лема – две руки в пожатии, под ними – KI, наш земной шарик, над ними – скрижали Моисея. Я сознаю, Темнейший Князь, что те скрижали в конструкции АЛИТа были горшком кала в бочке меда. Но вы же понимаете, чтобы завлечь к нам, склеить воедино всё еврейство, нам нужен был известный всем евреям символ – скрижали Моисея, чтобы АЛИТ для всех стал белым и пушистым. И вы, конечно, помните, что сделали Хабиру с Тем, кто им принес эти скрижали….
– Не отвлекайся, – ответили ему из Тьмы.
– Когда в итоге мы опутали Европу нашими сетями, мой взгляд уперся в эту грязную Россию, в эту суку с ее вонючей, православной течкой, с троном Романовых. Я понял, что пора найти ей наших кобелей. Я подключил возможности АЛИТа. В 1893 году мы сколотили «Общество распространения просвещения между евреями». Им стали управлять три мозговитых фарисея: Винавер, Гинсбург, Браудо.
Дела пошли, но их мозги и золото АЛИТа нуждались в мускулах – в защите. И я создал боевиков «Всеобщий еврейский рабочий союз» под кличкой «Бунд». Параллельно мы прибрали к еврейским рукам всю прессу.
– Одни евреи?! – вдруг заворочался на постаменте возрожденный. Его прорвало угрюмым несогласием. – Здесь ты слепец. Сидеть на ключевых постах всех континентах и править – нужны, как минимум, зады. Задов одних иврим, тем более мозгов – для этого не хватит. Ты признаешь, что вел, по тупости своей, в тупик?
Спина подсудного, лопатки, шея, тесно обвитая петлей – все затряслось. Недир хихикал.
– Ваше Величество, Архонт, вы же простите незнание Его Первосвященству, клянусь Одессой мамой, он не виноват. Его таки не подключали, как меня, к машине МЕ. Я прав, Темнейший?
Всевластие над троном не ответило. В тяжелом гневном слепке Тьмы едва приметно смешивалась сумрачность пластов: угрюмо грозовая синь разбавляла непроницаемые сгустки мрака. Во все это вползало острое рванье пурпурно-фиолетовых протуберанцев. Бессильный, застарелый гнев пропитывал Энлиля.
«МЕ… громоздкий переплет из проводов, хронометральных спектров, лазера, конденсаторов и волноводов, титано-силикатных матриц, запаянных в герметичный кожух – вся эта допотопная стряпня Энки была, как отработавший свое башмак, как непригодный мусор, доставлена мне в позапрошлом веке. Да, подключенный к МЕ насыщался неисчислимым скопищем познаний. Накопленные человечеством информо-мегабайты технологий власти и управленья бытом, обогащали любой мозг. Но сам Энки и все клевреты давно уж не нуждались в этой рухляди…Создатель даровал всем им способность вычерпывать познания из космо-сферы, Сварог их одарил Инсайтом, коим владели вселенские бродяги асуры, гипербореи и атланты.
Энки последовательно беспощаден при демонстрации собственного превосходства надо мной…. Его «подарки»: LU-LU черноголовые – тот первый генный брак при сотворении помощников-гибридов, который сплавил мне братец…всепроникающий экстракт из знаний – МЕ… козел с влагалищем и бабьим выменем, уродливое чучело с крылами по кличке Бафомет – вся эта мусорная свалка сброшена для Князя Тьмы в его владенья.
Я, повелитель тьмы Энлиль в «системе СТАТУС-КВО»! Тьма равноценна свету во Вселенной Прави! Тогда за что Сворожье ущемленье моих прав? За что карающие ссылки близких на Луну и Марс?
Поэтому и сотворилась здесь, на КИ, МОЯ конструкция для бытия, блистающая вызовом Сварогу я сотворил здесь Статус-КВОту!»
Он осознал давящую тяжесть нависшей паузы для двуногих. Они изнемогали в страхе. Энлиль вернул свой разум в рубку, чтобы продолжить фарс судилища, ибо «судья», без подключения к МЕ, был восхитительно дремуч во временных хрононах событийности. Владыка втек под череп изнемогшего Недира.
– Ты прав. Его Первосвященство не подключали к МЕ. И он не знает о твоих деяниях после создания АЛИТа. Так поделись, И пусть судья оценит.
– Повинуюсь, – скосил глаза Ядир на судью. – Его Первосвященство прав: для управления планетой в режиме «СТАТУС-КВОты» нам стало не хватать задов и избранных мозгов чистопородных иврим-хабиру. И я пошарил среди гоев, подыскивая подходящих. Попались под руку три любопытных экземпляра. Американец Лонг из Южной Каролины, итальянцы Джузеппе Мадзини и Альберт Пайк – три молодых авантюриста, с хваткой барракуды, три обожателя желтого металла и любовных случек. Я собрал их вместе, и наделили символом – тремя шестерками. И сделал это символом масонов.
Последний из шестерок – Пайк, он же Лиммуд энд Софф впадал в экстаз от пышных титулов. И я нарек его: Верховным Первосвященником Всемирного Франкмасонства, Знаменитейшим, Могущественнейшим, Божественно Посвященным Братом Лиммуд энд Соффом.
Заполучив вот этот титул, он, кажется, в восторге обмочил штаны.
Я их обсыпал золотом – вот этих трех. В 1871 году в Чарльстоуне я им помог собрать «Верховный Совет Масонов». Совет провозгласил их главную задачу: поклонение властителю ада Бафомету. Его Темнейшее Величество Князь позволил мне доставить из Шотландии один из собственных суррогатов тела– Бафомета. Вы про эту свою щедрость помните, Архонт, целую ваши ручки?
– Я помню, продолжай, – ответил князь.
– Мы им доставили большое чучело крылатого козла с тугими сиськами и членом из влагалища в масонский храм Чарльстоуна. Тогда же, в последний день АБ000871 года Истинного света (по новому 15 августа 1871 года) и прозвучала их первая молитва сатане: «Рихаб Сабба Ахтаной Малог Хесорем, Люцифер, Аллилуйя!»
Потом эти слова вползли в десятки потайных храмов Люцифера на планете: «шестерки» нашего АЛИТа размножались и…
– Ты утомил меня, – рассек тираду судья и раздражено дернул ременную петлю затягивая ее на горле Ядира: мозжила, донимала память истязания в недавно переломанных и сращенных костях, изнемогало тело в усталости и голоде.– В чем польза вашего АЛИТа для «СТАТУС-КВОты»?
– Чтобы упал плод с дерева, он должен вызреть. Темнейший Князь спустил в начале века мне в помощь засуху. В Поволжье, на Кавказе, Украине хлеба спалило солнцем. Россия встала на колени и раскорячилась голодная, без сил. Но чтобы эта сволочь оставалась на карачках – за этим хорошо следили наши мальчики: Некрасов, Керенский, Терещенко и Браудо, следили из своих масонских лож «Астрея», «Космос» «Северная звезда».
В России вызревал хаос и голод. Мы умненько, со смаком задрали ей подол, всадили в нее потс АЛИТа, осеменив марксизмом. Крестьянская община издыхала: чересполосица и истощенье почв, нужда и теснота плодили озлобленье в массах. Марксисты направляли эту злобу: Поволжье, Украина заполыхали очагами мятежей – семьсот поджогов в месяц, горели дворянские и помещичьи усадьбы. Промышленность, недавно зародившись, еще лежала в люльке. Отняв ее от русской груди, мы приучили ее к соске западных кредитов. Мы зафиксировали цимусный момент: финансовое молоко в казне Романовых иссохло. Как только это сделалось, мы с нежной наглостью задрали процент кредитных ставок до неприемлемого идиотизма, фактически Париж, Нью-Йорк, Берн, Вена, Лондон закрыли двери банков перед Романовым. Все наши мальчики из европейских банков: Макс Брейтунг и Барух, Амшел Ротшильд, Яша Шифф, Серома И.Ханауэр, Феликс Варбург, Отто Канн, Зяма Гугенгейм, Мандель, Вестфальско-рейнский синдикат с Олафом Ашбергом, Иуда Магнес из «Кун, Леб компания», Жиром Ханауэр, Абраша Животовский, Саша Парвус из ордена «Кихилы» – все разом отказали Николашке. Но распахнули двери банков перед Японией. Мы дали ей кредиты без процентов, с одним условием – вооружаться. И самураи стали закупать у Англии, Германии, Америки и США новейшее оружие по бешеной цене.
Четыре тысячи императорских заводов, фабрик уже стояли: рабочим прекратили выдавать зарплату. Мы подсказали Плеве и Зубатову: ви что, не знаете, что делать?! Создайте профсоюзы у Путилова, чтоб выпускать пар из котла и разрешите забастовки.
Два идиота так и сделали. Тогда путиловцы пошли на улицы. Заполыхали стачки. В них влилось двести тысяч безработных гоев. Туда мы направляли из черты оседлости смышленых жиденят – студентов с лозунгами: «Долой самодержавие». Россию уже пучило всеобщим бунтом. Мы нюхом чуяли: для окончательного озверения этой суки ей не хватает человечьей крови и людского мяса. Мы отдали команду «Фас» и наш студент Карлович убил министра просвещения Боголепова. Мы вынули, тем самым, затычку из русской бочки с кровью, после чего спустили эсеров с их партийной цепи: Азеф отдал команду убивать, он был двойным агентом у Рачковского. От бомб и пуль террора расплющивались черепа, распарывались животы министров, генералов, князей, губернаторов, прокуроров, послов и дипломатов – всех тех, кто подпирал собой прогнивший трон Романовых.
Мы смачно веселились, наблюдая, кто к нам просился делать эту грязную работу: в среду наших жиденят-студентов и эсеров Исаака Герша вливались сотни славянских гоев: Брешко-Брешковская и Савинков, Аксентьев, Тютчев, Бабкин, Спиридонов, Панкратов. Нас прославляли Мережковский, Горький, Блок и Бальмонт, художник Репин, композитор Римский-Корсаков. Боевикам отдал свою квартиру Леонид Андреев. Ревела гимны красной мясорубке Шаляпинская глотка.
И всем им, этим шабес-гоям, Князь, мы обеспечили потом богатство, славу деньги, женщин. Их именами называли улицы и города, парки и скверы, пароходы: чтобы другие знали нашу благодарность за услуги. Мы расплатились с ними ласково и жирно.
Конечно, были и шестерки, как целка Ося Коноплянникова, Укокошив генерала Мина, эта дура пошла на эшафот, с восторгом вереща стихи: «Товарищ верь, взойдет она, звезда пленительного счастья!» И все эти дела не стоили нам и целкового. Всю эту бешеную живодерню финансировали славянские фабриканты Морозов и Коновалов.
Теперь скажите мне, Великий и Темнейший Князь: после такого дикого уродства, когда свои с экстазом истребляют родственных по крови – мы разве может признавать славянскую скотину за людей?!
– Ты оскорбляешь истину о разумных сапрофитах, – породил холодный комментарий сгусток Тьмы над троном – в экстазе поэтического самоистребления шли на эшафот за террор не только славяне с Пушкиным в зубах. Француз рубил на гильотине головы французам, при этом декламировал Ронсара, испанец – Лорку, исламист – суры Корана, рубаи Низами или Хайяма. Все левополушарные мозги нафаршированы возвышенным экстрактом фанатизма. Они ликуют, славя гниль небытия и тлен распада. Они полезные бациллы разложения – сапрофиты. И не заслуживают оскорблений в системе СТАТУС-КВОты.