личием был только цвет волос: у одного неестественно рыжие и вьющиеся локоны едва достигали плеч, второй же мог похвастаться черными прямыми и довольно длинными волосами, собранными в аккуратный хвост. Вокруг стоял гул переговаривающихся между собой людей, ладно, допустим людей, если исходить из того факта, что Дальмира вроде бы не совсем человек, а позиционируется эльфами, как богиня. Но пэр Антеран же явно не бог. Я подошел ближе к Антерану, стараясь вслушаться в то, о чем он говорил со своим соседом, но как бы не напрягал слух, разобрать толком ничего не получалось, кроме слов «Гарнизон» и «удачный эксперимент».
— Вы, наверное, до сих пор теряетесь в догадках, для чего я собрал сегодня Высший Совет Ковена Магов? — в помещение резко наступила тишина и все внимание обратилось к рыжему брату, вставшему из-за стола. — Я не буду произносить торжественных пафосных речей, но пару слов все же скажу. Вам всем известно, что после открытия аманитовых рудников сила Верховных магов начала ослабевать, ваша сила начала таять словно дым. Этот феномен до сих пор не изучен, но число различного рода мутаций и проявления магических способностей начали появляться у обычных людей, и лично я ничего нормального в данном положение дел не нахожу.
Говоривший сделал паузу, во время которой некоторые из собравшихся утвердительно покачали головами, явно разделяя его точку зрения.
— Так же Дариар постигли разного рода катаклизмы, с которыми мы в том состоянии в котором находимся сейчас не можем должным образом справиться, в частности из-за рассеивания энергии необходимой для заклинаний. Император и Совет не справляются с волнами недовольства, которые начали захлестывать нашу страну, и ни Совет, ни Император все никак не прислушиваются к Ковену. Засуха, голод и присоединившиеся к ним магические аномалии уже выкосили многие поселения подчистую. Я предпринял некоторые шаги для решения этих проблем без вашего одобрения, сейчас мне нужно только понять на чьей вы стороне.
— Мы предлагали начать организовать школы для детей с проявлениями магии, но меня никто не слушает. А ведь гораздо проще держать все под контролем, нежели истреблять варварскими методами, которые распространены по всему Дариару, — Дальмира вскинулась, выказывая определенное недовольство не только речами верховного, но и всему тому, что происходит за пределами столицы. Значит, правду в свое время говорил Лавинаэль, а я ему тогда не поверил.
— К этому стоит подходить постепенно. Не все делается в два счета, даже то, на что мы можем повлиять. Но это не самая большая и глобальная проблема…
— Я так понимаю, ты предлагаешь устроить переворот? Но только во имя чего? — сквозь раздавшийся со всех сторон гул отчетливо и громко прозвучал вопрос брата, перебивая рыжеволосого на полуслове.
— Во имя людей. Обычных людей, которые не могут справиться сами со свалившимися на них бедами, а власть, которая ничего не предпринимает, буквально плюет на их мольбы. — В глазах рыжего зажегся какой-то фанатичный огонек.
— Боги покину Дариар, молиться больше некому. А Император и Совет не могут людям их заменить, это не в их власти. — Со своего места поднялся Антеран, сводя на нет перешептывания за столом.
— Мы не может поглощать естественную энергию, преобразовывая ее в магическую. Эти шахты, точнее то, что из них достается, не только изгнали Богов в их изначальную обитель, но и сделали нас слабее, и они убивают обычных людей, — рыжий стукнул кулаком по столу, от чего сидящая рядом Дальмира непроизвольно вздрогнула.
— Ты неоднократно поднимал эту тему, брат. Нельзя устроить переворот, и изменить веру в одночасье, должны пройти годы, если не десятилетия…
— Людей можно заставить верить во что угодно. Та чистая энергия, которая выливается в пространство с молитвой каждого человека, может сильно укрепить наше положение и не только вернуть нам нашу былую силу, но и сделать нас сильнее, по крайне мере, до тех пор, пока мы полностью не изучим эту аномалию с аманитами.
— Ты не Бог! Ты обычный маг, хоть и сильный, — сквозь зубы процедил черноволосый, сжимая руки в кулаки.
— Я сын Бога!
— Но это не дает тебе право занимать его место и просто самоутверждаться за его счет. И те доводы которые ты приводишь для оправдания своих целей просто смехотворны, а методы, которыми ты хочешь всего этого добиться известны каждому, и они неприемлемы в отношении людей, которых ты, как говоришь, защищаешь, — прошипел черноволосый. Антеран все еще не садился на свое место лишь переводил взгляд с одного брата на другого. Они не называли своих имен, но я уже и сам начал догадываться, что за представление было спрятано в этом маленьком невзрачном шаре. Становление религии Дариара. Вот что это было.
— Я все решил и все подготовил. Империя падет сегодня с вашей помощью или без нее. Сейчас останется только решить на чьей вы стороне.
На этих словах дверь в помещение распахнулась, и внутрь вошли с десяток мужчин в до омерзения знакомой форме гарнизона и кинжалами на поясе. Они встали позади каждого члена Совета, довлея над ними. Судя по тому, как изменилось настроение за столом при появлении Теней, по какой-то причине, несмотря на то, что они являлись сильными магами, они ничего не могли противопоставить этим бойцам, что, в принципе, выглядело очень странно.
— Не используй моих людей против меня же, Верун! Не смей этого делать! — рявкнул черноволосый визуально немного увеличиваясь в размерах, по крайней мере, теперь на своего брата каким-то образом он смотрел сверху вниз.
— Ты уже сам заигрался в бога, Доргон. Ты создаешь послушных марионеток, которые подчиняются тебе одному и не могут причинить тебе вреда. Ты вывел их для контроля над нами, и прежде всего для контроля надо мной. Но любого можно купить, все дело в цене. А преданность и верность довольно эфемерная штука, тебе ли этого не знать. Я же вижу, что ты сам хочешь пойти по стопам отца и стать похожим на него. Ты даже создал свой субпространственный мирок, в который попадает душа и энергия тех, кого ты обратил и создал по своему образу и подобию, чтобы они таким вот образом насыщали тебя. Так кто из нас занимает место отца, а? — серая тень, превратившаяся в прыжке в волка, буквально смела Веруна с ног, однако крупный зверь тут же отлетел к противоположной стене, сметенный лапой вдвое больше, чем у обычного льва.
У меня заболела голова, хотелось убраться подальше от всего этого бреда. Я не понимаю, какое именно отношение эта драка имеет к текущим событиям в моем времени. Какая разница кем они являлись на самом деле? Да хоть огурцу и картошке люди пускай поклоняются, им без разницы, перед кем замаливать свои грехи. Почему-то в голове всплыла фраза не из моего опыта и мира: «Как Русь крестили». Там тоже взяли и сказали: «Вот вам новый бог, будете верить в него». И спустя столетия непрерывной борьбы и непрекращающегося кровопролития единобожие на той же самой Руси воспринималось уже, как данность. Так и тут. Допустим, что Верун и Доргон всего лишь сильные маги, тогда почему остальные присутствующие на этом Совете богами не являются? Хотя та же Дальмира сильнее обычного эльфа и более бессмертная, как выяснилось. Но это можно было сказать и о том же Антеране, к которому уже накопилась немало вопросов.
Пол под ногами словно провалился, короткое ощущение падения, и тут же произошла смена декораций. Я очутился в довольно богато обставленных покоях, но ничего особо примечательного, за что мог уцепиться взгляд, что могло навести на мысль о ее владельце, я так и не увидел. Как-то запоздало я заметил одиноко стоявшую у окна спиной ко мне фигуру мужчины. Дверь покоев распахнулась, чуть не вылетев из петель, и в комнату ворвался Антеран, буквально размазывая движением руки, создающим воздушный поток, нерасторопную охрану.
— Сир, прошу, выслушайте меня, — он приклонил колено перед мужчиной, который удивленно повернулся к своему нежданному гостю.
— Антеран, — я смотрел в лицо мужчине, пытаясь вспомнить, где я мог его видеть. Довольно знакомые черты лица отложились когда-то в памяти и теперь заставляли сердце биться сильнее. Это был Император. Последний Император Дариара, до того радикального переворота, устроенного Веруном. Когда он заговорил, я с ужасом осознал, кого он мне напомнил. Меня. Я словно смотрел в зеркало, которое чуть искажало пространство и не было этого уродливого шрама через всю щеку, который останется со мной до конца моих дней. Но как такое возможно? Мне сильно захотелось сесть, но я понимал, что нахожусь в обычных воспоминаниях или воспоминания сейчас находятся во мне, и от того, что я сяду никакого облегчения мне это точно не принесет.
— Сир, Гарнизон пал. Ковен Магов настроен против вашей власти, все измененные убиты. Эльфы и драконы пока не покинули Аувесвайн, дожидаясь вашего окончательного решения. Главы тринадцати регионов все как один играют по правилам Веруна. Я был слеп, сир, не смог понять истиной его цели.
— И какая его истинная цель? — с какой-то горечью спросил Император Антерана. — Стать Императором? Самолично править Дариаром?
— Богом. Он просто хочет стать Богом.
— И для этого ему нужны человеческие жертвы?
— Совершенно верно.
— А Доргон?
— Доргон покинул Дариар. Единственное место, в которое Верун не сможет никогда попасть — это часть Сомерсета, окруженная рудниками. Нам нужно уходить в том направлении. — Антеран, наконец, поднялся с колен и протянул какую-то склянку с темно-бордовым содержимым немного опешившему Императору, имени которого я даже не знал.
— Что это?
— Это очень сильное зелье, меняющее облик. Его перед уходом мне дал Доргон, который заинтересован также, как и мы в том, чтобы ваш род не прервался.
— И в кого я обращусь? — он откупорил склянку и понюхал ее содержимое, при этом поморщившись.
— В главу тринадцатого региона герцога Сомерсета, милорд. О самом предателе я уже позаботился. У нас мало времени.
В коридоре послышались шаги и лязганье металла. Император криво усмехнулся и за раз влил в себя мутное содержимое. Действовать зелье начало сразу же, он еще даже не успел отдать пустую склянку Антерану. Зелье ломало каждую кость в теле мужчины, чтобы срастить ее заново уже в другом виде. Сама эта ужасающая процедура заняла от силы пару минут, за которые Император не проронил ни единого звука, стойко терпя адскую боль разрываемой плоти. Когда он поднялся с пола, то перед нами уже предстал полноватый мужчина, очень похожий на моего отца. Только взгляд остался прежним: властным и непоколебимым, в котором постепенно начали разгораться огоньки живого пламени.