Час назад, панически ошпаренный молчанием Левина, зачем-то отпустившего охрану, примчался генерал к Бадмаеву. Нашел вместо хозяина квартиры две недвижимых чужих плоти, которые кошмарно-издевательской компашкой пришвартовались к уже одеревеневшему в морге трупу Качиньского.
Генерал вызвал «Скорую» и своих медспецов, доложил в Москву. Пытаясь вместе с врачами вытащить из комы или из «сна» (?!) гостей – чекистов, он постарел на годы. И Левин и охранник, две вялых, недвижимых куклы были теплы, дышали. Но, хоть ты волком вой, не отзывались на шлепки, на оклики, на водяные брызги.
Не помогли и спецуколы, от них вздрючивались в полуплясе иные полутрупы. Лишь явственно и страшно стало карежить от внутримышечных инъекций лица и спазматически, по-скоморошьи, задергались ступни и кисти рук.
Москва, лубянский генералитет трезвонил уже пятый раз, рычал и поливал изысканно-убойным остракизмом. У Белозерова, так и не снявшего фуражку, под ней, на мокрой плеши щекотно, явственно поднялись и не желали опускаться остатки волосяной роскоши.
…Охранники со свистящим хрипом почти внесли Бадмаева в квартиру – два взмокших Серафима поставили пред генералом невозмутимо-каменную статую грешника.
Бадмаев, окинув взглядом безрезультатное ристалище воскрешения, гусиным шепотом попросил генерала:
– Пусть все уйдут.
– Командовать будешь у себя в спортзале! – Почти не соображая, что несет, взрычал генерал. – Где шлялся?! Как улизнул отсюда! Отвечать!
– Не вовремя пришел. Что, Левина будить не к спеху?
– Так это ты… его?!
– Возьмите себя в руки, генерал, – негромко уронил Бадмаев: будто плетью огрел меж лопаток.
– Всем выйти. Медицине ждать у подъезда в машине. Ты… вы… сможете без медицины?
– Уж как-нибудь.
Закрылась дверь. Разжижено, бескостно опустился в кресло генерал, не держали ноги. Под ухом грянул телефонный звонок. Белозеров дернулся, затравленно уставился на Аверьяна.
– Москва…
Бадмаев тронул за плечо Левина, негромко, жестко приказал:
– Просыпайтесь.
Левин открыл глаза. Истошно, надрывался верещанием телефон. Бадмаев взял трубку. Услышал лающий, с хрипотцой баритон, пропитанный нетерпеливой, взвинченной угрозой:
– Генерал Белозеров! Я приказал докладывать каждые десять минут! Вы разбудили Левина?
Бадмаев прикрыл трубку рукой, сказал Левину:
– Скажите, что едва проснулся. Перед этим принял снотворное, поэтому не могли разбудить.
Левин взял трубку.
– Полковник Левин. Да… я… Долго будили, принял снотворное. Со мною все в порядке. Голос еще не отошел ото сна… здесь Белозеров и Бадмаев. Так точно, Бадмаев… тот самый… Аверьян Бадмаев.
– Я дал согласие работать с вами, – обрушил Аверьян нежданное.
– Он дал согласие работать с нами, – все так же тусклым срезом смотрели глаза полковника, размеренно ронялись фразы.
– Нам нужен час для разговора. Попросите, чтобы не тревожились и не мешали, – развернул Аверьян стронутую им событийную лавину в намеченное русло.
– Прошу прощения, товарищ генерал-полковник… нам необходим один час без помех. Так точно… я доложу вам через час.
Левин положил трубку. Стал ждать – бесстрастный истукан с закаменевшим в гипно-цементе мозгом, через которого бесследно протекли века.
Смотрел на Левина, на Бадмаева генерал, глаза набрякли испугом: творилось что-то несусветное.
– Не тяпнуть ли нам коньячку, Виктор Иванович? – вдруг выломился из зависшей напряжёнки хозяин.
– Не откажусь.
– Я символически, а вам советую…сто грам.
– Борис Иосифович… вы присоединитесь? – поеживаясь в неуюте, спросил Левина генерал.
– Он свое вылакал на сегодня. Не так ли, Левин? – Бадмаев разливал коньяк, не глядя на полковника.
– Я свое выпил, – спокойно, тускло подтвердил полковник. Белозеров выцедил коньяк, заел конфетой. Закрыл глаза. Подергивался живчик под глазом.
– Вы как, Виктор Иванович?
– Терпимо. Хочу спросить…
– Потом. Сейчас будем работать. Прошу вас: никак не реагировать на то, что здесь произойдет. Возьмите себя в руки, не вмешивайтесь в разговор. Это крайне важно. Думаю, узнаете много полезного для себя.
– Что именно?
– Мне понятен лишь скелет их схемы. Детали мы сейчас услышим от москвича. Еще раз повторяю: не реагировать, не вмешиваться в разговор.
Бадмаев встал, достал портативный магнитофон из шкафа, положил на стол. Включил.Он был здесь хозяином и действовал по хозяйски.
– Полковник, Левин, вы отсеиваете вcе лишнее. Сосредоточьтесь. Вы будете четко и правдиво отвечать на все мои вопросы. Мы начинам. Кто вы, когда родились?
– Полковник Левин. «Zo yan» «Zo-two». Год рождения 1919.
– Что еще за «Зо ван, Зо ту»?! – Подался, было к Левину Белозеров, но был остановлен шипяще-гневным клекотом Бадмаева:
– Молчать!
Выждав паузу, продолжил:
– Главные этапы службы: где, когда, с кем, под чьим руководством.
– До 1940 годы учеба в спецподразделении НКВД в Москве. В 40-м году, как агент на линии связи, заброшен в Германию. Выполнял задание в контакте с подпольной группой Харнака и Шульца Бойзена в Берлине.
В апреле 41-го генералом Судоплатовым была подписана директива европейским резидентам: о переходе агентам и линиям связи на условия военного времени. Я был отозван в Москву. Мне называть агентов, с кем работал?
– Не надо. Дальше.
– С начала войны зачислен в четвертое управление НКВД, в главный Центр диверсионной работы.
– Кто его возглавлял?
– Генерал-майор Судоплатов.
– Знаете языки?
– Немецкий и английский в совершенстве.
– Ваши функции в четвертом управлении.
– В составе ОМСБОНа – Отдельной Мото-Стрелковой Бригады Особого Назначения, забрасывался в немецкий тыл.
– Чем занимались у нас?
– В контакте с подразделением СМЕРШ выявляли и обезвреживали немецкие агентурные группы в советских войсках. Брали в плен или уничтожали офицеров Вермахта на главных направлениях наших наступлений.
Зимой 41-го в составе ОМСБОНа участвовал в обороне Москвы.
– Имеете награды?
– Два ордена «Красной Звезды», орден «Красного знамени», орден «Отечественной войны 1-й степени»
– Дальше.
– Летом 42-го, заброшен на Кавказ во главе особой группы. Под командованием зам. Барии Серова собирали информацию о чеченских банд группировках, сколоченных абверовцем Ланге и гестаповцем Османом-Губе, участвовал в их разгроме. Осуществляли подрывы цистерн, скважин, буровых установок в районе Моздока.
– Какие наиболее важные этапы вашей оперативной и диверсионной работы?
– Участвовал в разработке и осуществлении ликвидации главаря ОУН на Украине Германа Коновальцева и в ликвидации Троцкого во второй операции «Утка».
– Во второй?
– Первую попытку осуществлял Рамон. Она не удалась. Рамон был арестован. По заданию Берии в составе группы стал готовить убийство Броз– Тито.
– Это – после войны. Чем еще занимались во время войны?
– Как агент связи разрабатывал радиоигры с германским агентурным подразделением «Монастырь» и «Березино». Вместе с агентом «Гейне» Демьяненко переиграли службы Канариса и Шеленберга. Прошла наша дезинформация об операции на Курской дуге.
– Какие главные этапы вашей послевоенной работы?
– С сорок четвертого по сорок седьмой год в составе подразделений «Е» и «К» занимались добычей научно-технической информации по атомной бомбе.
– Кто возглавлял подразделения?
– Генерал Судоплатов.
– Дальше.
– В 45-м году в составе группы «Ц» мы вывезли в СССР из Америки немецких ученых – атомщиков.
– Аверьян Станиславович! – окликнул Бадмаева генерал. Сидел он, катая желваки по скулам, вцепившись в подлокотники кресла бескровными пальцами.
– Я же просил вас…– сквозь зубы выцедил Бадмаев.
– Пусть он отдохнет, – жестко, неподатливо уперся генерал.
– Сходите в туалет, Левин – помедлив, отослал полковника Бадмаев. Дождавшись ухода, гневно развернулся к Белозерову:
– Вы провоцируете здесь катарсис! Неуправляемый сбой! У него может сработать гипно-мозговая заслонка. Итог непредсказуем, вы это понимаете?
– Первый и последний раз, Аверьян Станиславович – измученно и умоляюще попросил Белозеров – позвольте мне задать ему несколько вопросов. Я тоже судоплатовец! Мы с Левиным, оказывается, работали параллельно в связке – я был в ОМСБОне, оборонял Москву, участвовал в разгроме ОУН на Украине. Но Судоплатов, советский патриот и коммунист до мозга костей, теперь сидит в тюрьме – за якобы предательство и измену. Бред сивой кобылы! Какая сволочь все это организовала? А этот фрукт наверняка все знает: за что и кто упек Судоплатова. Левин был при его штабе, ближе меня. Всего лишь несколько вопросов.
– Ни в коем случае! Я сам задам их.
– Молчу.
Левин вошел, сел в кресло.
– Продолжим. Вы готовы, Левин? – спросил Бадмаев.
– Я готов.
– Назовите пофамильно высший состав Комитета, их национальность, функции главных отделов начиная с 53-го года.
– Грибанов – внутренняя безопасность СССР и его сателлитов– двадцать три тысячи агентов. Объекты наблюдения – диссидентство, антисоветчина, подпольные цеховики валютчики.
Алабин, седьмой отдел – история и культура. Лялин, восьмой отдел – расшифровка иностранных кодов, наблюдение за коммуникациями между посольствами.
Желянов – девятый отдел – пограничные войска, осуществлял стратегию «Железного занавеса».
– Я просил учитывать «пятый пункт».
– Сотников, еврей – отдел дезинформации. Корзников, еврей – нелегальные операции. Горский, еврей – операции против иностранных дипломатов. Гаймбал-Рогов, еврей, зарубежные операции. А так же генералы Лазарев, Галкин, Питовранов – евреи.
– Кто еще из руководства?
– Юрий Андропов.
– Точнее. Его настоящая фамилия.
– Урия Флёкинштейн.
– Кому он подчинен?
– Гордееву и секретарю ЦК по оргвопросам Суслину.
– Суслину? Точнее!
– Зюсс.
– В каком отделе работаете вы?