеленая кнопка.
Что за хрень? Выходит, игра считает, что поблизости нет враждебно настроенных монстров? То есть даже сама игра не видит мимика в упор?
Хотя нет, о чем это я. Остальные-то не смоги уйти как раз из-за мимика…
Груда каменных обломков, превратившись в шар диаметром метра полтора, подкатилась к самому моему убежищу, остановилась. После небольшой паузы большая часть булыжников повалилась на пол, оставшиеся сформировали что-то вроде вогнутой линзы, на внутренней поверхности которой растянулась черная вязкая субстанция. Не то жидкость, не то тягучая, как резина, вязкая жижа, не то просто сгусток тьмы.
Приняв эту странноватую форму, существо замерло. Я поначалу думал, что это подготовка для какого-то каверзного выпада, но ничего не происходило. Напряжение постепенно спадало, страх уходил.
Я еще раз взглянул на зеленую кнопку. Можно уйти. Прямо сейчас. Но любопытство взяло верх. Я успокоился, сердцебиение начало приходить в норму. Даже подался вперед, высунулся из трещины, чтобы получше разглядеть мимика.
В том, что это именно тот самый легендарный и неуловимый монстр, сомнений не осталось. Стоило присмотреться к нему, как даже игровая подсказка выскочила. Действительно, как и говорил Пип — без указания биома, без дополнительной строчки, раскрывающей, к какой категории относится монстр. Даже без рейтинга опасности. Просто одно слово.
Мимик.
Поверхность темной массы вдруг колыхнулась, вспучилась, формируя некое подобие человеческого лица. Темные провалы глаз без зрачков бесстрастно взглянули на меня.
— Ты… — я кашлянул, прочищая горло. — Ты меня не убьешь?
Покачивание головы из стороны в сторону. Нет.
— Тебе что-то от меня нужно?
Лицо исчезло, и тьма снова зашевелилась, заискрившись при этом крохотными огоньками, похожими на застывшие искры. Она сформировала новую картинку.
Ну нет! Это уже слишком…
— Здравствуй, Террел.
Голос был тот самый — из моих снов. Тот, что я последние годы все не мог толком вспомнить. Помнил лишь ощущения от этого голоса. Тепло. Спокойствие. Забота.
Мне будто двинули под дых — я едва не упал на колени, хватаясь за скованную спазмом грудную клетку. Хватая воздух ртом, как выброшенная из аквариума рыбешка, я с ужасом понял, что опять с трудом выговариваю слова. Глаза застилала мутная пелена, и я не сразу сообразил, что это слезы.
— Ч-что это? Н-нет… Н-не м-может… б-быть…
Странное существо оставалось неподвижно и больше не издавало ни звука. А на угольно-черном фоне искрилась составленная из крошечных огоньков ящерка, изогнувшаяся буквой S.
Глава 40
Серебристый флайкар, приземлившийся на посадочную площадку рядом с головным офисом «Blue Ocean», из-за тонировки был похож на огромную каплю ртути. От площадки к входу в здание вела белоснежная дорожка, пролегающая через безукоризненный зеленый газон. Ровно подстриженные кусты выстроились вдоль дорожки почетным караулом, скрывая тщательно замаскированные камеры наблюдения и миниатюрные турели, прячущиеся под слоем дерна. У самого входа — скорее дань традиции, чем реальная необходимость — дежурили секьюрити в дорогих костюмах поверх бронежилетов. Их было двое, и они был похожи друг на друга, как две микросхемы, сошедшие с одного конвейера.
— Второй прибыл, — синхронно раздалось в ушных имплантах у обоих.
Флайкар занял ближайшее к входу место, на остальных уже красовалось полдюжины других машин, одна другой дороже. Двери довольно долго не открывались, и секьюрити успели едва заметно переглянуться. Наконец, в монолитной конструкции машины образовалась прямоугольная трещина, и створка двери плавно отъехала вверх, открывая взгляду богато отделанные внутренности.